Все, что пожелаю - Розмари Роджерс

— Вы мне угрожаете?

— Нет, мадам. Скорее, предостерегаю. Девушка испуганно сжалась.

— Немедленно отпустите меня, капитан, иначе мне придется позвать на помощь.

Но Брейден, вместо того чтобы разжать руку, подался вперед и бесцеремонно толкнул ее к стене. Сердце Анжи куда-то покатилось, и бедняжка судорожно вжалась в стену, словно стараясь раствориться и стать невидимой. Она смертельно испугалась… но не за свою жизнь, а того странного выражения, что светилось в его глазах.

Он снова изогнул уголок рта в знакомой понимающей усмешке, которая всегда будила в ней ощущение, что ее блузка расстегнута либо в туалете какой-то крайне неприличный беспорядок.

— Вы красивы, мисс Линдси, и, очевидно, прекрасно это сознаете. Только не воображайте, что сможете беззастенчиво пользоваться своей внешностью там, на Западе.

Скорее уж у вас появится из-за этого масса трудностей.

В голосе звучала мрачная решимость, придавшая Анжи сил оттолкнуть его. На этот раз он не стал ее удерживать.

— Вряд ли я нуждаюсь в ваших предупреждениях, капитан Брейден. И если находите меня столь отталкивающей, почему же стали целовать?

— Я уже сказал, что ожидал другую, — нетерпеливо бросил он. Почему это признание так действует ей на нервы? — Откуда я знал, что вы вздумаете сюда явиться? — продолжал он. — А вам, мисс Линдси, следует знать, что молодой девушке не пристало заходить в номер к мужчине, даже в такой дурацкой маскировке.

Он, к сожалению, прав. Пристыженная девушка проглотила резкий ответ и, не дав противнику заслуженного отпора, потянулась за шляпой. Брейден вежливо вручил ей помятый капор, и Анжи поспешно выхватила его, неприветливо пробормотав подобающую случаю благодарность.

— Наверное… мне следует уйти, прежде чем ваша… приятельница застанет нас вдвоем.

— Наверное, — подтвердил Брейден с издевательской ухмылкой. — Не дай Бог, она подумает, что мои вкусы в отношении женщин разительно изменились.

Взбешенная девушка нахлобучила капор, кое-как завязала ленты под подбородком, ежась под его насмешливым взглядом, и долго, неловко возилась с вуалью.

— Да, совершенно ни к чему позволить ей вообразить, что ваши вкусы ни с того ни с сего улучшились, поскольку до сих пор, насколько мне известно, вы ограничивались цыганскими танцовщицами.

— Знаете, мне почему-то кажется, что она ни за что не сможет отличить вас от Эжени.

У Анжи от негодования отнялся язык.

— Какое наглое оскорбление! Я и эта… эта жалкая танцовщица!

— А разве нет? Что же, внешне вы совершенно разные. А может, я ошибся. Эжени по крайней мере честна перед собой и другими во всем, что касается ее чувств и желаний.

— Если намекаете на то, что я каким-то образом интересуюсь вами, это бессовестная ложь. Вы мне омерзительны, капитан Брейден.

Джейк красноречиво пожал плечами.

— Можете притворяться перед кем угодно, но если в самом деле так не терпите меня, не ответили бы на поцелуй всего несколько минут назад.

То ли потому, что это было чистой правдой, то ли она ни за что не желала признаться в том, какие чувства он в ней пробудил, Анжи последовала его примеру и так же беззаботно подняла плечи.

— Я целовала много мужчин, капитан. Всего лишь очередной эксперимент. И не льстите себе, считая, будто это что-то значит для меня.

Она, как надеялась, с подобающим достоинством прошествовала к порогу, зная, что он смотрит вслед, и гордо хлопнула дверью. К счастью, отыскать Бетт удалось быстро, и девушки покинули отель.

Что за невыносимый человек! И если он действительно будет сопровождать Анжи до Нью-Мексико, просто непонятно, как она все это вынесет!

Целый день после столкновения в отеле «Сен-Шарль» Анжи рвала и метала, но в конце концов пришлось смириться. Что поделаешь, если все уже устроено без ее согласия! Мало того, по возвращении ее ожидала телеграмма из Сан-Антонио от полковника Паттерсона, который горячо рекомендовал капитана Брейдена как достойного доверия и самого опытного разведчика американской армии.

«Арест Брейдена — достойная сожаления ошибка, — телеграфировал полковник, — и лучше его никто не сумеет провести вас по этой опасной территории».

Паттерсон знал ее отца. Именно он приказал Брейдену сопровождать ее… нет, не он, а Джон Линдси. Всего через несколько часов она сядет на пароход, идущий до Галвестона, а оттуда отправится в Корпус-Кристи в компании Джейка Брейдена.

Ей следовало радоваться, что заветное желание исполняется, что она скоро окажется в Нью-Мексико, но на душе было тяжело. И все из-за Джейка Брейдена… из-за него она потеряла уверенность в себе… и так растерянна. Вот именно, неуместное смущение и растерянность. Потому что он яростно целовал ее в гостиничном номере, а она беззастенчиво отвечала…

Поэтому она сгорала от стыда и негодования и отчаянно надеялась, что он не догадается, какие чувства пробудил в ней. Воспоминания об их встрече терзали ее, не давая уснуть. Но стоит ли поддаваться минутной слабости, да еще и показывать ее посторонним? Ну уж нет. В следующий раз она отнесется к нему с холодным безразличием. Этого будет вполне достаточно, чтобы убедить Джейка Брейдена в полном отсутствии всяческого к нему интереса.

Как она презирает этого человека! Из-за него ощущает себя глупенькой девчонкой, не способной даже дать достойный отпор наглецу!

— Ты готова, Анжелика? — осведомилась Миньон и, предварительно постучав, распахнула дверь спальни. — Пришел носильщик за вещами, — мрачно объявила она, с тревогой озирая непокорную дочь. — Однако еще не поздно передумать, опомниться и забыть о дурацких фантазиях. Твой отец мертв, и всякие бредни о желании обрести его по меньшей мере смешны.

Укол попал в цель. Раздосадованная Анжела вздернула подбородок:

— Я всего-навсего собираюсь предъявить права на законное наследство, так что ни о каких бреднях и речи нет.

Возможно, — раздраженно буркнула Миньон. — Так или иначе носильщик здесь. Месье Гравье любезно согласился взять на хранение остальной багаж, пока мы не пошлем за ним или не вернемся сами. Всего один маленький сундук! Какая нелепость! Что мы будем делать без платьев? Что только взбрело в голову этому Брейдену!

— Капитан, вне всякого сомнения, неделями носит одну и ту же одежду и не считает смену нарядов по три раза на день такой уж необходимостью. К тому же, мама, он скорее всего прав. Поездка обещает быть нелегкой, и лучше путешествовать налегке.

— Теперь и ты ему поддакиваешь! Как противно, что, пробыв в Новом Орлеане меньше двух недель, ты успела превратиться в настоящую американку, словно всю жизнь здесь прожила!

— К сожалению, не всю жизнь. Мне просто не дали такой возможности, не так ли? — отпарировала Анжи и вышла, не дожидаясь ответа, немного расстроенная очередной стычкой. Может, лучше всего предложить матери остаться? При мысли о постоянном нытье и жалобах в продолжение всего бесконечного пути Анжи становилось нехорошо. Временами она задавалась вопросом, так ли уж хорошо знает мать. Именно в те минуты, когда Анжела нуждалась в ободрении, Миньон обладала способностью становиться холодно-отчужденной.