Отравленный исток - Елена Сергеевна Счастная

зовут Ставр, — он подхватил ладонью её перекинутую через плечо косу и проследил, как та медленно соскользнула. — Я скучал по тебе, бенхим киз [1].

Млада смолчала, наблюдая за ним. Ставр одной рукой ловко распустил ворот её рубахи, распахнул, провёл ладонью по животу и груди вверх, коснулся большим пальцем губ. Едва заметно улыбнулся. Но не тепло, а отстранённо, будто своим далёким мыслям. Воспоминаниям о тех временах, когда кроме друг друга у них никого не было. И Млада поняла, что он до сих пор видит в ней ту девчонку, которая беззаветно и молчаливо его любила. Которая с радостью и страстью отдалась в его руки, когда он не смог больше сдерживать своё желание.

Но всё давно поменялось. Он отправил её к Песчаному Ворону, не захотел сберечь то, что зародилось между ними. Так ему было удобнее. Сейчас Млада, ослеплённая поначалу неожиданностью встречи, переставала видеть в нём того Наставника, который восхищал её и пугал одновременно. Которого она желала, как единственного достойного мужчину на свете. Остался только Грюмнёрэ, такой же чужой и незнакомый, как и остальные.

Ставр наклонился и поцеловал Младу. Она ответила, пытаясь найти в глубине памяти хоть какие-то обрывки былых чувств. Его губы, всё такие же мягкие и чуть горькие, пахли ариванским табаком. Запах, который раньше будоражил, теперь вызывал только отвращение. И было зябко, словно не живой человек обнимает её, а склизкая змея оплетает гибким телом всё крепче. Одно усилие — и выдавит всю жизнь до капли. Он нарочито неспешно развязывал гашник Млады, но его рука подрагивала от сдерживаемого нетерпения.

— Так, связанную, и возьмёшь? — глухо проговорила Млада, когда Ставр спустился губами по её шее.

Он отстранился и прищурился, напомнив ей о глазах другого цвета, что щурились очень похоже. Но в тех глазах даже в моменты ссор никогда не было такого недоверия и холода. Он не развяжет… И убьёт, как только появится повод.

— Так что ты скажешь? — Ставр выпрямился. — Готова уйти со мной? Ведь ты же этого когда-то хотела. Хотела всё бросить. Мы уедем в Хилтар или дальше на восток. Там нет крупных городов, но мы найдём место, чтобы переждать. Рано или поздно о нас забудут.

— Они ничего не забывают, — хмыкнула Млада.

Странно было слышать от Наставника столь наивные слова. Что с ним такое?

— В конце концов, можно откупиться.

— Деньгами, которые ты получил за моё убийство? — Млада взбрыкнула ногой, сбрасывая ладонь Ставра, которой он медленно водил по её бедру.

— Это моя работа, ты же знаешь, — его взгляд вконец ожесточился. — К чему эти разговоры? Или ты перестала быть арияш? Грюмнёрэ? В чём ты пытаешься меня упрекнуть? Думаешь, я должен был пойти против распоряжения урхаса и смотреть, как ты исчезаешь вдали? А деньги я взял для нашего же блага!

— Я ничего не думаю. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Рука Ставра, которая уже снова легла ей на колено, стала вдруг ледяной.

— Так это твой ответ?

— Да, — зло выплюнула Млада. — Я никуда с тобой не поеду. Закончи дело и проваливай. Проваливай, пожри тебя Пекло! Думал, через две с лишним зимы явишься, потискаешь меня за грудь, и я всё прощу? Всё забуду? Как ты наплевал на всё и просто исчез. Только оставил мне карту с отметкой, где живёт Мастер. Отправил меня к нему, хоть прекрасно знал, что он сломает меня, уничтожит. Уничтожит, сукин ты сын! Так вот получай Младу, которую сделал из меня Ворон. Ты мне безразличен, как навозная куча под забором, Наставник. Или как там тебя?.. Ставр.

В горле захрипело, и Млада замолчала. И так сказала слишком много. Ставр, пока она говорила, всё так же сидел рядом, будто врос в землю. Только взгляд беспрестанно метался по её лицу. А его ничего не выражало, как застывшая маска. Наконец он вдохнул и приблизился, уперевшись одной рукой в пол.

— Вижу, ты действительно изменилась. Но тебя бесит, что ты стала такой же, как я. Только побывав у Ворона, ты поняла меня, и это тебе не понравилось. Но придётся смириться, моя девочка. Прежней ты не станешь.

— Прежней… — осклабилась Млада. — А ты знал, какой я была? Хотел знать? Тебя интересовало только, насколько незаметной, выносливой и быстрой я могу быть. Ах да, потом ещё то, что у меня между ног. На остальное плевал.

— Ты сама этого хотела. А теперь, значит, ждешь, будто что-то поможет тебе вернуть былое? Или кто-то? Кто-то из дружины, к которой ты прибилась, как волк к собачьей своре? Или из твоих спутников? Твоя сестра? Или тот, черноволосый? Нет, вряд ли. Или этот мальчишка? Я заметил, ты начала заботиться о нём, — Ставр поднял руку и провёл ладонью по её щеке, всматриваясь в глаза. Млада дёрнула головой, отстраняясь. — Нет, не мальчик. Может, верег?

— Заткнись, Ставр. Раньше, помнится, ты говорил очень мало. Не изменяй себе.

Он довольно улыбнулся: уголки губ чуть дрогнули, отчего шрам проступил глубже.

— Значит, всё-таки он. Верег.

Млада промолчала. Ставр качнул головой в изумлении. Затем достал из ножен на поясе узкий кинжал, чуть короче, чем скрамасакс. На его серебристом лезвии чернели руны, клинок завораживал чёткостью линий и красотой искрящегося на солнце осколка льда.

— Мне правда жаль, Млада. Я думал, всё сложится иначе.

— Врёшь, Ставр. Ты знал, что всё сложится именно так. Покончим с этим, руки невозможно затекли.

Ставр наклонился к ней и снова долго, настойчиво поцеловал в губы. Бок пронзило острой болью, дыхание тугим комком застряло в груди. Сердце заколотилось, предательски быстро выталкивая из раны кровь. Млада зажмурилась, пытаясь восстановить спокойствие, унять колыхнувшуюся внутри панику. Хотя выжить всё равно не удастся. Жестокий удар — в живот. Мучительная смерть. Долгая.

_ На кинжале яд, — спокойно произнёс Ставр, вставая. Он подошёл к стулу, взял с него плащ и накинул на плечи. — Скоро ты просто уснёшь, не будешь чувствовать боли.

— Мог бы просто перерезать горло, — выдавила Млада, стараясь говорить как можно тише, чтобы сохранить силы. — К чему нарушать Кодекс и использовать яд?

— Об этом ведь никто не узнает. А по-другому… Я не могу, — Ставр улыбнулся одним уголком рта.

— Чтоб твоя жалость у тебя в глотке застряла…

Млада закрыла глаза и перевела дух, прижавшись виском к связанным рукам. Бессмысленно — только продлять страдания. Но почему-то невыносимо хотелось пожить ещё немного. Хоть лишнее мгновение.

Ставр подошёл, схватил Младу за ворот рубахи и разодрал ткань до пояса, рванул вниз, до колен, штаны. Работает до конца. Хотя кого