Варяг. Золото старых богов - Александр Мазин

– Бать, а сколько у нашего рода золота?

– А я почём знаю? – пожал плечами Сергей Иванович. – Об этом у матушки спроси. Или хоть у Кузьмы. Домашнюю казну они держат.

– Не… Я не про домашнюю. Я про всё золото. И то, что в ромейских землях, и в германских, и у бохмичи… Везде.

Духарев засмеялся:

– На твой век хватит! Да и не в золоте-серебре наше богатство.

– А в чём? Земель у нас вроде не так уж много.

– Ну и не так уж мало, – возразил Сергей Иванович. – Но и не в землях сила.

– Так в чём же?

«В связях», – хотел ответить Духарев, но удержался, неуверенный, что Илья поймёт. Решил на примере показать. Достал из седельной сумы горсть монеток:

– Что видишь?

– Серебро.

– Много?

– Кому как. Нам бы с Голубем месяц хватило кормиться.

– Значит, через неделю его у тебя уже не будет.

– Получается так, – вынужден был согласиться Илья.

– А теперь представь, что я на это серебро кунью шкурку купил… Или нет, соболью.

– Соболя не продадут, мало, – авторитетно заявил Илья.

– Это здесь мало, а на нашем погосте на северном море в самый раз будет.

– Может, и так, – согласился Илья. – Я тех цен не знаю, хотя слыхал, что нореги у финнов тоже дёшево берут.

– Неважно. Важно другое: сколько мне за эту шкурку заплатит италийский купец, с которым я уже восьмой год торгую и потому знаю, что цену он мне даст хорошую. И на эту цену я сам у него что-то куплю. Допустим, бронь италийскую. За те деньги, что он мне за пару шкурок назначил.

– Да ладно! – не поверил Илья. – Бронь – за две собольи шкурки! Не может того быть!

– Это здесь, – усмехнулся Духарев. – А у италийцев меха в большой цене, особенно такие. Но ты кое-что забыл.

– Что же?

– А то, что я за шкурки эти отдал две такие вот горстки серебра, – сообщил Духарев, ссыпая монетки обратно в суму. – Так что получается? Что менее чем за десятую долю гривны получил добрую бронь, которая в Белозере чуть не по весу на серебро меняется. А ещё, заметь, мы с италийцем вообще без серебра-золота обошлись. Ни к чему оно нам. А теперь подумай, сколько я на то серебро, что за кольчугу выручу на севере, смогу соболиных шкурок купить?

– Да уж не меньше десяти куп, – быстренько прикинул Илья. – Этак выходит, что торговать куда доходней, чем воевать. Надо будет Свену сказать. То-то он удивится.

– Это вряд ли, – качнул головой Духарев. – Уж кто-кто, а нурманы торговать умеют. И не только железом платят, но и серебром. Только не всё так просто, сын. Вот представь себе наш караван, но без нас, а с дюжиной обычной охраны. Как думаешь, что было бы, если бы твой недавний противник повстречал такой караван?

– Себе забрал? – предположил Илья.

– Ну это тоже вряд ли. Если с овцы шкуру снять, стричь её уже не удастся. Но ободрал бы – факт. И таких обдиральщиков на пути ещё немало будет. А если ещё кто-то вроде Соловья наскочит? И это на суше. А на морях и того хуже: пираты, шторма, недружественные властители, которые похуже пиратов. Добавь ещё ограничения на торговлю, когда чужаку предлагается либо уматывать, либо продать всё местным купцам хорошо если за четверть цены. А закупить вчетверо дороже. Так что честная торговля – сынок, это не такой уж лёгкий способ обогащения, как может показаться. Однако если подойти к делу по-умному, стратегически, то есть когда тебе не столько золото важно, сколько знания и уважение партнёров, то это как раз тот случай, когда одна серебрушка меньше чем за год обращается в полновесную золотую номисму.

– Не сочти, батюшка, что я в твоих словах усомнился, но интересно мне: как это можно у пиратов уважения добиться? – поинтересовался Илья. – Вот захочет кто-то вроде нашего Свена человека торгового ограбить, как его от этой мысли отвратить?

– А то ты сам не знаешь? – усмехнулся Сергей Иванович.

– Я-то знаю, – в свою очередь, ухмыльнулся Илья, поглаживая рукоять меча. – А вот купец твой… Ему как?

– А так же, – ответил Духарев. – Ежели вольному морскому ярлу железом по зубам врезать, да так, чтоб морду напополам разворотило, аппетит у ярла убавляется ну просто удивительным образом. Но ещё проще найти кого-то, кого эти вольные ярлы за вожака почитают, и договориться уже с ним. За долю малую.

– И нурман возьмёт малую часть, когда может захапать всё? Нет, бать, не верится мне!

– Ещё как возьмёт! И нурман возьмёт. И кади булгарский. И даже сам калиф багдадский. Главное, чтоб подарок этот был не просто дорогим, а именно тем, коего наш одаряемый жаждет. Меч дивной работы, медальон эмалевый с парсуной супруги любимой, мантия горностаевая… А лучше всего – исцеление от болезни самого или родича близкого. И заметь: совсем не обязательно самого калифа исцелять. Довольно одарить того, кто у калифа в уважении. Конечно, подарки эти – дорогие. Но уважение, которое они приносят, – много дороже. И тут как раз и нужно то, о чём я уже сказал: знание. И не только знать, что, где, сколько стоит, а кому и чего и сколько поднести, чтоб мыто на товар твой вдесятеро снизилось. И речь не о том, чтоб мытника подкупать, потому что это как раз опасно: узнает тот, кто мытника поставил, ни ему, ни тебе не поздоровится. Речь о том, чтобы всё по закону устроить, а для этого, сын, как раз и надо знать не только сам закон, но и путь достижения цели. Например, место в заморской торговой гильдии получить. А место такое, скажу тебе, за одни только деньги не купишь. Зато если уж есть оно у тебя, торговать можешь свободно и с кем пожелаешь. Главное, долю в гильдию вовремя заносить и подарки время от времени людям полезным. Но – окупается. Многократно. Особенно в чужой стране, где у тебя власти никакой нет, зато как член гильдии ты всегда можешь на её помощь рассчитывать. А можно, например, титул какой-нибудь купить. К примеру, в той же Франции. Мелкий, но достаточный, чтоб судить тебя мог исключительно король или герцог, у которого ты этот ничтожный титул обменял на чуток серебра и вассальную клятву. Ему это вообще ничего не стоило, а ты теперь не чужак из восточных земель, а благородный шевалье… В общем, непростое это дело, сынок, и тебе в нём разбираться до тонкостей вовсе ни к чему. На то у нас в роду Богуслав имеется. Но ежели, допустим, выйдет у тебя спор с тем же владетелем Миславом, которым нас Миховил-храбрец стращал, то решать его будет уже сам князь хорватский Собеслав. Или кто-то из важных князей, обитающих по соседству. Например, князь краковский Болеслав Храбрый.

– Постой-ка! – воскликнул Илья. – Разве лехиты не враги нам, русам?

– Соперники, – уточнил Сергей Иванович. – И опаснейшие. Однако с Богуславом лично у меня отношения вполне дружественные и взаимовыгодные. И потому, прежде чем идти в Чехию, мы непременно в Краков заглянем и я тебя с Болеславом познакомлю, потому что такого человека стоит знать в лицо. Тем более что он со временем и врагом твоим может стать, и союзником.