Любовь Тёмного короля - Светлана Казакова

дабы в случае чего предотвратить беду. А ведь есть ещё и светлые…

Сайла поморщилась. Паршивый расклад, как ни погляди. Кто-то сделал так, чтобы магия и светлых, и тёмных перестала работать, а кучер лишился таких важных воспоминаний. Кто-то сильный и весьма неглупый, или же до крайности везучий.

Вот только на Уголька он повлиять не сумел. Волшебство крылатых псов-защитников — это нечто другое, совсем не то же самое, что человеческая магия. А ещё — в отличие от людей, которых можно запугать или подкупить — они всегда хранят верность тому, кого охраняют.

К концу дня Сайла наверняка убедилась в двух вещах: кучер и впрямь ничего не помнил, а все мужики, особенно приближённые к власти, полные и беспросветные идиоты. Второе не то чтобы стало откровением, но убило надежду встретить хоть одного вменяемого представителя знати.

Одно время она искренне считала таковым Эрберта и любила, действительно любила его, насколько была способна, но сейчас, чем чаще смотрела на его выходки, тем больше недоумевала: и это третий принц? Всё же хорошо, что ему не хватило духу на ней жениться. Когда-то не хватило, а сегодня…

Сайла скрипнула зубами и тряхнула головой. Сегодня этот… замечательный человек превзошёл сам себя!

Она как раз изучила показания кучера, прослушав не по одному кругу каждое слово, исследовав каждый вздох и паузу, и пришла к выводу, что дыру в памяти ему проделали основательную и грубую. Текст не казался заученным, интонации были уместны, и в целом Сайла бы жизнь поставила на то, что человек не лжёт. Он ничего не помнил, но это не значит, что он ничего не делал…

Ещё одна, пусть и не такая уверенная ставка: кучер сам направил карету к обрыву. Да, скорее всего, под чьим-то влиянием или в трансе, но всё же. Это единственная причина для стирания воспоминаний о тех злосчастных минутах. Опиши он, как вдруг стал пленником в собственном теле, как помимо воли двигал руками и понукал лошадьми — и всё стало бы очевидно. Забывчивость не столь однозначна, хотя тоже довольно странный выбор для преступника. Может, кучер не должен был выжить, просто слишком рано очнулся и успел спрыгнуть? Тогда грубое затирание следов хоть как-то оправдано.

Осталось выяснить, с кем бедолага контактировал после чудесного спасения, и дело в шляпе.

Так Сайла думала, пока распивала чай с тёмными снобками и светлыми стариками, когда-то трепавшими её по щекам, а теперь даже не узнавшими. О пикнике все говорили охотно, но размыто, и всё чаще вспоминали волшебное озеро, чем случившееся с принцессой. От слуг и то было больше толку: парочка лакеев, собиравших шатры, заметили, что к лекарям кучера увезли в экипаже принца Шэрата, а одна из служанок вспомнила, как над ним хлопотала кузина светлой наследницы.

Нат.

Сначала отказалась садиться в карету, затем бросилась к кучеру… Она, конечно, целительница, но не подозрительна ли такая собранность и преданность делу в миг, когда твоя сестра, возможно, разбилась насмерть?

Энви ей верила, но Сайла не была столь наивна. Надо было всё проверить, и Нат с Шэратом стояли во главе списка подозреваемых.

В общем, в выделенные ей покои в гостевом крыле Сайла попала только ближе к вечеру и совершенно вымотанная бесконечными разговорами, догадками и сомнениями. Она мечтала только о горячей ванне и тишине, но, ещё не открыв дверь, поняла, что не получит ни первого, ни второго. Ибо за дверью орали.

Голоса узнались без труда, и Сайла со вздохом прижалась лбом к косяку. Ещё и легонько стукнулась пару раз о гладкое дерево — вдруг это лишь дурной сон, и она вот-вот проснётся…

Увы, от ударов только разболелась голова, а крики и не думали утихать.

— …вступила в бой, отстаивая мою честь! — гордо провозгласил его высочество Эрберт.

Хотя «гордо» — слишком громкое слово для этой заплетающейся речи. Судя по голосу, принц упился в стельку.

— Печально, что сам ты постоять за себя не можешь! — отвечал ему Родерик Ламонт.

— Я всё могу!

— В том числе прикрываться слабой женщиной!

Эрберт пьяно хохотнул, кажется, ничуть не оскорбившись:

— Вот услышит она, как ты называешь её «слабой»…

— Не услышит!

«Уже услышала», — устало подумала Сайла и, распахнув дверь и не увидев ожидаемого разгрома, замерла на пороге.

Незваные гости чинно-благородно восседали в креслах у незажжённого камина, покачивали в руках пузатые бокалы и продолжали друг на друга орать, не замечая нового действующего лица.

— Тебя вообще к нам… сюда… никто не звал! — Эрберт попытался наклониться к собеседнику, но потерял равновесие, чуть не грохнулся и благоразумно вновь откинулся на спинку кресла.

— А тебе бы уже понять, когда пора отпустить женщину, утратившую к тебе всякое уважение!

Родерик держался лучше, но, похоже, тоже выпил немало. И это агент короны на ответственном задании? Главный защитник наследницы Светлого престола? От злости у Сайлы аж перед глазами потемнело.

— Ничего она не уважила… то есть не утратила! А я, может, женюсь!

— На принцессе? — гадко усмехнулся Родерик.

— На Сайле! — Эрберт взмахнул рукой, выплеснув на каминную кладку остатки виски. — Что мне теперь терять?

Какая прелесть.

Сайла растянула дрожащие губы в улыбке и наконец шагнула в комнату:

— Очень мило, господа, что иного места для столь откровенной беседы вы не нашли.

Родерик отреагировал первым: тут же вскочил, спрятав бокал за спину, и вытянулся как на плацу. Вот только позабыл, что надо изображать пьяного, да довольную ухмылку вовремя не погасил, и Сайла прищурилась. Значит, напрасно она думала про него плохо. Он ещё хуже… наглый подстрекатель. Тут же захотелось добавить к сияющему под глазом фингалу второй. Для симметрии.

Эрберт в своём свинском состоянии оказался куда честнее. Честно встал, честно икнул, честно пробормотал невнятное:

— Ты… по… жнюсь…

И так же честно рухнул на пол.

Сайла пару мгновений наблюдала, как он сворачивается калачиком, явно вознамерившись тут отсыпаться, затем перевела взгляд на Родерика.

— Когда я пришёл, он уже был пьян, — вскинул руки тот.

— Вопрос в другом. — Сайла угрожающе шагнула к нему. — Зачем ты пришёл?

— Обменяться сведениями? — не слишком уверенно предположил Родерик.

— Или влезть в мою личную жизнь?

— Это, что ли, твоя личная жизнь? — Он кивнул на храпящего принца. — Не разочаровывай меня. Могла найти источник информации… получше.

От обиды перехватило дыхание. Сайла замерла на миг, сражаясь с эмоциями, затем холодно кивнула и отступила, освобождая путь к двери.

— Пошёл вон.

— Что?

— Покиньте мои покои, граф Ламонт. Боюсь, вы не переживёте слухов о связи со столь недостойной особой.

«Я лично прослежу, чтоб не пережили».