Джон и Джордж. Пес, который изменил мою жизнь - Джон Долан

– Откуда он у вас? – спрашивали люди, гладя Джорджа по круглой голове. – Давно он с вами? Как его зовут?

Я с удовольствием поддерживал разговор, и мне всегда перепадало несколько фунтов. Обычно люди всегда подчеркивали, что это для Джорджа, но мне было неважно, ведь это была помощь нам обоим.

Несколько месяцев спустя я расположился около заправочной станции в Ист-Энде и усадил Джорджа рядом. Он был уже хорошо обучен, и мне достаточно было лишь повысить голос: «Джордж, даже не ДУМАЙ», – чтобы он послушался. К тому времени он уже выполнял все мои команды.

– Эй, приятель, это что, Джордж? – вдруг услышал я однажды.

Слова были сказаны неразборчиво, с шотландским акцентом. Я никогда прежде не слышал этого голоса, но почему-то он показался мне знакомым, и я насторожился, крепко взяв Джорджа за ошейник.

– Этот пес был моим. Может, мне стоит его забрать?

Я не верил своим ушам.

– Повтори-ка, дружище.

– Я сказал, что это Джордж и что когда-то он был моим…

– Этого пса ты назад не получишь, – сказал я. – Ты продал его за банку пива, припоминаешь? Сделай милость, отвали!

Я посмотрел на него самым суровым взглядом, на какой был способен, – таким, какой не раз видел в тюрьме, – и постарался, чтобы мой голос не дрогнул. Я чувствовал, что мы попали в беду.

Шотландец пошел прямо к Джорджу.

– Джордж, дружок, узнаешь меня? Узнаешь своего старика? Не пожить ли тебе пару дней у папочки?

Я кипел от злости, но старался держать себя в руках.

– Этого не будет, приятель. Теперь он мой. Ты продал его, так что отвали и больше не возвращайся.

Но Джордж вообще не реагировал на «папочку». Он сидел неподвижно, как я его научил, и, казалось, даже скучал. Сложно было понять, о чем он думает.

– Он помнит меня, – твердил шотландец, но в его голосе уже звучало отчаяние. – Посмотри на него, он помнит своего старика! Так ведь, Джордж?

– Он теперь хорошо выдрессирован, – сказал я. – Это мой пес, приятель, и я обучил его хорошим манерам. А теперь, будь добр. Слышишь? Видеть тебя больше не желаю.

– Ладно, я понял, дружище, – ответил он, но я ему не поверил.

Вскоре после этой стычки до меня дошли слухи, что шотландец собирается выкрасть Джорджа. Узнав об этом, я содрогнулся. Сама мысль о потере пса была невыносима. Я постоянно искал глазами шотландца. Куда бы мы ни отправились на прогулку, я не отпускал Джорджа от себя и всегда смотрел по сторонам, чтобы знать, кто идет позади. Я многое принимаю близко к сердцу, поэтому порой я просыпался в панике, думая, что Джорджа похитили. Заметив, что он спит у меня под коленом или на полу, если я случайно столкнул его, я радовался так, словно выиграл в лотерею. К тому моменту я уже привязался к Джорджу и не мог себе представить жизни без него.

– Со мной ты в безопасности, сынок, – говорил я ему. – Я за тобой пригляжу.

За Джорджа я готов был стоять до последней капли крови – так я чувствовал.

Я пообещал Джорджу, что, встретив шотландца в следующий раз, сделаю так, чтобы он нас больше не беспокоил. Вскоре мне пришлось сдержать свое слово.

Однажды мы сидели на своем месте около станции «Тауэр-Хилл», и тут он незаметно подошел к нам.

– Как дела у старины Джорджа? – начал он.

Я не собирался это терпеть.

– Послушай-ка меня как следует. У меня для тебя припасена бейсбольная бита, на которой во всех направлениях вырезано твое имя. Еще раз увижу тебя – и она пойдет в ход. Ты меня понял? Или показать биту?

– Ладно, приятель…

– Ты точно понимаешь, что я говорю? – спокойно спросил я, хотя все внутри бушевало.

– Ладно, приятель, пес твой…

Почесав Джорджа под подбородком, он ушел. К счастью, мы никогда о нем больше не слышали.

Я пишу об этом и не перестаю удивляться тому, как Джордж на него отреагировал. Не зная подробностей, можно было подумать, что жизнь этого пса всегда была безоблачной. Но я догадывался, что Джорджу не так уж везло и что когда-то у него были плохие времена. Только несколько месяцев спустя я узнал правду о прошлом Джорджа. Однажды мы проходили мимо одного магазина на Коламбия-роуд, и какой-то парень, завидев нас, остановился.

Казалось, он узнал Джорджа.

– Держу пари, его зовут Джордж, – сказал он, протягивая мне руку. – А я, кстати, Фред. Приятно познакомиться.

Джордж никак не показал, что узнал Фреда, но тот казался славным малым и, похоже, не собирался нам угрожать. Мне хотелось расспросить его.

– Я однажды нашел Джорджу пару, – объяснил он. – Родилась целая куча щенков, но сука не подпустила его к ним. Как только он подходил поближе, она набрасывалась на него – так у него и появился вон тот шрам на ухе.

В этот момент я понял, что Фред не врет, ведь шрам на ухе Джорджа был почти незаметен: чтобы найти его, нужно хорошо постараться. Мне захотелось узнать о Джордже больше. Пес столько сделал для меня, и мне казалось, что он знает меня лучше, чем я его. В то же время я встревожился, испугавшись, что Фред может потребовать Джорджа назад. Он рассказал, что его дочь просила щенка, но он не хотел давать ей пса из помета Джорджа, потому что у нее были проблемы с наркотиками и она бы просто продала собаку, чтобы достать денег на дозу. И тогда он отдал ей Джорджа, который никак не уживался с сукой.

– И что случилось потом? – спросил я.

– Не знаю. У меня жили и другие стаффордширы, но обоих след простыл, стоило им погнаться за лисой. Впрочем, не думаю, что так вышло и с Джорджем. Однажды я пришел к дочери и не обнаружил его. Она не смогла толком объяснить, что случилось, и мне оставалось только гадать… Наверное, она продала его, чтобы выручить денег на наркоту.

Это многое объясняло. Стало понятно, почему Джордж поначалу был таким дерганым и почему стал так верен мне, как только я начал как следует его дрессировать. Насколько я теперь знаю, до Бекки и Сэма он сменил как минимум трех владельцев, ни один из которых не относился к нему как следует. Любая собака привязывается к своему владельцу и тяжело переживает разрыв, особенно в таком юном возрасте, как Джордж. А если собаку не дрессировать и не устанавливать правила, она начинает чувствовать себя особенно неуверенно.

Поэтому, как бы часто я ни дразнил Джорджа сейчас, называя его ленивым и никчемным негодяем, который как сыр в масле катается, я говорю это в шутку. Ведь раньше жизнь не казалась ему сказкой. Мы оба на своей шкуре испытали, каково это – быть одиноким, отвергнутым, выбитым из колеи, и, похоже, поняли друг друга.

– Хотите забрать его назад? – спросил я Фреда, почувствовав, как в горле встал ком.

Он был честен со мной, и мне хотелось знать его планы.

– Не, я и не надеялся, приятель. Выглядит он неплохо. Хорошо выдрессирован и сыт. Оставь его себе. Ты заслужил быть его владельцем.