Врачебная тайна - Галина Львовна Романова

А что в это жилье она все свои средства вбухала, обустраивая, перестраивая, ремонтируя, обставляя, никто и не вспомнит. И пока она искала ремонтников, следила за тем, чтобы они не растащили материал, собачилась с ними за сорванные сроки, пока искала приличную мебель, предметы старины на аукционах, ее драгоценный муж благополучно жил себе в свое удовольствие. Пил, ел, спал. Орал на сына! Заползал с пьяной рожей к ней в постель, тискал потными жадными руками. Шептал на ухо, обдавая перегаром, что-то для нее отвратительное, для него нежное. Он и теперь пользовался ее телом. Даже теперь, когда узнал о ее романе с Геральдом. И вид ее терпеливых мучений доставлял ему невероятное наслаждение.

А отказать ему она не могла.

– Но почему, малыш? – захлебывался ревностью Геральд. – Почему?

– Я живу в его доме. Ем его хлеб. Он ведь… Он ведь все еще содержит меня, Гера!

В этом месте Геральд уводил взгляд подальше, краснел, делался недовольным и вспыльчивым. Ему было неприятно, что Ванька, а не он ее содержит. Что муж, а не любовник водит Аллу по магазинам, присматривает с ней платья, пальто, сапоги, оплачивает их со своей кредитной карты. Он бы сам хотел все это делать, но…

Но поделать ничего он с этим не мог, слишком много родни висело на его шее. Слишком много забот его тяготило.

Алла снова вытащила руку из-под одеяла, снова уставилась ненавидящим взглядом на широкий ободок белого золота с бриллиантовыми вкраплениями. Это кольцо Ванька поменял ей на прежнее – обычное золотое, даже без гравировки. Был пятнадцатилетний юбилей их совместной жизни. Алла тогда еще была немного терпимее. И улыбалась, и восхищалась.

– Носить тебе его не сносить до самой смерти, дорогая, – надрывался Ванька оперным певцом, одной рукой нанизывая ей кольцо на палец, а второй хватаясь за громадный фужер с водкой. – Амини-иннь!!!

Правда, он не уточнил тогда, до чьей конкретно смерти она должна его носить. До своей или до его? Вряд ли он думал тогда, что она планирует прожить без него еще очень-очень долго. Вряд ли думал, что способен умереть в пятьдесят один год от какой-нибудь болезни, скажем.

А болезнь-то нарисовалась! Да не просто болезнь, а страшная-престрашная болезнь.

Первый раз за утро Алла удовлетворенно заулыбалась, откинула, наконец, с себя одеяло и вылезла из кровати. Ей нужно поторопиться, сегодня она посещает одно интересное детективное агентство. Вычитала о нем в газетной рекламе и решила обратиться. Будто и из-за пустяка, а нервы карябает.

Показалось ей тут как-то, что за ней следят. Случилось это первый раз… Это случилось… Да, правильно, месяца полтора назад. Она тогда сильно перенервничала, заметив за собой то ли юношу, то ли мужчину, закрывшего лицо темными очками, опасно поблескивающими из-под низкого козырька спортивной кепки. Раз увидела в магазине, тот странно выглядывал из-за стеллажей. Думала, мало ли, может, парень хочет банку консервов себе в карман сунуть, а она мешает. Потом увидела его на следующий день у больницы. Узнала сразу по очкам и козырьку. Немного забеспокоилась и решила поинтересоваться у парня, что ему от нее нужно? Если от нее, конечно. Сделала пару шагов в его направлении, а он деру дал. Это снова напрягло Аллу. Но совсем не так, как когда она заметила этого юношу недалеко от своего дома. Тут уже ее накрыл настоящий страх, руки тряслись, она еле входную дверь открыла, ключи без конца из пальцев выскальзывали на пол. А потом и голос предательски дрожал, когда она Геральду обо всем по телефону рассказала.

– Не паникуй, малыш, – произнес он, поразмыслив. – Думаю, это Ванькиных рук дело.

– Думаешь?

– А кто еще?! – фыркнул Геральд, основательно ее успокоив. – Кому еще придет в голову следить за тобой?! Он тебя пасет, сто процентов.

Алла и успокоилась. И посмеивалась про себя, когда натыкалась на подозрительный взгляд мужа. Думала: следи, следи, придурок, все равно ничего не выследишь, потому что она следить не привыкла. О, какой каламбур получился! Но каламбур не каламбур, а с Геральдом они были чрезвычайно осторожны.

Алла успокоилась и не пошла в назначенное время в детективное агентство, хотя предварительно там и анкету заполнила, и даже обещала аванс внести. Ни к чему, решила она.

А потом, три дня назад, Ванька вдруг ворвался в квартиру с трясущимися губами, сизыми с мороза и с похмелья вечного. Захлопнул дверь задницей, привалился к ней спиной и, глянув на нее безумно, произнес со слезой:

– Что же ты, сука такая, делаешь, а???

Алла напряглась, тут же решив, что вчерашняя их встреча с Геральдом на окраине города в милом крохотном отеле не прошла для Ваньки незамеченной. Видимо, тот самый шкет, которого она засекла, выдал их. А Ванька хоть и знал о ее шашнях, все равно решил повозмущаться.

– Ты о чем? – решила она не сдаваться и сделала недоуменное лицо, выгнув покруче аккуратные бровки. – Кстати, ужинать будешь?

Ужин она ему предлагала последний раз года два назад. Последние дни и месяцы Ванька довольствовался самообслуживанием и отсутствием приглашений с ее стороны. Сегодня Алла решила сделать исключение. Что-то похожее на жалость шевельнулось в ее душе. Или это не жалость была, а страх разоблачения?

– Что? Ужинать? Погоди ты, Алка… – Он сполз по двери на пол, сел, вытянув ноги, скрестил руки на пупке, долго смотрел перед собой, потом спросил: – Ты зачем за мной слежку организовала, скажи?! Зачем тебе это? Тем более сейчас, когда у тебя с Герычем все будто тип-топ? Зачем тебе я-то?!

Вот тут Аллу и затошнило. Противно, болезненно, как при хорошеньком таком отравлении недельными котлетами. Даже потом холодным покрылась вся от пяток до макушки. И не хотела, а рядом с Ванькой на пол уселась с вытаращенными, как у окуня, глазами.

– Че? Не ты, что ли? – ахнул он, понаблюдав за ней. – А кто?

– Не я… И за мной, Вань, за мной тоже кто-то… Бли-иин, че делать, Вань?!

– А ты на меня думала? – Ванькин локоток снова впился в ее бок, и муж противно хихикнул. – Думал, я вас с Геркой выслеживаю, так?

– Так, – не стала она выкручиваться. – А это не так?

– Не так. Нужно мне! – Он снова сделался противным и заносчивым, начал подниматься на ноги, потянул ее за руку. Запел снова, сволочь: – Кто-то-ооо обеща-аал накормиии-иить меня-ааа ужино-ооом!!! Валя-ааай, жена-аааа!!!

Ужин они съели молча, потом даже вместе помыли посуду, стоя бок о бок возле раковины. Она мыла, он вытирал. Потом сличили приметы наблюдателя, они совпали. Ванька через час об этом забыл, а Алла помнила. И снова позвонила в детективное агентство. Вот сегодня на одиннадцать ей назначено.

Она приняла душ, тщательно уложила волосы и осторожно накрасилась. Не любила яркий макияж белым днем. Долго передвигала вешалки с платьями, костюмами, блузками. Нехотя признала, что Ванька, хоть и алкаш, но все же в скупости его обвинить нельзя. А вот Геральд…

Она со вздохом потянула из шкафа темно-синее шерстяное платье с коричневыми в клетку вставками на груди и рукавах. Приложила к себе у зеркала. Понравилось. И Геральду непременно понравиться должно. Она сегодня заскочит на работу, пускай и выходной у нее. Будто по делам в отделении, а на самом деле чтобы с ним увидеться. Не заметила, как обрела зависимость от этого симпатичного травматолога. Потребность видеть его с каждым днем становилась все сильнее и агрессивнее. К тому же принялась вдруг ревновать черноглазого темноволосого Геральда к его медсестрам. Нет, ему ничего не говорила, упаси господи! Рассвирепеет! Он терпеть не мог ревностных придирок. Со всеми своими предыдущими пассиями только из-за этого и расставался, с его слов. Но…