Требуется мужчина - Мирна Маккензи

— Спасибо, — сказала она, — что хотел помочь. Ты...

— Я твой муж, — сказал он, зная, что она непременно скажет какую-нибудь чепуху про его благородство.

Себя он благородным не считал, но понял, что у него отзывчивая жена. Ведь Джина была уверена, что может обратиться за помощью именно к Виктории. Хотелось бы узнать, кому еще она ненавязчиво помогала. Его жена более интересный человек, чем он думал вначале.

— Вам посылка, миссис Фремонт, — сказал Уильям, посыльный цветочника, передавая ей вазу с красными и белыми розами.

Виктория моргнула. Она взяла цветы и достала карточку.

«Моей жене, благородной леди, которая становится тигрицей ночью».

Сердце Виктории заколотилось.

— Что там написано? — спросила Линдси Дафрей.

Виктория быстро убрала записку в карман.

— Муж поздравляет меня. Сегодня три недели как мы женаты, — соврала она.

— Хм, я думала, что такой мужчина, как Калеб, мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее, — сказала Линдсти.

— Милый комплимент, но Калеб достаточно оригинален.

Женщины улыбнулись.

— Я не имела в виду постель, — сказала Виктория.

Филлипа Паркер подняла одну бровь.

— Он не оригинален в постели?

Разговор не клеился.

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, — сказала она. — Калеб...

И тут Виктория поняла, что не знает, каков на самом деле Калеб. Она не узнала его за те три недели, что они жили вместе. Он был сексуален. Знал, как разжечь в ней страсть одним взглядом или легким прикосновением. Она желала его днем и ночью, но что еще она знала о своем муже?

— Он щедрый, — сказала она, вспомнив, что он предложил помочь ей сегодня утром.

— А никто и не спорит, милая. Что это там за открытка среди цветов? — спросила одна из покупательниц.

Виктория увидела еще одну открытку. Она вытащила ее и тоже убрала в карман.

Джанет Оллитсон засмеялась.

— Уверена, что в ней он пишет о том, что собирается делать с тобой сегодня в постели.

Виктории показалось, что она задыхается.

— Ты собираешься покупать книгу или будешь читать ее прямо в магазине? — с раздражением спросила она.

Женщина засмеялась.

— Я покупаю ее. И не злись. Я понимаю, никого не касается, что твой красавец-муж делает с тобой по ночам. Тебе повезло, Виктория. Ты даже выглядишь как-то мягче.

Виктория пожалела о своих словах.

— Просто я...

— Не любишь болтать, — сказал кто-то. — Оставь ее в покое, Джанет.

— Ладно, милая. Ни слова больше про способности твоего мужа. Мы же любим позубоскалить. Ты единственная, кто хорошо его знает.

Виктория сомневалась в этом. Калеб был добр к ней. Он — страстный любовник, прекрасный журналист и человек слова. Он сдержал свое обещание. На второй открытке были написаны фамилии, адреса и телефонные номера адвокатов в Дэлловее. Она просила его не разглашать тайны, и Калеб сдержал слово. Теперь Виктория могла помочь Джине.

Калеб — хороший человек. Многие ли жены могут сказать это о своих мужьях?

— Ты давно работаешь журналистом?

Калеб посмотрел на Викторию.

— Да, давно. А почему ты спрашиваешь?

— Я прочла практически все статьи, которые ты написал за последние годы. Но мне бы хотелось почитать, что ты писал в молодости.

Калеб улыбнулся.

— Ага, моя жена заинтересовалась седой историей.

— Не представляю, что ты мог писать неинтересно или сухо.

— Может, и не сухо. Сухо — неточное слово. Думаю, утомительная околесица будет точнее.

Виктория хитро улыбнулась.

— Ты боишься показать мне эти работы?

Калеб провел пальцем по носу Виктории. Потом поднялся и поцеловал ее в губы.

— Просто не советую, — сказал он. — Тебе не понравится.

Виктория удивилась.

— Но я обожаю умных женщин, — продолжил он. — Если ты заглянешь в сундук, который стоит в подвале, то найдешь там мою писанину. Я писал, начиная со школьной скамьи. Тогда я работал на «Дэлловейскую прессу». Извини, но я читать это вместе с тобой не буду. Есть вещи, которые лучше запрятать в сундук и забыть.

— Неужели так плохо?

Он посмотрел на нее с удивлением.

— Виктория, почему тебе вдруг захотелось читать эту чепуху?

Виктория уставилась на чашку кофе.

— Я сегодня подумала, что мы совсем не знаем друг друга.

— Это беспокоит тебя?

Виктория посмотрела ему в глаза.

— Вообще-то я редко думаю об этом, — призналась она.

Но он понял, что иногда эти мысли приходят ей в голову. А почему бы и нет? Он тоже думал об этом. Они делят постель и страсть, и оба хотят, чтобы она забеременела, а затем — на развод. Калебу стало грустно. Она не считала его мужем.

— Если ты не хочешь, чтобы я читала твои ранние работы — не буду, — сказала Виктория.

Он встал, подошел к ней сзади и обнял ее за плечи. Потом нагнулся и поцеловал ее в шею.

— Читай, что хочешь, делай, что хочешь. Только сейчас пойдем со мной, — прошептал он.

И она пошла. Все было так же чудесно, как было всегда между ними. Была страсть и огонь.

Она скоро забеременеет. И ему придется оставить ее.

— Не уходи, — сказал он, когда она встала и посмотрела на него.

— Не уйду, — пообещала Виктория улыбнувшись. — Уверена, что женщины сходят с ума, когда ты их касаешься. Дотронься до меня, — сказала она.

Калеб улыбнулся.

— Я люблю женщин...

— Я знаю. Умных, — прошептала она.

— Нет, я люблю женщин, таких как ты, — сказал он. — Сейчас я как раз плохо соображаю. Думаю, ты тоже.

— Я совершенно не соображаю. — Виктория поцеловала его грудь. — Я думаю только о том, что прикасаюсь к тебе.

Но она думала о ребенке, он знал это.

У них была эта цель — сделать ребенка.

И они сделают его.

Калеб был готов выполнить все, что она пожелает.

Калеб встретил на улице Джину Грегори и заметил, что она выглядит гораздо спокойнее. Она шла и разговаривала со своей матерью. Виктория явно изменила отношение родителей к беременности дочери.

Придя домой после работы, он спросил Викторию про Джину.