Заложники Света - Наталья Турчанинова

Я с некоторым уважением посмотрел на Гратха, в очередной раз медленно прошествовавшего мимо. Везет мне на благородных безумцев в последние пять тысяч лет. Немолодой вроде бы уже человек. Видать, что и небедный, чтобы плыть против течения императорско-демонической политики. И ведь не дурак, понимает, что снесет его рано или поздно. Сметет и раздавит. И никто из людей, которых он пытается защищать, даже не вспомнит о нем. Хотя есть вероятность, что у него какой-то собственный интерес в этой политической возне. Не может быть, чтобы не было… Впрочем, это не мое дело — ломать голову над человеческими глупостями. Энджи, наверное, заинтересуется, а я благородный демон и на правах сильного имею право взирать на подобную чепуху свысока. А что Атэр интересуется политикой — неплохо. Совсем неплохо.

— Ладно, — я потряс рожком с игральными костями, — пойдем займемся делом.

Мальчишка оживился, устремляя на меня взгляд праздных светло-зеленых глаз. Взволнованно шмыгнул носом.

— Что делать?

— Пойдем вон туда. Присядем.

Мы устроились на широкой скамье с подлокотниками в виде ослиных голов (как мне объяснил Атэр, это животное здесь считали способным разрушать всякие зловредные чары, поэтому изображение осла частенько украшало собой мебель). Подложили под спину мягкие подушки, и я вытряхнул игральные кости. Несколько рэймлян, привлеченные заманчивым стуком, немедленно повернулись в нашу сторону. Не обращая внимания на этот повышенный интерес, мы с Атэром стали играть потихоньку, передавая друг другу стаканчик.

— Десять. — Подросток взял костяные кубики, потряс в ладонях, зачем-то подул на них и бросил на стол. Те весело покатились по гладкой доске с низкими бортиками, стукнулись боками и замерли в позиции «пять и пять». Мальчишка довольно улыбнулся. — Я же говорил, «десять»!

Я заметил, что синие метки на костях, невидимые простому глазу смертного, начали светиться сильнее, как только он взял их в руки. Значит, есть все же у парня магический потенциал, хотя он возникает стихийно и пока только на азартные игры. Это обнадеживает.

— Теперь бросай ты.

Я бросил. Просто бросил, без применения волшебства. Выпало «девять». Атэр засмеялся и протянул руку.

— С тебя два сестерция… нет, три.

— Ты неправильно играешь, — я хлопнул его по нахальной ладони и вернул стаканчик, — ты просто заставляешь кости выбрасывать нужное тебе число. Но ведь ты не знаешь, что выпадет твоему сопернику. Может быть, меньше, чем у тебя, а может быть, и больше.

— Ну это невозможно угадать.

— Возможно, хотя и сложновато. Проще приказывать кубикам ложиться именно так, как выгодно тебе, в руках другого человека. Но этот трюк не обманет демона.

— А я не собираюсь играть с демонами.

— Может, и придется. Будь внимательнее. Сосредоточься.

Дтэр нахмурился, выражая таким образом высочайшую степень сосредоточенности, и, когда бросал я, попробовал контролировать кубики в моих руках. Несколько раз у него получилось. И даже очень неплохо. Было приятно чувствовать, как метки под моими пальцами становятся горячее и послушно выполняют мысленный приказ ученика, поворачиваясь нужной гранью.

Но до конца обучение довести не удалось. К нам подошел господин с узкими плечами и круглым животиком, выпирающим даже под складками тоги. Нижняя часть его лица-губы, подбородок и даже кончик носа — выражали полнейшее равнодушие и, пожалуй, некоторое презрение к нашей с Атэром игре. Зато глаза жадно следили за прыгающими по доске костями. Не отводя взгляда от заманчивых кубиков, человек оперся рукой о стол и, нетерпеливо постукивая пальцами по гладкому мрамору, заявил:

— Левый крученый от борта вправо.

Знаем мы таких — заядлый игрок, который не может спокойно следить за чужой партией. Из тех, кому обычно не везет, но они до умопомрачения уверены в себе и конечно же играют не просто так, а по системе! Дурацкой, ими же самими придуманной. Дай такому волю, проиграет все до последнего и уйдет домой даже без простыни.

Атэр, чей был ход, мельком взглянул на меня, и я едва заметно подмигнул мальчишке. Ученичок оказался сообразительным. Кости, брошенные его преувеличенно неуверенной рукой, робко покатились по столу и остановились, показывая жалкий результат. «Единица» и «двойка».

— Да не так! — Рука игрока нетерпеливо метнулась к Доске, собираясь перехватить ход, но он вовремя вспомнил о приличиях и сдержался.

— Прошу прощения, что помешал вашей игре, но у меня, знаете, это своего рода страсть. Я даже выработал определенный бросок, который состоит в особом движении кистью, лавном и резком одновременно. Поэтому я и позволил себе…

— Да чего уж… — С самой добродушнейшей улыбкой я указал господину на свободное сиденье: — Присоединяйтесь.

— Ну если вы настаиваете. — Приглашение едва успело прозвучать, а он уже сидел напротив, подпихивая себе под бока подушки. На щеках разгорелся нездоровый румянец, словно только что после парной. Цепкие пальцы схватили кости и незаметно ощупали их на предмет незаметных глазу пометок, но, естественно, ничего не почувствовали.

— Играем в простую или с трех? — озадачил меня партнер неожиданным вопросом.

— В простую, — ответил я, не имея ни малейшего понятия, что значит «с трех». Не иначе какое-то новое веяние. Да, это не карты, о которых я знаю все…

— В простую так в простую, — согласился игрок. — Начнем с маленькой, если не возражаете.

Он вытащил откуда-то серебряную монетку с женской головой в шлеме и знаком «S». Что означает один сестерций (или же два с половиной асса). Самая ходовая в Рэйме денежная единица. Ладно, и мы поставим столько же. Я вытряхнул из рожка спрятанную там часть заначки и положил ее на край стола.

Атэр, как малолетний и безденежный, из игры был исключен и теперь сидел, нервно ерзая на своей подушке, посматривая на меня с тревогой и надеждой. Ладно, малыш, не переживай, не таких обыгрывали.

Мой противник перебросил кости из ладони в ладонь, тоже зачем-то подул на них и, закрыв глаза, швырнул на доску. Должен признаться, бросал он мастерски. Сначала плавное движение кистью, затем резкий выброс.

— «Девять», если позволите, — внушительно произнес человек и требовательно посмотрел на меня.

Позволим, пока позволим. Для начала я проиграл ему. Немного, всего одно очко. Атэр тревожно засопел рядом, но никак больше не показал своего неудовольствия.

В следующий круг выпало «7» — «8», затем «12» — «10». Монеты перемещались из одной кучки в другую в зависимости оттого, кто проигрывал или выигрывал, особо не нарушая денежного равновесия.

Атэр, изнывая от бездействия, нервно теребил угол подушки, на которой сидел. Ему хотелось выиграть много, сразу. Набить полный подол тоги. Я, конечно, понимаю. Мои демонские инстинкты тоже требовали гор золота, которое можно тратить не задумываясь. Привык я, признаюсь, на службе у его могущества Буллфера иметь неограниченный кредит на любые государственные нужды. Самому-то мне много не надо. Оборотни — они вообще неприхотливы. Разве что сотню-другую на карточные игры сверх положенной зарплаты…