Записки отдыхающего - Юрий Валентинович Дрождинин

клубники и черешни, пару персиков и слив. Мы закидались витаминами и пошли на пляж.

На море – полнейший штиль. Наташа, армянки и мужик с доской были уже здесь. Первый же наш заплыв окончился резким разворотом на 180 градусов. Причиной разворота послужил объект, который любят ловить Губка-Боб с Патриком. Второй заплыв был чуть длиннее, но так же не без встречи с щупальцевидной белой. Возвращаясь на берег, мы испытали еще один шок: Наташа, стоя по грудь в воде, подняла из воды одну руку, на ладони которой лежала медузина. Наташа посмотрела на нее и отпустила прямо по нашему курсу. Мышцы напряглись, включилась восьмая скорость и подводное зрение. Мы описали полукруг и выскочили на берег. В третий раз мы окунались недалеко и никого не встретили.

Потом мы лежали, подставив солнцу нос и открытый рот. «Прям, природное УФО» – подумал я, вспомнив, как в детстве проходил процедуры с жестяной лампой с разными насадками. Правда, со стороны мы выглядели профессиональными мухоловами.

В отличие от предыдущих дней музыка из павильона звучала только русская. В основном это были песни девяностых-нулевых и переделанные под диско композиции рок исполнителей. Мы с женой сильно потели, ощущалась неприятная слабость. Нос настолько заложило, что я не уловил даже ванильный запах домашних пончиков, который раньше улавливал за несколько десятков метров. В четвертый раз мы заплыли достаточно далеко, никого к удивлению не встретив. Я огляделся. Некогда полупустынный пляж был неплохо забит в основном новыми отдыхающими с белыми еще телами. «Видимо, из-за того, что на Кавказе приняли по вирусу более жесткие меры, все рванули в Крым», – прокомментировала жена.

Я лежал, глотая солнечные лучи.

– А кто Коктебеле был? Волошин, Айвазовский, Цветаева… – начала вдруг перечислять жена

– Да все алкоголики там побывали! – резко ответил я, не закрывая рта.

– Ясно!

Мы повторили предыдущий заплыв и остались довольны отсутствием морских обитателей. Теплые слои воды резко, но приятно сменялись прохладными и обратно.

Домой мы прошли через продуктовый, в котором купили хлеба и сметаны. Черного хлеба не было, пришлось брать немного не белый. Затем в ларьке отдали деньги за пару пучков петрушки, на листьях которых, судя по цене, еще не совсем сошла позолота.

– Я вся сырая, как американская лошадь, – устало произнесла жена, входя в комнату.

– Я тогда мексиканский осел, – проговорил я, разбирая пляжную сумку.

Мы сполоснулись. Я сходил на кухню за салатниками. Валера курил. Стелла щебетала, показывая на втором этаже номер вновь прибывшим. В комнате мне стало совсем лихо. Жена предложила выпить «Терафлю». Я достал полусладкое из Солнечной долины. Сразу после первого бокала заметно полегчало, и я пошел крошить салат.

Жена тоже сделала себе свой – накрошила помидоры с луком и залила сметаной. Я же накромсал себе летнего с маслом. Во время еды опять вырубили свет. «Энергосистемы не справляются с жарой. 27 тысяч жителей Анапы остались без света» – вспомнил я вчерашнюю новостную ленту. «Все беды из Анапы» – щелкнуло у меня в мозгу. «27 тысяч по прописке – продолжал размышлять я, – наверное, все 150 ругали вчера ваши энергосистемы…»

Свет, однако, дали минут через пятнадцать. Я запил салат вторым бокалом красного и, закапав нос, лег спать. Через полчаса меня разбудило какое-то возбуждение с внутреннего дворика. Я прислушался. Стелла кричала, что ей повысили пенсию на 27 рублей, в связи с чем, она обещала напиться. Ее голос прерывал чей-то мужской хохот. Жена тихо читала книжку. Света снова не было. Я повернулся на другой бок и засопел.

– Как включить кондиционер? – спросила жена.

– Света же нет! – отрезал я.

В комнате становилось все душнее. Я открыл входную дверь, чтобы через балконную устроить сквозняк. Знойный воздух с улицы как по приглашению вошел в комнату. Я выругался и посмотрел на часы: 14:20 – самая знойная, извиняюсь, жопа. Больше не спалось. Как назло, кончилась питьевая вода. Оставалось сидеть, тяжело дыша в наваливающейся духоте, и ждать. Включение света, прохлады ночи или наступления зимы. Что первое придет…

Через час свет снова дали. «О-о-о!» – выдохнул весь дом и закапал кондиционерами. Но радость была не долгой, двадцатиминутной.

– Ну как ты? – осведомилась жена.

Я покрутил ладонь, словно вкручиваю лампочку, что означало «Как-то так» или «Так себе».

– Может у тебя солнечный удар? – не унималась ставить диагнозы жена.

Я сразу вспомнил, как семилетний получил такой у бабушки на сенокосе. Потом меня еще отпаивали горячим и горьким настоем зверобоя, но меня все равно знобило. Я тогда удивлялся: летом, под одеялом, с горячим питьем – а мне холодно.

«Может тепловой» – подумал я, зная, что его последствия куда менее страшные. Но вслух ничего не сказал. Лишь чихнул и пошел сморкаться. «Точно в море что-то глотнул – злился я, – уринотерапия из чужого сосуда не помогает». Дальше я подумал, что уже хочу домой, в Чепецк. Устал я от этой жары, да и от отдыха тоже. Сходить бы в сад, прополоть грядки, а то уж, наверное, все заросли, снять и полить огурцы, собрать смородину, конечно же, пожарить шашлычков немножко… Эх, красота. Всегда же хорошо там, где нас нет. Я и знал уже, что по возвращению домой меня будет тянуть обратно на юг. Но так уж устроена человеческая жизнь, наполненная лишь мечтами и воспоминаниями.

Я покрутился на кровати с боку на бок, посмотрел новости, навел и выпил-таки «Терафлю». Жена пила горячую сладкую воду – чай тоже кончился. Надо было идти в магазин. Мы дождались шести часов, чтобы солнце не сильно палило и вышли на улицу.

Народ возвращался с пляжей. Красные, распаренные тела с разноцветными кругами шли нам навстречу. Мы купили литр воды за три рубля и жадно попили. Вся вода тут же вышла через поры на изнаночную поверхность одежды. Жена в киосках покупала небольшие сувениры для подруг и родственников. А вот за особой благодарностью тем, кто следит за нашим садом, надо было идти за коньяком в фирменный магазин Крымских вин.

Мы погрузились в прохладу торгового зала. Огромный кондиционер добросовестно делал свое дело. В магазине была всего одна покупательница, но и она тут же вышла. Продавщица теперь работала на нас. Жена спрашивала ее о марках коньяка. Я стоял под кондиционером и смотрел на водку. Затем жена перешла к шампанским. Продавщица сама сказала, что не стоит выбрасывать деньги на дорогостоящие сорта. Недорогие нисколько не хуже.

– Это вот нормальное? – недоверчиво спросила жена.

– Тут к нам одна старушка ходит и все берет это шампанское, – рекламировала продавец, – она говорит, что шампанское предотвращает