Предателя – на рею! - Сергей Зверев

Разобравшись с вахтенной сменой, люди в масках втащили в рубку связанных охранников. Потом тот из них, что был чуть выше, вытащил аккуратную оранжевую коробку, по форме напоминавшую портсигар. И бросил ее напарнику, а сам подошел к пульту. Какое-то время постоял у монитора, на котором отражались текущее положение лайнера и проложенный штурманом курс. После выхода из Малаккского пролива «Атланта» повернула на запад, обходя принадлежащие Индии Андаманские острова с южной стороны, – следующей остановкой на маршруте круиза должно было стать Коломбо, столица Шри-Ланки, когда-то известной как Цейлон. Захватчик прикрыл глаза, словно что-то вспоминая. Пошевелил пальцами, будто пианист перед выступлением. И шагнул к джойстикам, заменявшим здесь традиционный штурвал.

Его напарник тем временем вскрыл коробочку, в которой оказались тонкие тельца заправленных чем-то зеленоватым шприцев. Извлек первый шприц и подошел к Дженкинсу. Ловко воткнул иглу в шею за правым ухом и аккуратно выдавил все содержимое. После чего так же аккуратно положил пустой шприц на место и «сделал прививки» всем остальным. В ближайшие пару часов эти «овощи» будут абсолютно безопасны. Впрочем, маску он все равно не снял.

Человек у пульта еще раз бросил взгляд на штурманскую карту, разблокировал рулевые джойстики и решительно наклонил их вправо. «Атланта» слегка вздрогнула, ложась на новый курс. Но огромное круизное судно реагировало медленно. Слишком медленно… Человек у пульта жестами приказал напарнику принять управление, а сам взялся за джойстики поменьше, торчавшие из другого крыла пульта и отвечавшие за подруливающие винты в носу и корме. На этот раз его движения были куда осторожнее. Все-таки разворачивать лайнер, идущий на 20 узлах в океане, это не то же самое, что маневрировать с меньшей скоростью у причала.

Однако теперь «Атланта» отозвалась на его действия гораздо живее, и на лице под маской появилась довольная улыбка.

– Все, можете вставать. – Врач отложил нечто, отдаленно напоминающее классический стетоскоп, и жестом продублировал свои слова. – Ну что вам сказать, молодой человек… Легкое переохлаждение налицо… Пара незначительных ушибов… А в остальном, по первому впечатлению, с вами все в порядке. Впрочем, вам и вашим друзьям очень повезло, что вас так быстро нашли. Так, что еще… Ах, да. Постельный режим, думаю, прописывать вам незачем. Признаков инфекции не наблюдаю, так что обойдемся и без карантина. Впрочем, результаты анализов будут только завтра. Так что… чем черт не шутит. Я бы хотел осмотреть вас еще раз… Скажем, завтра вечером, хорошо? Все равно разместить вас, кроме как в госпитале, негде. Все, можете идти. Джуди вам все покажет.

Виталий Саблин улыбнулся, поблагодарил медика и вышел в коридор, где сидели уже прошедшие осмотр Зиганиди и Звонарев. Улыбчивая смуглая медсестра, выслушав указания доктора, повела «потерпевших кораблекрушение» в отведенную им палату.

Пока все шло как нельзя лучше. Руководивший их спасением второй помощник капитана по имени Уго Турман вполне удовольствовался рассказом Саблина о том, что моторная яхта «Дзинтарс» под латвийским флагом, порт приписки Рига, вышедшая утром из Сингапура, затонула после того, как взрыв, вызванный неисправностью силовой установки, проделал в корпусе изрядную пробоину. Рассказ «яхтсменов из Латвии» о том, что их судно ушло под воду в течение какой-то четверти часа, и единственное, что они успели сделать – это послать сигнал бедствия и спуститься в спасательную шлюпку, прихватив аварийный комплект и документы, подозрений у Турмана не вызвал. Их сигнал на «Атланте» приняли без искажений, информация о стоянке яхты в Сингапуре тоже подтвердилась.

Узнав имя своего спасителя, «яхтсмены» переглянулись, но сошлись во мнении, что Уму Турман он ничем не напоминал. Хотя внешность у офицера была «вполне арийская».

Турман сообщил им, что после оказания медицинской помощи они будут гостями «Атланты» в течение следующей недели, пока лайнер не дойдет до Коломбо, где их передадут дипломатам какой-нибудь из стран Евросоюза – латвийского посольства на Шри-Ланке нет. Однофамилец кинозвезды сообщил им также, что жить они все это время будут в госпитале, поскольку свободные каюты на «Атланте» отсутствуют. Впрочем, это обстоятельство не сильно огорчало Саблина. Судя по схеме судна, отведенные им палаты находились довольно близко к интересующей их каюте – гораздо ближе, чем многие обычные каюты. По дороге им пришлось на несколько секунд притормозить, чтобы пропустить двух странно похожих друг на друга мужчин, один из которых вез другого, с загипсованной ногой, в инвалидной коляске. «Пассажир», судя по всему, направлялся на перевязку. Боцман немного удивился – что ж так поздно-то? Или лучше будет сказать – что ж им днем-то времени не хватило?

И тут Виталий понял, кто эти двое. Катя говорила, что Миллера-Милевского помимо находящегося при нем телохранителя пасут минимум двое агентов ФБР. Благодаря Сабуровой один из них и «обулся в гипсовый сапог», а второму она основательно испортила пребывание в Сингапуре. Судя по ее описанию, сейчас спецназовцы наткнулись именно на эту парочку.

– Запомнили этих двоих? – негромко поинтересовался он у коллег. Те только чуть заметно кивнули.

Медсестра довела их до палат, объяснила, где можно перекусить, вручила ключи и, сочтя свою миссию выполненной, ушла. Николай с Михаилом заняли одну палату на двоих, Боцман, изображавший «капитана затонувшей яхты», разместился один в такой же двухместной палате. Разобрав свой нехитрый багаж, он зашел в соседнюю палату.

– Значит, так, друзья мои… Думаю, вы поняли, кого мы встретили в коридоре?

– Я так понимаю, это те два быка из ФБР, которые пасут нашего клиента как бы втихаря и которых наша красавица смогла вычислить, – блеснул сообразительностью Зиганиди.

Миша только хмыкнул и кивнул в знак согласия – он бы выразился так же. Разве что другими словами.

– Будем надеяться, что они нас не слишком внимательно разглядывали. Хотя верится в это с трудом, – продолжил каплей.

– Что будем делать, командир?

– Поступим так – вы пока сидите здесь и не отсвечиваете. Старательно изображаете чудом выживших в кораблекрушении, которым нужны тишина и покой. Рекомендую освежить в памяти архитектуру «Атланты». А я поищу Катю, узнаю последние новости, заодно решим, что будем делать дальше. Вопросы?

Вопросов не было, и Виталий вышел из палаты. Дежурная медсестра была предупреждена относительно того, что их троице разрешено выходить из помещения госпиталя, поэтому лишь окинула его взглядом и вернулась к чтению. Какой-то дамский роман, судя по бело-розовой мягкой обложке, машинально отметил Боцман, проходя мимо.

Саблин двигался по коридорам лайнера, испытывая стойкое ощущение, что уже был здесь. Дежавю, как говорят французы. Коридор, поворот, снова коридор, но уже короткий, еще поворот, лифт? Нет, только не лифт, лестница, один марш, второй, третий, четвертый. Все, он на верхней палубе. Виталий осмотрелся – да, вот место, отмеченное на схемах и фотографиях, намертво впечатавшихся в память. Боцман глянул на часы – назначенное «по умолчанию» время встречи с Катей наступало через две минуты. Лучше бы ей появиться. Пользоваться отложенными для крайних случаев Интернетом или мобильной связью, тем более пастись у каюты, которую Катя занимала на пару с чокнутой феминисткой, Саблину не хотелось. От греха подальше, как говорится. Он оперся на ограждение, зажав в руке вскрытую сигаретную пачку с прижатой к ней зажигалкой – формальный повод для своего присутствия на верхней палубе. Мол, покурить вышел.