Воин Не От Мира Сего - Николай Шмигалев
Шрифт:
Интервал:
— Мне послышалось — киберлодка, — ответил Архип. — Видно, какие-то ругательные проклятия.
— Киберлодка, говоришь? — заинтересовался вариантом Круглов и осмотрел внутренние и внешние борта лодки. Ничего кибернетического не найдя, он попробовал угадать заветное слово: — КИБЕРЛОДКА, ПЛЫВИ!
Лодка стояла как вкопанная.
— КИБЕРЛОДКА, ГРЕБИ! — еще раз попытал он счастья, но тоже безрезультатно.
— Таких вариантов заветных слов могут быть миллионы, в этот раз мы конкретно встряли, — подытожил он свои старания.
Находившиеся в лодке люди приуныли. Даже Круглов, основным жизненным девизом которого было «Даже если вас съели, у вас есть два выхода», обычно искавший выход из самых безвыходных ситуаций, в этот раз плюнул на все и, развалившись на корме, уснул, заменив основной девиз на временный: «Утро вечера мудренее». Волны недовольно бились о борт лодки, напоминая ее пассажирам об их незавидной участи. Архип последовал примеру Командира, Фавнус, изможденный сегодняшними событиями, изредка всхлипывая, тоже забылся в спасительном сне. Лишь Антип, сидевший на носу лодки, смотрел на закат и шевелил губами. Какую молитву он читал, о чем и с кем он вел неслышную беседу, непонятно, только вдруг, ни с того ни с сего, лодка качнулась и поплыла к спасительному берегу. Почувствовав движение, чуткий сатир вскочил на копыта и сразу кинулся в панику.
— Вставай, Леха!!! Атас! Менты! — закричал он какой-то бред. — Нас атакуют боевые водолазы!
Круглов, вскочивший на ноги, чуть не кувыркнулся за борт, но удержался и, спрыгнув на дно лодки, приготовился к отражению атаки. Архип даже не стал вставать, а апатично закрыл уши ладонями, пока что его слуховые рецепторы раздражал только противный визг Фавнуса.
— Тихо! Тихо! — закричал Антип на сатира. — А то накаркаешь сейчас. Это… я, кажется, разгадал заветное слово.
— Ишь ты! — не поверил ему Алексей и, схватив сатира за шиворот, прикрыл ему рот ладонью. — Ну-ка, Антипка, отсюда поподробнее.
— Я же говорил, что паромщик крикнул «иберглодка», — объяснил Антип. — Так вот, если разделить это слово на два, получится «иберг» и «лодка». Лодка, понятно, это лодка. А что такое «иберг»?
— Может, ее название?
— Я тоже так думал. А если произнести это слово наоборот, получится «греби».
— Ясно, «греби, лодка» или «лодка, греби»? — попробовал угадать Архип.
— Нет, не получается, пробовал, — отрицательно закачал головой его братец. — Почему тогда одно слово перевернуто?
— Не знаю.
— Смотрите! — сказал Антип. — ИБЕРГЛОДКА!
Как только он произнес заветное слово, лодка замедлила ход и остановилась, пока еще вдалеке от берега.
— Ты что натворил? — прошептал убитый горем сатир, глядя на застывший вдалеке берег.
— Не боись! Сейчас поплывем, — успокоил его Антип. — АКДОЛГРЕБИ!
После второго произнесенного заветного слова лодка вновь покачнулась и поплыла к берегу.
— Оба слова надо переворачивать! — раскрыл тайну заветных слов Антип и расплылся в улыбке.
— Голова! — похвалил его Круглов и вернулся на корму. Сатир же от радости полез обнимать Антипа, чем немало растрогал его и рассмешил Алексея.
Уже в сумерках лодка подплыла к пустынному причалу и остановилась, едва касаясь его своим бортом.
— Если что, на обратный путь через реку пригодится, — сказал Алексей, вылезая из лодки.
На этом переправа закончилась. Отряд, выбравшись на сушу, отошел подальше от воды и заночевал на холме над рекой.
Картину, которая предстала взорам разведчиков, спешивших к виднеющейся на горизонте горе, еще укутанной утренней дымкой, можно было назвать в лучшем случае удручающей. На этой стороне Угрюм-реки не было слышно ни пения птиц, ни сорочьей трескотни, ни веселого дятлового перестука в частых рощах и дубравах — никаких живых звуков. Изредка им попадались растрепанные, мрачно каркавшие вороны, сидевшие на придорожных деревьях, которые и не думали улетать при приближении к ним отряда, только провожали его внимательным осторожным взглядом. Здесь даже деревья и кусты имели какой-то чахлый осенний вид. Листья хоть и не желтые, но слегка увядшие, не шелестели густой шевелюрой на ветру, а только судорожно вздрагивали и вновь безжизненно свисали до следующего порыва.
Пройдя через очередную безжизненную рощу, Алексей с командой вышли к небольшой деревне. Перед тем как подойти к ней, Круглов некоторое время вел наблюдение, но, не заметив ничего подозрительного, продолжил движение. В общем-то кое-что подозрительное все-таки в ней было, но что именно, он окончательно определил, только войдя в населенный пункт. В деревне не оказалось ни одной живой души, как, впрочем, и мертвецов. Избы и хозпостройки стояли практически нетронутыми, кое-где были сорваны с петель ставни или двери, но в целом создавалось такое впечатление, что жители деревни в один прекрасный момент устали здесь жить и ушли, бросив дома со всем скарбом, но зато увели с собой всю живность от коров до кошек. Алексею в подобный расклад мало верилось, а когда на другом конце деревни в кузнице он обнаружил несколько сломанных мечей и прожженный идеально круглым отверстием щит, лежавший на горке пепла, его подозрения усилились.
О своих догадках он не стал сообщать товарищам, которые и так с тоской смотрели на царившее вокруг безмолвие. Чтобы как-то отвлечь их от ненужных мыслей, Лехе ничего в голову лучше не пришло, как запустить свой отряд на марш-бросок. Легким бегом они устремились прочь от деревни, держа курс на маячившую впереди Останкину гору. Первые пару верст братья-монахи держались за задававшим темп Командиром, сатир же, семенивший своими копытцами как заправский марафонец, все время порывался вырваться вперед, и только окрики прапорщика заставляли его сбавить скорость. Один раз Алексею пришлось остановить отряд, чтобы объяснить Фавнусу, что это не Олимпийские игры, и за свою «победу» ему вместо лаврового «светит» совсем другой венок, если он наткнется на врага до их подхода.
Уяснив задачу, Фавнус перестал ускоряться, но, обладая хорошей выносливостью и избытком энергии, все равно не успокоился, а то и дело забегал то слева, то справа, подбадривая пыхтевших братьев, чем только больше злил их. Алексей, бежавший впереди, без напряга контролировал окрестности, и небольшие перепалки за спиной вызывали у него легкую усмешку. Это был, по его мнению, еще один отвлекающий фактор от мрачных дум его подопечных. Через какой-то промежуток времени разогревшийся прапорщик вдруг осознал, что за его спиной тихо. Оглянувшись назад, он увидел, что братья Лычко отстали, а сатир вообще куда-то запропастился. Грешным делом Круглов подумал, что монахи все-таки треснули Фавнусу за подколки по поводу их физподготовки, однако это оказалось не так. При их подходе Алексей увидел выглядывавшего из-за спины Архипа Фавнуса, ехавшего на нем «чок-чок».
— Судороги у него, — пояснил Архип, сбрасывая улыбавшийся «куль» на землю. — Может, здесь оставим?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!