Ледяной урожай - Скотт Филлипс

– Знаешь, это чертовски огромный сундук. Сомневаюсь, что даже в багажнике «линкольна» хватило бы для него места.

– Может, и так, – ответил Вик. – Ну все, грузим чемоданы и поехали.

Они проехали три мили по шоссе и свернули на проселочную дорогу, не встретив по пути ни одной машины. Мольбы Роя смолкли, теперь из сундука доносился лишь сдавленный ропот, и, дабы отвлечься, Чарли включил музыкальный канал, где передавали веселые праздничные песни. Но Вик не одобрил его выбор.

– Сколько можно слушать это дерьмо? – буркнул он и выключил радио, так что остаток пути до озера они проделали под стоны и шум мотора.

Чарли подумал, что Рой, наверное, мучается удушьем, потому что воздух к нему поступает лишь сквозь дыры от пуль в стенках сундука. Если бы не эти дыры, он бы уже давно задохнулся. Вик сидел молча, с будничным выражением лица уставившись на дорогу, будто ехал сдавать бутылки или забирать вещи из химчистки.

– Я отдал негатив Ренате, – рассеянно сообщил Чарли.

– Какой негатив? – нахмурился Вик.

– Где Булочка.

– Что? – Вик изумленно повернулся. – Ты отдал ей пленку? Какого хрена?

Чарли пожал плечами, жалея, что не смолчал.

– Захотел сделать ей подарок на Рождество.

– Не смешно. Не стоит швыряться такими вещами, это нарушает баланс сил.

– А нам какое дело? Мы уезжаем.

– Я не о том.

– То есть грабить Билла Джерарда в течение трех лет, а затем обчистить его счета и свалить – это нормально, а подарить какую-то паршивую пленку – нет.

– Ладно, проехали, – буркнул Вик, брезгливо морщась.

– Рената предупредила меня, что Рой нас с тобой разыскивает.

– А зачем ей понадобилось тебя предупреждать? Мало ли какие у нас дела. Неужели ты ей проболтался?

– Нет, что ты.

– Брось, Чарли. Думаешь, она не догадалась, в честь чего ты даришь ей пленку? Уж повидал я в жизни болванов, но ты – редкий экземпляр.

Заслышав, что Рой в сундуке начал молиться, Вик покачал головой:

– Нет, каков молодец – в последнюю минуту он хочет пролезть в рай.

– Странное совпадение – я сам сегодня читал «Отче наш» впервые за миллион, наверное, лет, и вот опять.

– Воодушевляет.

– А ты католик, Вик?

– Конечно. А ты?

– По крайней мере, раньше был католиком.

– Что значит раньше? Католик всегда католик.

– Моя бывшая жена – конгрегационалистка, и дети тоже.

– Я бы ни за что не позволил воспитывать своих детей в другой вере. Впрочем, Бонни и не пыталась. – Вик повернулся и сказал, обращаясь к сундуку: – Эй, Рой, много ли ты нагрешил со времени твоей последней исповеди? Надеюсь, что не очень. – Он рассмеялся. Глухой речитатив в сундуке внезапно прервался, а Вик расхохотался громче. – Ну вот и все, Рой свалил в ад.

– Позовите священника, – пьяным голосом попросил Рой.

– Еще бы! Ведь тот, кто умирает без исповеди, отправляется прямиком в преисподнюю. Верно, Чарли?

– Я тоже помню что-то в этом роде, но я бы проконсультировался со священником или церковным юристом. Возможно, есть исключение для тех, кто искренне хочет исповедаться, но не имеет возможности.

– Проклятые адвокаты, вечно вы найдете лазейку! А я вот уверен, что Рой отправится из озера Баском прямым рейсом в озеро огня.

При этих словах Рой начал бешено биться о крышку сундука, а Чарли представил себе, как сундук исчезает под тяжелой черной водой. Нет, у него не хватит духу смотреть, как Вик делает это, не говоря уж о том, чтобы помогать ему. Почему бы просто не пристрелить этого мерзавца? Ведь им приходится давать большой крюк и тратить время, лишь бы потешить злодейскую мстительность Вика. Может, Рой и прав. Может быть, на озере Вик попытается разделаться с двоими сразу. Не стоит ли обдумать предложение Роя? Конечно, обещая отдать ему все деньги, Рой блефует, однако у него есть большой шанс остаться в живых. Словом, выгодная сделка. Рой провыл что-то неразборчивое – наверное, потеряв сознание от недостатка кислорода или от удара головой о крышку сундука.

– А тебе приходилось убивать, Чарли? – спросил Вик, искоса глядя на него.

– Нет.

– А я думал, ты служил в армии. Разве ты не был во Вьетнаме?

– Я служил на базе в Германии и успел демобилизоваться еще до начала всей заварухи.

– А я мог бы попасть в Корею, если бы не тюрьма. Я даже вызвался добровольцем и просил, чтобы меня освободили, но мне не поверили. Обидно, я и вправду хотел на войну.

Чарли прочистил горло.

– Скажи, зачем тебе приспичило тащить тело Дикона в «Мидас»?

Вик пожал плечами, будто ответ был очевиден.

– Я не мог оставить его в доме или незаметно зарыть во дворе, и я подумал, что лучше отвезти его в «Мидас», чтобы подозрение пало на Билла Джерарда. Если все исчезли – ты, я, Рой и Дикон, то кого схватят за задницу?

– Гениально.

– Вот то-то и оно.

Рой громко и прерывисто засопел.

– Слушай, может, дадим ему глотнуть воздуха?

– Ты что, рехнулся? Он все равно сдохнет через десять минут.

Чарли не приходило в голову, что можно подставить Билла Джерарда и что они с Виком могут играть роли вероятных жертв, а не преступников. А так их сочтут пропавшими без вести и предположительно мертвыми. Вдруг у него промелькнула догадка, заставившая его похолодеть.

– Эй, Вик, – позвал он, слыша, что говорит чужим тонким голосом.

– Да? – Вик смотрел на заснеженные изгороди и телефонные столбы за окном.

– Как по-твоему, что случилось с Дезире?

Вик буркнул что-то, не поворачивая головы.

– Что? Что ты сказал? Я не расслышал.

– Я сказал: не беспокойся о Дезире.

– Я не беспокоюсь, мне просто любопытно знать.

– Забудь об этом.

Они ехали, слушая громкие влажные хрипы из сундука. Наконец Вик повернулся и сказал:

– Понимаешь, Чарли, она знала о наших планах.

– Откуда она могла знать?

– Ну, я трахал ее. Мы много времени проводили вместе, и она стала догадываться. Однажды она спросила меня в лоб: ты грабишь Билла Джерарда? Это было так неожиданно, что я признался.

– Зачем?

– Не было смысла отрицать, она все уже поняла. Она хотела уехать с нами, то есть со мной.

– И поэтому ты ее убил?

– А ты что сделал бы на моем месте? Она требовала себе третью часть. А это, как-никак, половина моих денег и половина твоих.