Ночь чудес - Натали де Рамон

Тем не менее Эльвире удалось вручить ему коробку и таким отвлекающим маневром вытеснить сантехника из номера.

И она тут же бросилась к ванной:

— Это ты, мон анж?

Покинув 608 номер, Валет осторожно приоткрыл дверь номера напротив. В гостиной было темно, только из спальни шел слабый свет, слышались приглушенные восторги Эльвиры и звук мужского, показавшегося Валету знакомым голоса.

Черт, кого еще принесло? — подумал Валет, но это была последняя мысль, касавшаяся внешнего мира, потому что в эту секунду содержимое его многострадального желудка настойчиво потребовало свободы. Валет сжал зубы, швырнул коробку-рояль на диван и метнулся в ванную.

Прополоскав рот под краном, Валет в изнеможении опустился на пол. Краем сознания он слышал, как Эльвира нежно благодарит кого-то за незабываемую услугу и предлагает что-нибудь на память по поводу знакомства. Мужчина в свою очередь поблагодарил Эльвиру и, судя по всему, ушел, потому что Эльвира поскреблась в дверь ванной и спросила:

— Это ты, мон анж?

— У, — ответил он, вполне осознавая, как мало в тот момент соответствует небесному созданию.

— Открой! Тебе плохо?

В ее груди поднималась волна нежности, но сверху накатывал вал нехороших предчувствий из-за кресла. Если сантехник расскажет начальству о порче отельного имущества, кто знает, до чего может дойти разбирательство? Ведь совершенно ясно, что это дырка от пули, и, естественно, возникнут вопросы, кто и в кого стрелял…

Она довольно долго ждала под дверью, пока Валета выворачивало наизнанку, но он не открывал и лишь бубнил что-то невразумительное в ответ на Эльвирины призывы.

Эльвира решила не терять времени попусту и, как только анж выйдет из ванной, поскорее убираться из номера со злополучным креслом. При свете ночника она надела белье и платье и уселась перед зеркалом, чтобы навести блеск в ожидании анжа. Она красиво потянулась с расческой в руке и занялась волосами.

— У! У! Серый волк пришел!

Эльвира даже икнула. Зеркало показывало незнакомую плотную мужскую фигуру, приближающуюся к ней сзади из темноты гостиной. Она забыла запереть дверь за сантехником! Она хотела закричать, но окаменела от страха и только инстинктивно прижала руки к лицу.

— Ага, не открывай пока глазки, зайка, не открывай, — ласково сказал мужчина.

Но при всем желании Эльвира была не в состоянии этого сделать: она не могла даже пошелохнуться.

И в довершение всего вдруг почувствовала на своей шее что-то металлически-холодное. Сейчас задушит! Однако вопреки ее предположению мужчина душить не стал, а, закрепив металл сзади, нежно поцеловал ее в шею и с обидой произнес:

— Я тебя ждал-ждал, а ты пропала. Я думаю — что такое, почему пропала? А потом вспомнил — я же тебе сюрприз не преподнес. Нравится? — И провел пальцем по ее шее рядом с металлом.

В ответ Эльвира смогла только икнуть, не убирая рук от своего лица. Мужчина обнял ее за плечи, уткнулся головой ей в спину, сказал:

— Ну чего ты дуешься? Посмотри на себя в зеркало, и домой поедем. Я спать хочу, — убрал руки и, судя по звукам, плюхнулся на кровать.

Эльвира осторожно раздвинула пальцы и обнаружила на своей шее изумительное, тончайшей работы колье с тремя изумрудными подвесками. Она чуть не взвизгнула: изумруды всегда были ее самой заветной мечтой, ведь они идеально подходили к ее зеленым глазам!

Вот это да! Она только что чувствовала себя на краю гибели и ощущала на своей шее руки неведомого киллера, а этот «киллер» неожиданно подарил ей такую штучку. Только кто он? И почему он ее где-то ждал? В какой дом он собирается ехать?

Как плохо, что сейчас нельзя принять душ, я бы поняла, кто он, я всегда под душем все понимаю, грустно подумала Эльвира, и вдруг «киллер» уютно всхрапнул с ее кровати.

Он спал, и серьезно так спал — в очках. Впрочем, и без душа ясно, что он просто перепутал ее с кем-то в темноте. Эльвира погладила пальчиками изумруды, а они заговорщицки подмигнули.

Сейчас мон анж выйдет из душа и увидит «киллера»! Тот проснется — и прощайте мои изумруды! Надо сматываться! Номер все равно оплачен Фернаном до послезавтра. Черт! Как же она забыла про Фернана? Тоже ведь может вернуться в любую минуту. Ну и что, что они поссорились? Первый раз, что ли? Вечно он хлопнет дверью, а потом возвращается и просит прощения…

Но как было не поссориться, если вместо знакомства с его родителями, запланированного на этот Новый год, он устроил ей сцену ревности? Естественно, раз уж он так настаивал на ее неверности, что ей оставалось, кроме как поклясться, что она немедленно переспит с первым встречным? Например, с постояльцем номера напротив. А она всегда держит слово!

Кто же мог предположить, что этим человеком окажется анж… Стоп, что же это получается: ради каких-то камешков она готова расстаться с чудесно обретенным анжем? Он вряд ли сможет ее снова найти. Как, кстати, его зовут? Он ведь так и не сказал ей. Лишнее подтверждение, что искать ее он не станет. К тому же даже при наилучшем стечении обстоятельств рано или поздно кончится его способность ее радовать, а вот камешки такой способности никогда не утратят. О, они идеально подходят к ее зеленым глазам! Но как она объяснит их происхождение Фернану?.. А никак! Пусть катится к черту! Надоело! Сколько можно морочить ей голову? Она знает себе цену: и без боксерского допинга любой мужчина будет у ее ног!

Все равно Эльвире было грустно: едва ли она вновь увидит анжа. Хоть бы он вышел из ванной, они бы вместе смылись… Но она не может сейчас к нему ломиться — это значит разбудить «киллера» и все такое. И зачем она сразу его не выгнала? Но изумруды блеснули так обиженно, что она только усмехнулась: будем считать все новогодним чудом, правда, камешки?

Изумруды не возражали.

Может, оставить анжу свой телефон? Нет, вдруг записку найдет «киллер».

Стараясь не шуметь, Эльвира стремительно собирала в пакет и сумку свои вещи. Сапоги она натянула прямо на голые ноги, надевать колготки было уже некогда. На всякий случай она решила выключить даже напольную лампу, но, потянувшись к выключателю через «киллера», нечаянно того задела.

Он неожиданно и громко рявкнул:

— Дашь ты мне поспать?! Пашешь, как вол, пашешь… — И, повернувшись на другой бок, недовольно добавил: — Накрой чем-нибудь, холодно.

Эльвира осторожно накрыла его одеялом, прямо с ботинками. Сейчас ее мучила только одна мысль: как бы он не проснулся! Даже грусть из-за новой вечной разлуки с ее чудесно обретенным анжем отошла на второй план.

Спокойной ночи, мальчики, подумала она, закрыла дверь номера со стороны коридора и на цыпочках поспешила к лифту. Красное платье, облитое шампанским, нахально вылезло из пакета и развевалось, словно флаг. А вправленные в ожерелье изумруды затаились на Эльвириной шейке, уютно уткнувшись в норковое манто.