Пропаганда войны в кинематографе Третьего Рейха - Арина Полякова

Немецкое немое кино стало одной из доходных статей бюджета Германии, чей финансовый и политический статус был сильно подорван проигранной войной. Обесценившаяся валюта, нестабильная экономика и несколько кинематографических проектов, обернувшихся финансовым крахом, заставляли кинематографистов умело маневрировать в своих картинах между блеском и нищетой. Тем не менее, финансовые трудности (дорогие постановки, провалившиеся в прокате) вынуждали некоторых, если не многих кинематографистов искать новые возможности творчества за океаном. Это сделал великий комедиант Эрнст Любич, эмигрировавший в 1923 году в Америку. Более того: фильмы социальной и нравственной тематики, затрагивавшие вопросы абортов, проституции, гомосексуализма, наркомании, подвергались резким нападкам со стороны консервативно настроенной критики и цензуры. Однако кинематограф не стоял на месте, и вместе с общим развитием массового художественного кино получало развитие документальное и экспериментальное кино.

В 1927 году компания «УФА» стала частью консервативного концерна Альфреда Гугенберга, а в его продукции преобладали фильмы о путешествиях в далекие страны, которые рядовой зритель мог увидеть, только купив билет в кино.

В конце 20-х годов наступает эпоха звукового кино. Снимаются такие фильмы, как «Голубой ангел» (1930 год) с Марлен Дитрих, «Берлин-Александерплац» (1931 год) и другие. Фриц Ланг снял несколько своих шедевров, среди которых его первый звуковой фильм «М»[160]. Уже в 1932 году в стране открыто свыше 3800 кинотеатров, где показывается звуковое кино.

В 1932 году киноиндустрия ощущала мировой экономический кризис 1929–1933 годов. Снятие новых кинолент практически не представлялось возможным, так как большинство компаний либо становились банкротами, либо переходили из рук в руки. Поэтому для нормализации ситуации в сфере кинопроизводства был разработан план «ШПИО» («SPIO-Plan» – Spitzenorganisation der deutschen Filmindustrie e. V.)[161]. «ШПИО» являлась специальным главным уполномоченным органом немецкой киноиндустрии. Ее главная задача состояла в том, чтобы достичь удовлетворительного результата в функционировании схемы «производство – дистрибуция – показ»[162]. Она контролировала большие киноконцерны, среди которых большую часть занимал УФА. Также в их компетенции было создание плана медленной национализации и других кинокомпаний, которые еще находились в руках частных предпринимателей. Фактически, ШПИО была создана в противовес уже существующему Имперскому Союзу (акционеров) Немецкого Кинематографа (Reichsverband Deutscher Lichtspieltheater e. V.)[163], поскольку деятельность последнего становилось все сложнее контролировать правительству. Он буквально наводнял киносферу малобюджетными картинами, переводя качество в количество. Подобную диспропорцию кинопроизводства нужно было форсированно стабилизировать. Поэтому национал-социалисты свою политику в области кинематографа начали именно с этого.

После прихода Адольфа Гитлера к власти процесс унификации (Gleichschaltung), проходивший во всех сферах, коснулся и кинематографа. Ему уделялось особое внимание, поскольку, как уже было сказано выше, кинематограф всегда играл значительную роль в Германии, а для национал-социалистов в особенности, поскольку должен был стать одним из главных орудий влияния на массы.

Одна из первостепенных задач нацистов заключалась в том, чтобы привлечь в партию крупных акционеров киноиндустрии. Среди них был и владелец УФА Альфред Гугенберг. Таким образом, кинематограф должен был полностью перейти под контроль НСДАП. Следующим шагом было создание сильного союза с жесткой структурой, который объединял бы все существующие киноконцерны Германии, а по возможности, и сократил их количество, ликвидировав мелкие и средние компании. Частный сектор должен был быть полностью национализирован. Итогом должна была стать централизация всего кинопроизводства.

Этими вопросами должны были заниматься Национал-социалистическая производственная организация (NSBO – Nationalsozialistische Betriebszellen Organisation) и «Боевой союз за германскую культуру»[164] (KfdK – Kampfund für deutsche Kultur)[165].

Таким образом, нацисты стали постепенно воплощать свой план в жизнь. 9 февраля 1933 года на ежегодной конференции общества акционеров немецкой киноиндустрии национал-социалисты настояли на том, что именно их человек – К. Энгль должен быть избран на должность председателя их общества. Они аргументировали это тем, что частные предприниматели довольно часто сталкиваются с банкротством, пытаясь преодолеть конкуренцию с крупными киноконцернами, а нацисты могут дать им покровительство и урегулировать кинопроизводство, во избежание кризиса. 18 марта Энгль стал председателем, НСДАП был передан полный контроль за обществом.

Частные предприниматели были не единственным объектом новой политики. В апреле и марте того же года ей подчинялись все, кто имел какое-либо отношение к кинематографу – от режиссеров, актеров, композиторов до кинооператоров. В мае 1933 года официальный кинематографический союз ДАХО (DACHO – Dach-Organisation der Filmschaf enden Deutschlands e. V.) был распущен и интегрирован в Национал-социалистическую производственную организацию (NSBO), которая, в свою очередь, была переведена под контроль Германского Трудового Фронта (DAF – Deutsche Arbeitsfront)[166].