Крест и корона - Нэнси Бильо
Шрифт:
Интервал:
— Да, — процедила я сквозь зубы.
— Словом, долгие годы богатые монахи и монахини сидят в своих монастырях, распевают псалмы, пишут книги, читают молитвы на латыни… — Лейтенант остановился. — Ну и какой, спрашивается, от всего этого прок? Чистилище — это суеверие. Так говорят новые учения. А все эти моления в монастырях призваны укоротить мучения грешников в чистилище… — Его лицо искривилось в презрительной гримасе. — Когда мы умираем, наши души немедленно предстают перед Господом — нашим Создателем и Судией.
Я отшатнулась от собеседника, потрясенная ненавистью, с которой он излагал самую настоящую ересь. Он говорил словами Лютера.
Заметив мою реакцию, лейтенант наклонился ко мне, и на его лице появилась улыбка.
— Я знаю, что вы сейчас думаете. Нет, я не лютеранин, но до чего же прав был Мартин Лютер, когда сказал: «Женщины должны оставаться дома, сидеть тихо, вести хозяйство и рожать детей». Это, по моему мнению, их единственное предназначение.
— А теперь, когда я выслушала ваше мнение, — охрипшим голосом проговорила я, — позвольте мне вернуться в камеру.
Поклонившись, он проводил меня обратно.
Как-то вечером небеса разверзлись и на Тауэр обрушилась гроза. Гремел гром, хлестал ливень. Я стояла, прижавшись к окну, надеясь, что на лицо попадут капли дождя. Внезапно дверь распахнулась, и вошла Бесс с подносом. Я радостно вскрикнула, и на широком, испещренном оспинами лице служанки появилась улыбка.
Пока я ела, она объяснила, почему все это время не могла приходить ко мне. Обязанности между служанками строго распределены: Сюзанна обслуживает заключенных в Бошам-Тауэре, а она — в Белой башне. Кроме того, Бесс всегда должна быть под рукой у леди Кингстон, чтобы исполнить любые ее распоряжения.
— Мы были очень заняты с леди Дуглас — я в жизни никогда так не уставала.
— А кто это такая?
— Леди Маргарита Дуглас — племянница короля, дочь его старшей сестры. Вы не знали? Она здесь уже несколько месяцев. Бедняжка обручилась с одним придворным без разрешения короля, и он их обоих отправил сюда, обвинив в измене. Члены королевской семьи не могут заключать браки на свое усмотрение. Это как-то там связано с престолонаследием. — Бесс вздохнула. — А у нее, видишь ли, случилась любовь, и… — Очередной раскат грома заглушил слова служанки. Через окно в камеру ворвался сильный порыв ветра.
— А почему вы не промокли? — спросила я, с любопытством глядя на сухое платье Бесс.
— Все здания соединены туннелями, — пояснила она. — Ну ладно, мне пора, долго у вас задерживаться нельзя. Это может показаться подозрительным. Сегодня я смогла прийти только потому, что Сюзанну отпустили навестить родственников в Саутуарке.
— А что решили насчет меня? Вы ничего об этом не слышали?
Бесс покачала головой:
— Ни единого слова. Я всегда внимательно прислушиваюсь к разговорам, но леди Кингстон, да и все прочие тоже, ни разу о вас не упоминала.
Две недели спустя Бесс опять исхитрилась зайти ко мне, но новостей по-прежнему не было.
— Это так странно, словно вас здесь и нет, — сказала она.
«А ведь она права: меня действительно больше не существует», — подумала я, не слушая щебет Бесс, которая принялась рассказывать про леди Дуглас, постоянно закатывавшую истерики.
Жаркие летние дни прошли. Ночи стали холоднее. Как-то во время очередной прогулки с лейтенантом я заметила пряди золотистых листьев в кроне шелковиц. И мне стало невыносимо грустно — я своими глазами видела ход времени. Что случилось с моим отцом? Что творится сейчас в Дартфордском монастыре? В горле у меня защипало, по щекам побежали слезы. Лейтенант отвернулся и сделал вид, что ничего не произошло.
В тот день начался самый трудный период моего долгого пребывания в Тауэре. Тупая тоска угнетала тело и разум. Я больше уже не могла сосредоточиться на чтении трудов Фомы Аквинского. Бывали дни, когда я вообще не поднималась с постели. А по ночам меня охватывал такой ужас, что я давала волю слезам. Я много думала о своей матери. Да, в последние годы жизни у нее было не только подорвано здоровье, но и надломлен дух. Она спала в затемненной комнате. Сердце мое тягостно сжималось, когда я шла по коридорам Стаффорда, держа в руках поднос с едой и зная, что вот сейчас я распахну дверь и снова увижу ее — съежившуюся в кровати, неподвижную, погруженную в отчаяние. Как я теперь понимала это состояние полнейшей безнадежности.
Но однажды прохладным осенним вечером все изменилось. Помню, я удивилась, услышав позвякивание ключей в замке: ведь поднос с едой у меня уже забрали!
В камеру в состоянии крайнего возбуждения влетела Бесс.
— Ваш отец в Тауэре! — воскликнула она, даже не успев отдышаться.
— Что? — Я бросилась к ней.
— Я слышала, что сэра Ричарда Стаффорда содержат в нижнем уровне Белой башни. Его привезли два дня назад. Ждите — завтра обязательно что-то должно произойти.
Я взяла руки Бесс в свои:
— Пожалуйста, перескажите мне все, что вы слышали. Слово в слово.
— Я вошла, чтобы убрать со стола, а леди Кингстон как раз в этот момент спросила мужа: «Это правда, что он собирается лично допросить завтра Джоанну Стаффорд?» А сэр Уильям ей ответил: «Да, именно поэтому ее отца и привезли сюда два дня назад. Норфолк вызвал его, чтобы он разобрался с семейкой Стаффордов. Если не считать короля, то он — единственный человек, к которому прислушивается Норфолк».
— И это все?
— Да. Но еще раньше я слышала, как один из бифитеров говорил, что в Тауэр привезли нового узника, очень благородного происхождения, и что его поместили в нижнем уровне Белой башни. Вероятно, речь шла о вашем отце.
Все мое безразличие, отчаяние и страх разом исчезли, на смену им пришла яростная решимость. Теперь у меня появилась цель. «Мой отец жив. Он здесь. И я должна найти способ увидеться с ним».
Бесс мрачно сказала:
— Госпожа Стаффорд, меня могут за это высечь и даже заклеймить, но я принесла с собой бумагу и перо. Если вы напишете отцу письмо, я отнесу его и подожду ответа.
Но в моей голове уже созрел и утвердился иной план.
— Нет, Бесс, — ответила я. — Сегодня ночью ты отведешь меня к отцу. И я знаю, как это сделать.
— Бесс, хватит уже дрожать! — Пламя свечи прыгало и подрагивало на фоне темной стены, оттого что рука моей спутницы тряслась.
— Простите, госпожа Стаффорд. Ничего не могу с собой поделать. — Громкий голос Бесс эхом отдавался в длинном коридоре.
— Пожалуйста, прекрати называть меня настоящим именем. Сколько раз тебе повторять?
Служанка пригнула голову, и я пожалела, что устроила ей нагоняй: бесстрашная женщина рисковала ради меня жизнью, и я была готова на все, чтобы защитить ее.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!