Чужая невеста. Тайна подземелий - Ева Никольская

Рыж зарычал и попятился, не желая переступать границу, за которой начиналось туманное царство с неприятным, чуть сладковатым запахом гнили. Интуиция подсказывала не лезть туда, но я упрямо уговаривала бьющего хвостом керса сделать всего одну вылазку, чтобы попробовать найти Керра. Вдруг он еще жив, ведь орна, судя по неподвижности темно-синей туши, возвышающейся над дымкой, мертва! Кот смотрел на меня с сомнением, прекрасно понимая, о чем я говорю. Но сдался, только когда я сама отправилась на поиски норда.

Рыж шел сзади, недовольно порыкивая, и периодически пытался ухватить меня зубами то за край свитера, то за рукав, тем самым останавливая от неосторожного шага. Приближаться к орне было особенно страшно. Каждое движение отдавалось громким стуком в висках. Ноги немели, руки дрожали, и начинала кружиться голова, но я продолжала упрямо идти, пытаясь на ощупь отыскать Керр-сая. Мысль о том, что он давно уже сбежал из этого странного места, назойливой мухой жужжала в моей голове. Но проверить было необходимо, чтобы не сожалеть потом.

Несмотря на все старания керса, я обо что-то споткнулась и, всплеснув руками, рухнула в сизое марево, чтобы столкнуться нос к носу с мордой чудовища, покрытого гладкой синей чешуей. С этого ракурса туман не казался таким уж непроницаемым. Он скорее напоминал призрачную вуаль, чуть смазывающую черты ближайшего окружения. Не завизжала я от открывшейся картины только потому, что голос с перепугу пропал. Зато руки по-прежнему работали, как, впрочем, и колени, на которых я шустро отползала подальше от отрубленной головы орны, пока не врезалась каблуком во что-то твердое. Медленно обернувшись, поняла, что заехала по морде норду, а он… даже не шевельнулся. И в первый момент мне показалось, что мужчина мертв, но, проверив жилку на шее, я с облегчением выдохнула.

Убедить Рыжа лечь оказалось почти так же сложно, как и втащить на его спину Керр-сая. Этот процесс чем-то напомнил мне толкание забарахлившей машины, настолько тяжелым и неповоротливым было обмякшее мужское тело. Но кое-как, перекатывая его по полу и активно пиная на возвышение, мне все же удалось взвалить норда поперек седла и отправить груженого кота к выходу. Пошатываясь на подкашивающихся от перенапряжения ногах, сама я побрела следом за мохнатой «скорой помощью», чтобы, едва переступив границу зала со странно качнувшимися «люстрами», рухнуть как подкошенная на каменный пол.

Сознание уплывало медленно. Какое-то время я просто лежала, не в силах пошевелить даже пальцем, и смотрела сквозь полуопущенные ресницы на сизые хлопья дурман-тумана. И сквозь них, будто по облакам, шла двуногая черная фигура и волокла за собой отрубленную голову орны. А потом мои глаза закрылись, и я провалилась в сон без картинок.

Какое-то время спустя

Веки были тяжелые, как после долгого болезненного сна, а ресницы слипшиеся. Поэтому открыть глаза оказалось не так просто, как мне думалось. Еще сложнее – привыкнуть к неяркому сине-зеленому свету, пробивающемуся сквозь прутья над моей головой. Так, стоп! Свет, прутья… где я, черт возьми, нахожусь?! Страх перед неизвестностью моментально прогнал остатки сонливости. Резко сев, я огляделась и, обнаружив рядом мирно сопящего Керр-сая, пнула его в бок, желая разбудить. Тоже чтоб… полюбовался интерьером нашей экзотической «спальни».

Место, где мы находились, очень смахивало то ли на гнездо, то ли на шалаш, свитый из множества веток, листьев, обломков древесных корней, кусков коры и прочих слабо опознаваемых материалов. Лежанкой же нашей был мох. Сухой, хорошенько примятый и пахнущий каким-то животным. И вся эта странная конструкция находилась в небольшой горной полости, стены которой были сплошь исписаны плесенью, в рисунки которой словно какой-то неведомый художник вмонтировал отражающие свет кристаллы: ярко-синие, с зеленоватым оттенком. Они так красиво сверкали, что я, невольно заглядевшись, не сразу заметила голову орны, торчащую из-за большого валуна с плоским верхом. Как не заорала – не знаю. Но не желающего просыпаться норда затрясла с удвоенной силой.

– Ну что ещ… – Договорить я ему не дала, зажав ладонью рот. От такой наглости Керр даже глаза открыл. Похлопал ресницами, фокусируя на мне взгляд, и, осторожно отведя в сторону мои руки, спросил шепотом: – А мы где?

Воистину гениальный вопрос! А я-то откуда знаю?

Вместо ответа указала мужчине на напугавшую меня морду животного. Норд моментально подобрался, медленно сел, потянулся к ножнам правда так и не нащупал их, чуть передвинулся вперед, разглядывая неподвижное животное, принюхался даже, а потом, шумно выдохнув, повалился обратно на не очень-то мягкую, но все же лежанку.

– А-э-э-э… – Я сделала неопределенный жест рукой, пытаясь сформулировать и без того очевидный вопрос, который почему-то отказывался приобретать словесную форму.

– Ага, – заложив руки за голову, сказал Керр. После чего снизошел все-таки до пояснений: – Мертвая она, успокойся. – Я сглотнула, кивнула и постаралась сделать то, что велели, ибо мертвое чудовище в нашей ситуации гораздо лучше живого. – А вот куда подевался мой меч, Иллера? – немного подумав, спросил предводитель.

– Понятия не имею, – честно ответила я, мысленно радуясь тому, что дар речи вернулся. – И где мы, я тоже не знаю, – добавила, вспомнив его первый вопрос.

– Неужели? – фальшиво удивился норд. – Разве не ты нас сюда привезла, нет? Обезоружила меня, в «кровать» уложила… Это ты зря, мышка. Я бы и так не сопротивлял… ай! Ну что сразу драться-то? – отодвигаясь от меня, заржал этот ненормальный. – Пошутить уже нельзя.

– Какие к Итировой бабушке шутки, Керр?! – возмутилась я, недовольно щурясь. – Мы с тобой очнулись неизвестно где, Рыжа нет, Надьи тоже. У тебя забрали оружие, у меня сумку. С нами мертвая орна… А тебе весело!

– Тихо, Иллера, не кипятись, – примирительно выставив вперед руки, сказал мужчина. – Я жив, ты жива, мы вместе. Вокруг довольно тепло и полно деревяшек, в карманах есть ножи, огниво и компас, – я вздернула бровь, удивляясь тому, когда это он успел все проверить, но смолчала, – в углу еще свежая голова вполне съедобного животного. Я доволен уже этим, да. И тебе советую тоже порадоваться. Потому что могло быть гора-а-аздо хуже, – протянул он, садясь рядом со мной. Спорить было не с чем. И, вздохнув, я начала выползать из «гнезда». – Ты далеко? – В голосе мужчины слышалось напряжение.

– Осмотреться хочу, – сказала я, не оборачиваясь.

– А меня позвать? – Норд оказался куда шустрее меня. Мало того что вылез из древесного «будуара» первым, так еще и галантно мне руку подал, на которую я тут же и оперлась, ибо не видела смысла в том, чтобы строить из себя обиженную непонятно на что фифу.

Ну подумаешь, пошутил неприятно. Так это ведь Керр! И по сравнению с его обычным репертуаром сегодняшнее заявление – просто детский лепет. Хотя, если покопаться в истоках моей нервозности, дело было вовсе не в мужчине и его репликах. Я просто боялась… не за себя – за вивьеру с керсом, особенно за нее. Ведь кудрявая осталась совсем одна в запутанных лабиринтах этих жутких подземелий. И сколько времени мы продрыхли тут – неизвестно. Как она там: жива ли еще? И где без следопыта-кота ее теперь искать? А мой милый хороший Рыж? Я ведь помню, что мы вышли с ним из того странного тумана и… на этом воспоминания, увы, заканчиваются.