Рейсер. На пути к вершине - Данил Сергеевич Кузнецов

торможениями перед некоторыми поворотами. Вы как-то однобоко на всё смотрите, только со своей колокольни…

— Это упрёк? — нахмурился Пауль.

— Возможно. Я это всё к тому, что пилот адаптируется под машину максимально удобным для него способом. И его задача как раз найти этот способ. И зачастую именно его удаётся сделать самым быстрым.

— В принципе можно попробовать и рулём, — подал голос Йоэл. Он с инженером сидел чуть в стороне, и они обсуждали что-то своё, однако наша беседа, похоже, привлекла их внимание. — Надо разве что наловчиться точно это делать…

— Для меня это пока слишком большой риск, — вздохнул я и вновь повернулся к Паулю. — И лучше я проиграю несколько секунд на финише, чем врежусь в отбойник. Вы не согласны?

Пауль поморщился и отвёл взгляд.

Видно было, как ему не нравятся мои аргументы.

Но возразить было нечем.

Не представляю, как с этим типом я смогу закончить сезон на высоких позициях. Деньги, вложенные в меня «Ред Буллом», сейчас расходовались явно напрасно.

* * *

Суббота, 20 мая

Хотя в чём-то Пауль действительно был прав.

В шикане «Фош» я и в самом деле терял довольно много времени. Ну не люблю я такие вот связки, и всё. На подобных участках стены по бокам давили на разум особенно сильно.

К тому же, возможно, выбранная мною техника пилотирования и вправду не подходила болиду «Мотопарка». Шины не очень хотели держать трассу, подвеска старалась, но всё же не до конца сглаживала эффект. Давала о себе знать небольшая избыточная поворачиваемость, вызванная тем, что команда отступила от прошлогодних решений и внедрила новую концепцию настроек. И оптимальный компромисс до сих пор не был найден.

Квалификация в По, как обычно, проходила в две группы. Я и теперь не понимал, по какому принципу нас разделили — особенно с учётом того, что сейчас все сами выбирали номера, под которыми выступали. Но каждый результат, каждая позиция внутри одной группы стоила двух на итоговой решётке. Так что любая оплошность имела особую цену.

Насчёт того, что мне далеко до предела, я был одновременно и прав, и не совсем. В поворотах до стены я не доезжал минимум сантиметров тридцать, в то время как на абсолютном максимуме следовало бы их буквально облизывать. Но при этом я пока сам не мог даже приблизиться к идеалу. На городских трассах мой секретный «режим Шумахера» не хотел включаться. Думаю, я просто был недостаточно для этого подготовлен.

Поэтому ничего удивительного не было в том, что квалу я проехал довольно средне, соревнуясь с Норрисом, Гюнтером, Форман и Джейком Хьюзом. Именно этих четверых я пропустил наверх в протоколе, обеспечив себе (так как у Айлотта из группы А время было лучше, чем у Норриса из Б) скромное десятое место на старте. Притом что у Йоэла было третье, а у Лизы — шестое. М-да, потрудиться, конечно, придётся основательно. Сами себя очки не накопят.

Даже за считаные минуты до начала гонки стартовое поле больше походило на какой-то уличный праздник. Как необычные экспонаты, стояли на асфальте болиды с сидящими внутри них гонщиками. Толпа вокруг совершала своё обычное броуновское движение. Играли какие-то музыканты: несмотря на шум, я отчётливо различал ударную установку.

Все эти звуки обволакивали меня, словно кокон, размывая внимание и мешая сосредоточиться. Моим соседом по ряду оказался Мазепин, который вместе со своими более успешными соперниками из группы А смог-таки, в отличие от меня, выехать из минуты и десяти секунд; у меня же было только 1:10,110. Я уже придумывал, как буду его подрезать перед поворотом.

Да, я будто по волшебству притягивал красивые цифры на тайминге — не раз замечал за последнюю пару лет просто прекрасные комбинации. Надеюсь, сегодня мне это поможет прорваться повыше.

— Помни: старайся аккуратнее работать рулём! — прокричал Пауль, перекрывая окружающий шум. — От того, насколько плавно ты станешь водить, будет зависеть твой темп в гонке!

— Я знаю, — с нажимом ответил я и отвернулся.

Всё-таки он продолжал гнуть свою линию, будто бы лучше меня зная, как мне следует управляться с машиной. Нет, отчасти это и была его обязанность — но его безапелляционная манера начала уже надоедать.

Вот слово даю: если он однажды отмочит ещё какую-нибудь фигню, меня просто прорвёт и я выскажу всё руководству команды. Особенно если это что-то будет стоить результата мне или, не приведи космос, всему коллективу.

Наконец, трасса опустела. Все забежали на пит-лейн; на треке остался лишь немолодой тип в чёрном, стоящий перед машиной безопасности, вставшей за стартовым полем. Он взмахнул зелёным флагом, и чуть погодя лидеры квалификации сдвинулись с мест, отправляясь на прогревочный круг. Когда очередь дошла до меня, я покатил следом. Замыкал пелотон автомобиль безопасности.

Я постарался отрешиться от всех внешних факторов, сосредотачиваясь на асфальтовом полотне перед собой, а также поребриках и ограждениях по краям трассы. Только это должно будет в ближайшие полчаса иметь для меня значение.

И вот мы вновь выстроились на стартовой прямой. Тот же самый тип снова замахал флагом позади нас (в этом году не было даже одного светофора над трассой) — и мы поехали.

Я выдал неплохое ускорение и, подрезав, как и планировал, Мазепина, ушёл на внешку, наращивая темп. Мне удалось попасть в относительно свободное пространство, где как раз не хватало как будто бы одного моего болида. Шучу, конечно: места там было немного больше, — однако это всё равно наводило на мысли о том, кто я есть по отношению к этому миру.

Плавно протискиваемся через округлый и медленный «де ла Гар»… отлично. Вроде бы стабилизировался на девятом месте. Дальше нас встречали жёлтые флаги, так что Мазепину пришлось отказаться на время от попыток атаки.

Пару поворотов спустя нам опять разрешили гоняться… и что же? Обладатель поул-позиции и прежний лидер гонки Каллум Айлотт выезжал из шиканы «Фош» с расквашенным в хлам передним левым! А это значило, что первое место переходит к Йоэлу Эрикссону, на которого уже нацеливался Ландо Норрис.

Впрочем… нет, не нацеливался. Воспользовавшись тем, что все, в том числе и я, притормаживали, чтобы объехать столкнувшегося с