Зона для Сёмы–Поинта - Виктор Доценко

— Знаешь, Сема, ты встань за ширму и послушай, о чем пришел со мною базарить этот Сиплый, — продолжая витать в своих мыслях, проговорил Серега Младой. — А действовать предлагаю исходя из ситуации. Собственно говоря, мне кажется, не мне тебя учить, ни тебе меня слушать! — Смотрящий неожиданно подмигнул, улыбнулся и даже сделал попытку весело воскликнуть: — Будем живы — не помрем! Как ты сам‑то смотришь, Сема–Поинт?

Однако веселья у него не получилось: улыбка оказалась натянуто–кривой и фальшивой, а лицо напряженным, да и взгляд напряженно–задумчивым.

Сема–Поинт, реально ощутив его тревогу, решил не разубеждать его беспокойства: пусть Серега лучше останется в напряжении, а значит, будет готов к любой неожиданной провокации, чем расслабится и не успеет среагировать на какую‑нибудь пакость со стороны Сиплого.

Сема–Поинт согласно кивнул Сергею и скрылся за ширмой, настроившись на любое паскудство со стороны нежданного гостя. Но главное настроился на то, чтобы попытаться «прослушать» мысли Сиплого.

Смотрящий подошел к двери и негромко бросил в открытую кормушку:

— Вот что, Федор, ты впусти Сиплого, но предупреди, что у него будет десять минут, не более.

— Как скажешь, Сергей Данилович, — с подобострастной улыбкой ответил тот.

Вскоре скрежетнул ключ в замке и в дверь протиснулся худой мужичок лет сорока. У него была сгорбленная фигура. Его маленькую головку, болтающуюся на тонкой шее, украшали круглые щелочки, похожие на поросячьи, бесцветные глазки, которые суетливо бегали из стороны в сторону.

Вообще если честно говорить об этом персонаже и не щадить его, то сразу нужно заметить, что он вызывал чувство омерзительной брезгливости, вызывал даже тошноту при первом же взгляде на него. Его голос был столь мерзопакостным и скрипучим, а руки липко–потными и вонючими, что даже после кратковременного общения с ним, хотелось тут же встать под душ и долго–долго смывать с себя грязь, которая, казалось, облепила тебя с ног до головы.

— Ну, и какое важное дело у тебя может быть ко мне? — не скрывая брезгливости, спросил Серега Младой, вальяжно развалившись в кресле.

— Не гони лошадей, Серега! — с мерзкой визгливостью скрипуче воскликнул Сиплый, а в его голосе явно послышалась некая бравада.

— Какой я тебе Серега? — сразу взорвался Смотрящий, не желающий терять на вонючего гостя свое время.

В этот момент Сема–Поинт и почувствовал реальную угрозу, исходящую от Сиплого. В небольшую щель ширмы ему удалось заметить и напряжение во всей его фигуре, и неестественное положение левой руки, которую тот не вынимал из кармана куртки. Сначала подумалось: может, Сиплый должен сообщить нечто неприятное для смотрящего, потому нервничает и от этого наглеет, но тут же Сема–Поинт «услышал» его мысли:

«Ну что, Сиплый, пора кончать с этим выскочкой!..

Сейчас я ткну тебе в сердце заточкой из электрода…

И с твоего холеного лица навсегда сотрется твоя нахальная ухмылка!»

Между Сиплым и Серегой Младым было около двух метров. А от ширмы, за которой схоронился Сема–Поинт, до Сиплого более четырех метров. Вот и выходило, что Сема–Поинт, при всем своем желании, никак не успевает встать между ними и никак не сможет защитить Серегу от внезапного нападения.

Все эти мысли стремительно пронеслись в голове Семы–Поинта в какие‑то мгновения.

Быстро осмотревшись по сторонам, Сема–Поинт ничего из того, что могло помочь ему предотвратить неизбежное, не обнаружил. Он уже хотел, было, в открытую броситься вперед, а там будь что будет, но в этот момент он вспомнил про массивную пепельницу из оранжевого стекла, которую видел в свое первое посещение этой камеры. Оглядевшись с надеждой, Сема–Поинт, действительно, увидел эту пепельницу, и, не раздумывая ни секунды, мгновенно схватил ее правой рукой, чтобы метнуть ею в Сиплого…

И в тот же момент, буквально в какие‑то доли секунды, перед его глазами пронеслись возможные последствия этого броска. Перед его глазами как бы пронеслись кадры из возможного фильма.

«Вот Сиплый выхватывает руку с заточкой из кармана…

Вот он выпрыгивает в сторону Сереги Младого…

Вот Сема–Поинт резко взмахивает рукой…

Вот пепельница, словно выпущенная мощной катапультой, напоминая космический НЛО, стремительно летит в сторону Сиплого…

Два объекта, с одной стороны пепельница, с другой — фигура Сиплого, летят навстречу друг другу, и не было никакой силы, которая сумела бы помешать этой встрече.

Как бы со стороны Сема–Поинт наблюдал за тем, что могло произойти дальше:

Кто доберется первым: Сиплый до Сереги Младого? Или необычный снаряд, пущенный умелой рукой Семы–Пойнта, первым настигнет Сиплого?

И вот, когда до жертвы Сиплого, то есть до Сереги Младого, оставалось бы не более полуметра, торчащие во все стороны острые ребра тяжелого стекла впились бы в висок убийцы.

Удар бы оказался столь сильным, что Сиплый даже не успел бы чего‑либо понять и ощутить, как его череп лопнул бы, словно яичная скорлупа, и мозги разлетелись бы во все стороны.

А далее, по инерции бесчувственное тело Сиплого пролетело бы в воздухе еще более метра: рука с заточкой по той же инерции уткнулась бы в спинку кресла и вонзилась бы в него наполовину, а тело Сиплого медленно сползло бы на бетонный пол камеры и больше уже не шевелилось бы.

Но могло произойти и совсем другое, абсолютно непредвиденное: заточка могла вонзиться в шею Сереги Младого, и в камере могло бы оказаться два трупа. И дальнейшую судьбу Семы–Пойнта не мог спрогнозировать даже сам Бог…»

Именно поэтому Сема–Поинт решил сделать вроде бы все то же самое, однако внес небольшую поправку в направлении своего броска: он запустил пепельницу не в голову Сиплого, а в руку с заточкой, чтобы исключить всякую случайность и с гарантией спасти Смотрящего.

Все произошло столь стремительно, что Серега Младой даже не успел ничего толком сообразить. Словно в кадрах замедленного кино, он медленно привстал со своего кресла, проследил за парящей в воздухе тушей Сиплого, в руке которого увидел заточку. В какой‑то момент Сереге Младому показалось, что еще мгновение и эта страшная заточка воткнется в его грудь, и он ничего не сможет сделать.

В этот момент в руку Сиплого, сжимающую заточку, вонзилась пепельница, пущенная Семой-Поинтом. Заточка вылетела из руки и воткнулась в спинку кресла, а Сиплый, потеряв равновесие, рухнул на пол, и его голова прямо виском ударилась об острый угол журнального столика. Кровь хлынула из раны, а его тело бессильно откинулось на спину. Судя по его сразу остекленевшим глазам, Сиплый умер мгновенно, даже не успев сообразить, что с ним произошло.

Серега Младой взглянул на его мертвое тело, машинально, но брезгливо стряхнул со своего халата не существующую соринку, и только потом повернулся к Семе–Поинту, который уже вышел из‑за ширмы, наклонился над телом Сиплого и спокойно ощупал пульс на его шее.