Боевая некромантка жизни - Анатолий Дубровный

Староста, услышавший сказанное рыжей девочкой, но увидев за её спиной двух охранников, не просто охранников, а инквизиторов (это ему уже успел шепнуть жрец, и староста сделал вывод, что девочка, скорее всего, из очень благородных), стал оправдываться:

– Так мы, госпожа, люди бедные, экономить приходится на всём.

– Экономить на безопасности своей деревни – грех! – важно произнёс Тарпарн, которому незаметно кивнула Листик. Инквизитор её правильно понял и сделал совсем оробевшему старосте строгое замечание, тот начал долго и многословно оправдываться, но Тарпарн его уже не слушал, он побежал вслед за Турнорном, сопровождавшим Листика, Кираниэль и Зелирандуса, которые пошли ставить охранный круг. Эта работа отняла у них довольно много времени, и к дому старосты, где разместились чистильщики, девочки и эльф подошли в уже темноте. Староста, напуганный строгостью инквизитора, решил уступить свой дом приезжим чистильщикам, а сам с семьёй собрался перебраться в сарай. Увидев это, Листик, сдвинув брови, заявила, что сам он может ночевать в сарае, а его жена с детьми будет в доме. На вопрос одного из инквизиторов – где будет ночевать госпожа, Листик ответила, что они с Кираниэль вполне разместятся в одной комнате вместе с хозяйкой и детьми, а остальные пусть занимают оставшиеся комнаты. Гистаро заметил, что если ночью будет нападение нежити, вряд ли им доведётся спать, на что Зелирандус ответил:

– Круг выдержит, а мы только понаблюдаем. Сдаётся мне, что это не уздра, уж очень следы не похожи. Поэтому надо посмотреть – что это за зверь, а уж потом приступать к активным действиям. Благо, опыт у вас уже есть.

Последние слова Зелирандус произносил, глядя на Листика и Кираниэль, явно намекая на ту их первую самостоятельную попытку упокоить уздру. Девочки смутились и всем своим видом постарались показать, что теперь будут слушать советы старших, а не предпринимать самостоятельных и необдуманных действий. Это у них получилось настолько забавно, что заулыбались даже инквизиторы. Первым перестал улыбаться Зелирандус, голосом, сразу ставшим хриплым, он произнёс:

– А вот и наш гость, – увидев недоумение Гистаро и магов его команды, пояснил: – Я в защитный контур встроил свою сигнальную сеть, вот от неё я и получил это оповещение. К защитному кругу приближается нечто враждебное, степень его опасности увидим на месте.

– А это не опасно, находиться близко от защитного круга? – подал голос Турнорн, Зелирандус пожал плечами:

– Есть, конечно, определённая опасность – находиться внутри охранного круга при попытке нежити проломить защиту. Но если это случится, то разницы, где стоишь – у самой кромки круга или где-то внутри – уже нет, нежить достанет в любом случае. Разве что при появлении признаков угрозы сразу броситься наутёк, но мы этого делать не будем, не для того мы сюда пришли.

– Ага, – в один голос поддержали эльфа-некроманта Листик и Кираниэль, а Зелирандус похвалил девочек:

– Без них сам бы я не смог так быстро выстроить такой мощный защитный круг, какой сейчас окружает деревню. Защита почти абсолютна, я поражён силой, которой обладают эти малышки!

– Ага, – снова одновременно повторили маленькие подружки, а Листик ещё и добавила: – Мы могучие волшебницы! Мы и не такое можем сделать!

– Ага, особенно Листик, она такое может сотворить!.. – хихикнула Кираеиэль.

Тарпарн и Турнорн, слова эльфийки воспринявшие более чем серьёзно, переглянулись и вместе сотворили знак Ирхи, сказав при этом:

– Восславим светлого Ирху! Он знал, кого сделать своей избранницей, и его святейшество Ранирорий исполнил его волю, наделив госпожу Листика полномочиями от храма!

Знак светлого Ирхи сотворили находящиеся тут же, в самой большой комнате дома старосты, он сам и деревенский жрец, последний, глядя на рыжую девочку, с благоговением произнёс:

– Благодарю тебя, светлый Ирха, за то, что сподобил меня видеть пришествие новой святой!

– М-да, неисповедимы запутанные пути мыслей служителей светлого Ирхи. Так же запутаны, как и его деяния, – тихо произнёс Зелирандус. Остальные промолчали, а Листик, видно, чтоб подчеркнуть важность момента, надула щёки. Кираниэль, легонько её ущипнув, шепнула своей рыжей подружке:

– Не вздумай ещё и язык показать! Торжественность момента нарушишь! Светлый Ирха тебе этого не простит!

Листик как раз это и собиралась сделать, видно, Зелирандус это понял, поэтому скомандовал:

– Пора идти посмотреть на эту необычную нежить, она уже близко.

Чистильщики выстроились впереди у самого защитного круга, Зелирандус, Кираниэль, Листик и сопровождающие её охранники-инквизиторы встали чуть сзади и сбоку. Плотная толпа селян во главе со своими старостой и жрецом стояла там, где улица выходила к пролому в ограде селения. Пролом так и не успели заделать, а толпа была плотная, потому что улица узкая – места-то мало, вот люди и сбились в плотную массу. Слух о том, что появилась новая святая и она будет защищать селение, моментально распространился по деревне. Людское любопытство сильнее чувства опасности, желание быть свидетелем чуда (а что ещё можно ожидать от святой?) пересилило страх. Собравшаяся толпа селян вызвало недовольство чистильщиков, но они ничего не могли поделать – не разгонять же любопытных, да и времени на это не было.

То, что надвигалось на чистильщиков, совсем не было похоже на уздру, имеющую вид гигантского мохнатого паука. Уздра хоть и нежить, но вполне материальна – её можно ударить, отбросить силой и пощупать, наконец, а то, что приближалось, напоминало огромное облако мрака. Может, чёрное облако было не столь уж и велико, но людям оно казалось громадным! Выдвигаясь на открытое пространство перед деревенской оградой, оно, словно туман, вытекало из леса и, только покинув заросли, стало похоже на невиданного зверя: длинный силуэт напоминал огромную ящерицу, и у этой ящерицы были крылья! Сквозь плотный туман тела этого зверя проступал его светящийся скелет, а когти и зубы (зверь как раз издал устрашающий рёв) были вполне материальны. Удар призрачного хвоста повалил с десяток деревьев, не только повалил, но и разнёс их в щепки. А от рёва, словно от мощного порыва ветра, попятились чистильщики и селяне, только те, кто стоял с Листиком, остались на месте, их этот давящий рёв не задел, а может, была какая другая причина.

Гистаро попятился, было видно, что он и его товарищи растеряны, команда чистильщиков даже не представляла, что противопоставить этому чудовищу, совсем не похожему на привычную им нежить. Вперёд шагнул Зелирандус, с его вскинутых рук сорвалось тёмное облако и устремилось навстречу приближающемуся зверю. Но до тёмного силуэта это облако не долетело, рёв зверя рассеял его, словно ураганный порыв обычную тучку. Зелирандус напрягся так, что у него задрожали полусогнутые руки, которыми эльф будто пытался прикрыться от надвигающегося чудовища. Резко выбросив их вперёд, словно ладонями толкая вперёд что-то тяжёлое, Зелирандус выкрикнул заклинание. Чёрное облако, более плотное, чем первое, и гораздо большее, чем прежде, устремилось к зверю. Тот, вроде испугавшись, остановился и перестал реветь, дождавшись, когда облако эльфа-некроманта приблизится, зверь выдохнул огонь! Облако-заклинание сгорело, а зверь, заревев, снова двинулся в сторону людей. Зелирандус не стал отступать, но по тому, как он лихорадочно начал выплетать новое заклинание, было видно, что он в растерянности. Чистильщики достали свои жезлы-амулеты, приготовившись драться. Эти жезлы были магическим накопителями, как говорил Гистаро – оружием последнего шанса, потому что они не только отдавали накопленную силу, но могли её брать у того, кто этим амулетом пользовался. В экстремальных случаях жезл-амулет мог выпить всю силу у своего хозяина, разрушив ауру владельца. Было похоже, что чистильщики собираются именно так поступить, но не нападать на чудовище, а выстроить защиту, ценой своей жизни давая остальным уйти от опасности. Кираниэль стала выплетать щит жизни, кивнув Листику, чтоб так помогала, но рыжая девочка безучастно стояла, только, наморщив лоб, словно глубоко задумавшись, внимательно смотрела на огромную ящерицу. До огромного зверя оставалось всего-ничего, и жар очередного огненного выдоха почувствовали все, кто стоял у защитного круга, который не стал преградой для пламени, выдыхаемого крылатым чудовищем. Оно, понимая, что люди и эльф ему ничего не в силах противопоставить, победно заревело. Листик, словно очнувшись от этого рёва, шагнула вперёд, за предел защитного круга, шагнула, заслоняя всех собой, хотя как могла маленькая фигурка заслонить от потока пламени, что очередной раз изрыгнуло чудовище. Огонь обвил девочку тугими струями, именно такое увидели все, этот огонь должен был накрыть всех стоящих у пролома ограды, да и тех, кто застыл в начале улицы, но рыжая девочка будто притянула пламя к себе. Буйство огненной стихии на том месте, где остановилась Листик, продолжалось несколько мгновений, показавшимися вечностью, смотревшим на это. В этом пламени невозможно было уцелеть, но когда огонь исчез, девочка стояла как ни в чём не бывало, только уже не одетая, а обнажённая. Одежда сгорела без следа, а большие ножи расплавились, о чём свидетельствовали две лужицы раскалённого металла, остывающие у ног Листика. Произошедшее удивило не только людей, казалось, чудище тоже застыло в изумлении. Но это продолжалось не дольше трёх ударов сердца – огромный зверь снова заревел, ещё оглушительней, чем прежде. Листик снова шагнув вперёд и произнесла: