Чернокнижник - Марина Суржевская

Я отступил в тень и задумался. Магическую защиту я чувствовал даже на расстоянии, и это одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что означает отсутствие отведи-камня. Плохо, потому что говорит о том, что придется постараться, чтобы попасть внутрь. А попасть я хотел тихо и незаметно, не привлекая внимания городской стражи. Я обошел дом, ища лазейку. Остановившись возле угла, присел на корточки, всматриваясь в знаки, и хмыкнул. Сразу видно, что светлый обучался в Академии. Это вообще проблема большинства ловцов — образование. Все арканы у них четкие, сплетенные по одной схеме, заклинания отточенные и предсказуемые. Вот не хватает светлым фантазии и полета, все по писанному делают. Потому и проигрывают.

Фирд оказался не исключением. Углы дома обложил самыми сильными рунами, тоже из разряда разрешенных, конечно. Тонкие серебристые линии — невидимые тем, в ком нет сильного магического дара, тянулись и на земле, вдоль всей стены. Хорошая защита, я оценил. Даже очень хорошая. Прикасаться не стал — защитный рисунок пересекался маленькими завитками — ловушками. Такая затянет в силовую клетку, стоит только попытаться снять. И секрет здесь в том, что снаружи такая штучка опасна, а вот изнутри ее можно просто стереть. Если знать, как и где, конечно.

Я прикрыл глаза и начал сплетать аркан призыва. Ловец допустил ошибку, не избавившись от одежды, в которой бил меня. Опытный чернокнижник никогда такого не допустит, но светлых магии крови не обучают, это знания тайные и запрещенные. Я же говорю — академические глупцы.

Но такая ненадежная кровавая привязка быстро исчезает, потому я и решил вернуться этой ночью. Уже завтра подобный трюк мне бы не удался.

Ждать пришлось недолго. Фантом, одетый в свежевыстиранные штаны и рубашку, на которых осталась моя кровь, появился в окне и вывалился наружу. Я порадовался, что ему не попалась по дороге какая-нибудь визгливая служанка, способная воплем разбудить весь дом. Послал дергающейся одежде приказ стереть линию защиты, и штаны с рубахой свернулись в клубок и прокатились по земле с легким шипением. Все же серебристая руна почуяла темную кровь, но ее было слишком мало, чтобы сработала ловушка. Однако достаточно для образования разрыва. Нарушенная линия норовила заново слиться, прервалась лишь на миг, но мне этого хватило, чтобы нарисовать в разрыве знак. Словно поставил ногу в приоткрытую дверь. И выдохнул, усмехнувшись. Дальше уже было просто: если линия разорвана, то и убрать защиту несложно. Я лишь образовал дыру, достаточную для прохода, и укрепил, чтобы не закрылась. Скользнул внутрь, зажигая заклинанием на своей груди руну темноты. Она у меня самая первая, еще мальчишкой нанес, гордился необыкновенно. Тяжелая, но полезная — позволяет ненадолго стать тенью, частью ночной тьмы. Раствориться во мраке, проползти по темным углам и втянуться в щели. Питается силой и злостью, но, как я уже говорил, и того, и другого у меня сегодня было достаточно, стоило лишь подумать о поводке, на который меня посадила малышка Одри. Ничего, и с ней разберусь… не своими руками, так чужими.

Встряхнулся, если так можно сказать, потому что тела у меня какое-то время не было, лишь тьма. Взлетел в окно на втором этаже как раз вовремя, руна погасла. Ее действие слишком кратковременно, но мне хватило, чтобы проникнуть в дом. На кровати спала девушка, уткнувшись носом в подушку, и я тихо прошел мимо. Армон как-то спросил, кто меня учил так бесшумно ходить, я тогда наврал что-то. Даже напарнику я рассказывал далеко не все.

В коридоре слабо тлели ночники — колбы со светящимися насекомыми. Дорогое удовольствие, стоят дороже, чем магические лампы. Но, похоже, толстяк Фирд не привык себе отказывать. В конце пробивался свет из-под закрытой двери. Но прежде чем двинуться дальше, я старательно выплел аркан тишины, раскинул его над домом, словно сеть. Мне бы, конечно, сейчас не помешал дар Певуний, но чего нет — того нет. Так что буду надеяться, что все и так сладко спят в своих кроватках. Осторожно пошел вдоль стены, внимательно проверяя, куда ступаю. А то кто его знает, этого ловца, вдруг он ловушек по всему дому наставил? Но то ли толстяк надеялся на свой защитный контур, то ли опасался навредить кому-то из домашних, но ни одной пакости я не встретил. И уже у самой двери остановился, прислушиваясь. Уловил треск поленьев и запах старых книг — ни разговоров, ни шагов. Нож доставать не стал, мне нужны свободные руки.

Толкнул створку и вошел.

Арканы мы выкинули одновременно, я даже удивился реакции толстяка. Все-таки потенциал у него был неплохой, не зря дослужился до местной власти, пусть и в захудалом, но городишке. Но я был немного быстрее, лишь на миг, но миг в нашем деле может означать жизнь. Я от его аркана откатился, а мой, связующий, спеленал Фирда, как младенца в колыбельке.

— Ты! Ты — труп! — выплюнул обездвиженный ловец.

— Труп, труп, — успокоил я и для надежности связал ловца еще и шнуром от гардин. — Можешь даже поорать, все равно никто не услышит. Любые громкие звуки съест руна, сам понимаешь.

— Как ты вошел?

В маленьких поросячьих глазках под набрякшими веками плескалась ненависть. Я широко улыбнулся. Чем больше эмоций, тем больше силы я получу.

— Через окошко, — любезно пояснил я. — Створку закрыть забыли. Кстати, кто та девица в соседней комнате? Дочь или жена? Я к ней загляну, когда с тобой закончу.

— Не смей!! — лицо толстяка исказилось и побелело. — Не трогай ее, мразь! Да я тебя из-под земли достану…

Кулак в его челюсть я вогнал с наслаждением, вот прямо облизнулся от удовольствия. Правда, дальше бил ногами, мне руки беречь надо, а то еще потеряют чувствительность. А сапогами вполне удобно, с размаха да по печени или в пах, так, что Фирд уже не орал, а выл — тоже вполне приятно для моего слуха. Убивать его так просто я не собирался, все-таки он светлый, а значит — сила. Поэтому бил в места болезненные, но не смертельные. Он пытался угрожать, потом торговаться, потом обещал отдать все, что у него есть, после лишь скулил, как собака. Было бы больше времени — растянул бы удовольствие, а так пришлось сворачиваться. На столике у камина стояло блюдо с закусками, и я присел, вина себе налил. Подумал и вылил остатки на голову ловца, который надумал отрубиться. Тот дернулся, пытаясь выбраться из моих пут, но я лишь головой покачал. Вот что-что, а сдерживающие арканы я вязать умею. Да и веревка на гардинах крепкая оказалась.

— Знаешь, что тебе за это будет, чернокнижник? — он сплюнул на дорогой ковер. — Убьешь меня, тебя точно найдут! Думаешь, тебе это с рук сойдет? Да никогда! В застенках сгниешь, урод!

— Так чтобы меня найти, надо знать, кого искать, — пожал я плечами. — Империя большая, толстяк. А я следов не оставлю, уж поверь. Но шанс у тебя есть… Убить тебя по-любому убью, а вот девчонку не трону. Может быть…

— Чего хочешь? — ловец смотрел с пола, тяжело дыша.

— Так она кто? Дочь?

— Не прикасайся к ней! Ей всего восемнадцать!

— О, свежачок! Как раз в моем вкусе. — Толстяк взвыл, извиваясь на полу, а я махнул рукой. — Ладно, заткнись. Как непредусмотрительно иметь семью. Все-таки верно императорским ловцам это запрещают, — я проверил мясо, что лежало на подносе, и с удовольствием закинул в рот. — А стоило бы запретить на всех уровнях, ты так не считаешь?