Взорви эти чертовы двери! И другие правила киноделов - Майкл Кейн

Повторение — мать учения, это чистая правда. Не только повторение слов, но и мыслей и эмоций, к ним привязанных; жестов, манеры говорить, движений, сопровождающих речь. При этом движения и мимика должны быть простыми, логичными и способствовать запоминанию, а не препятствовать ему. Многократное повторение откладывается в памяти и становится рефлекторным; когда на съемочной площадке подают сигнал, запускается почти рефлекторная реакция: вы произносите слова и проживаете привязанные к ним эмоции и действия.

Те же техники, которые вы применяете, чтобы выучить слова для проб, работают и тогда, когда вы уже получили роль. Говорите громко. Практикуйте, пока ваш голос не начнет звучать совершенно естественно. Говорите убедительно для самого себя; не переигрывайте. Не жалейте себя. Будьте требовательны и требуйте от себя совершенства. Помните: в подготовке и заключается вся работа. Знайте весь диалог, но не просите посторонних людей зачитывать вам чужие строки. Пусть во взаимодействии с другими актерами на съемочной площадке останется элемент неожиданности, чтобы вы могли внимательно их слушать и реагировать спонтанно. Попробуйте произносить строки по-разному. Подумайте, как по-разному можно выразить каждую мысль. Проработайте все варианты и решите, какой из них кажется вам наиболее правдоподобным. Выберите этот вариант и тренируйте его. Но и другие варианты могут пригодиться — не забывайте о них. Даже если слова кажутся скучными, каждая реплика таит в себе возможность интересно сыграть ее. Знаете, как определить, хороший ресторан или плохой? Заказать самое простое блюдо — вот буквально бутерброд с маслом. Так же определяют хорошего и плохого актера — как он произнесет самую простую реплику.

Другой актер: Это ваше пальто?

Вы: Да, спасибо.

Один этот короткий диалог можно разыграть множеством способов. Возможно, ваше пальто — самая дорогая вещь в вашем гардеробе; вы удивлены и даже оскорблены тем, что другой человек не обратил на него внимания. А может, вы стыдитесь своего старого поношенного пальто; вы в ужасе, что собеседник сейчас увидит его и возьмет в руки. А может быть, вас таким образом просят скорее уйти, а вам, напротив, хочется остаться. Или же таким образом вам намекают, что ваш наряд неуместен и лучше бы надеть сверху пальто. Или опасаются, что вы пришли без пальто и теперь замерзнете. Вопрос также может свидетельствовать о том, что ваш собеседник нервничает, испытывает неловкость и не знает, о чем говорить, так как сейчас середина лета и совершенно очевидно, что вы пришли без пальто. Как бы вы ни интерпретировали эти строки, на слове «пальто» соответствующая реакция должна отобразиться на вашем лице. На самом деле скучных реплик просто не бывает.

В кино вы можете продумать все эти варианты еще до того, как обсудите роль с режиссером, увидите декорации и познакомитесь с коллегами по площадке. Но не воображайте, что можно вовсе не готовиться, потому что многое неизвестно вам заранее. Гораздо легче изменить продуманный курс действий на другой, чем быстро превратить непродуманную идею в конкретную. С опытом вы поймете, что ваши догадки по поводу всего, что «нельзя знать заранее», на самом деле оказываются верны.

Если вы хорошо подготовитесь, шанс, что что-то пойдет не так на съемочной площадке, уменьшится до мизерного; вы перестанете бояться всего, что может случиться, и приступите к работе с ясной головой. Я никогда не переживаю, что забуду строки, и не трачу силы на беспокойство по этому поводу. Вместо этого я внимательно слушаю партнеров по площадке (подробнее об этом чуть позже) и гибко подстраиваюсь под любые трудности, возникающие в тот или иной день. Поскольку я подготовлен, я могу сыграть свою роль лучшим образом.

Например, от актера часто требуется подстраиваться под режиссерское видение роли. Обычно я прихожу на съемочную площадку, не только идеально выучив свой текст, но и уже имея четкое представление о том, как сыграю тот или иной отрывок. Я продумываю все: темп речи, паузы, жесты, акценты. Когда на съемочной площадке оказывается, что у режиссера на этот счет совсем другое мнение, актер часто начинает нервничать. Но если вы идеально выучили свою роль, значит, опробовали не единственную ее интерпретацию; и если ваша любимая интерпретация не понравится режиссеру, вы не умрете от страха и сохраните спокойствие. Я всегда спокойно могу выполнить указания режиссера, потому что мой мозг не занят попытками вспомнить слова.

Бывает, что режиссер решает в последний момент что-то поменять в сценарии или снять сцену иначе, когда половина ее уже отыграна. Или другой актер играет не так, как мне хотелось бы, и приходится держать себя в руках и делать вид, что все нормально, даже если это не так. Иногда режиссер даже просит меня импровизировать. (Правда, такое случается не слишком часто: обычно режиссеры любят контролировать все до последней мелочи. Но в фильме «Досье Ипкресс» я полностью сымпровизировал сцену в супермаркете, где мой герой покупает продукты, чтобы приготовить ужин для девушки, которую планирует соблазнить, и одновременно разговаривает со своим координатором из разведки, который идет рядом и толкает тележку. Еще одной импровизацией в моем исполнении стала очень смешная сцена из фильма «Человек, который хотел быть королем» — та, где я натаскиваю местных новобранцев, в том числе одного, который совершенно ни на что не годится.)

Иногда актеру мешают чрезвычайно сложные условия съемки. Представьте: страшная жара, неудобный костюм и толпа местных жителей, которым очень интересно посмотреть на весь этот бесплатный цирк, который разворачивается прямо у них под носом; в этом случае особенно важно хорошо знать слова, иначе не получится выполнить требования режиссера.

Не повторяйте мою ошибку и не готовьтесь только к текущим сценам. Учите слова и на завтра, и на послезавтра. На самом деле лучше даже выучить роль целиком еще до начала съемок и при каждой удобной возможности повторять ее. Однажды я этого не сделал, и это было в первый и последний раз. В 1971 году я снимался в приключенческом фильме «Похищенный» по роману Роберта Луиса Стивенсона. Съемки проходили на острове Малл у западного побережья Шотландии, и в кои-то веки погодные условия выдались идеальные. Настолько идеальные, что как-то раз в обед режиссер Делберт Манн заявил:

— Свет сегодня прекрасный. Отснимем финальную сцену после обеда.

— Но в сегодняшнем графике нет этой сцены, Делберт, — в панике возразил я, чувствуя, как становится тяжело дышать. В финальной сцене мне предстояло произнести проникновенный монолог о своих чувствах к Шотландии, а я даже не открывал эту сцену.

— Майкл, нельзя упускать свет, — сказал Делберт. — После обеда снимаем.

— Дай мне один час, — ответил я, бросил обед и уединился в трейлере.

В итоге мы сняли сцену за один дубль, но, если бы я выучил все слова заранее, мне не пришлось бы лихорадочно заучивать все за час. Если бы я все предусмотрел, то в случае изменения планов не стал бы паниковать и смог бы подстроиться. Впрочем, если бы я вовсе не участвовал в этом фильме, то сэкономил бы несколько недель мучений. Фильм провалился, и это была единственная картина на моей памяти, за съемки в которой мне не заплатили.