Тайны взрослых девочек - Марина Крамер

– Может, так оно и лучше, – пробормотала она, откусывая бутерброд и прихлебывая сок. – Хоть никто с разговорами приставать не будет.

Она быстро позавтракала, взяла с вешалки плащ и ключи от машины и выскользнула из квартиры. Предстоял очередной день в архиве за чтением многотомного дела банды Гарика Хана.

Как и обещал Паровозников, у здания архива ее ждала Катя. Практикантка сияла и от нетерпения подпрыгивала на месте, как пятилетняя девочка.

– Ты чего такая довольная? – поинтересовалась Лена, поднимаясь на крыльцо и еще раз критически оглядывая место, где припарковала машину.

– Очень хотела в архиве поработать. Нам только рассказывали, а сталкиваться не приходилось. Я даже дела закрытого никогда в руках не держала.

– Обещаю: к концу дня ты будешь ненавидеть слово «архив» и стопку папок, именуемых «закрытым делом». А сейчас лучше вот что скажи. Паровозников в банк поехал?

– Да. Оформил разрешение на выемку и уехал. Меня сюда подвез, – чуть покраснела Катя.

«О, вот и настоящая причина улыбок до ушей, а никакая не возможность побывать в архиве», – хмыкнула про себя Лена, направляясь в кабинет в конце коридора, где ей разрешили работать с материалами. Катя следовала за ней и с любопытством оглядывалась по сторонам.

Когда перед ними оказалась внушительная стопка папок, Катин пыл несколько угас.

– Это что же, все читать?

– И это тоже, – кивнула Лена в сторону еще нескольких стопок на другом столе. – И не просто читать, а внимательно. Ищем любые упоминания Стрелкова Валерия Ивановича, понятно?

– Понятно, – сникла Катя. – Я думала, интереснее будет…

– Извини, не всегда наша работа состоит из приключений. Иной раз и в бумажки зарываться приходится по самые уши.

Лена вынула из сумки очки для чтения, водрузила их на переносицу, щелкнула кнопкой настольной лампы и потянула к себе верхнюю папку.

Прошло около трех часов, прежде чем Лена почувствовала резь в глазах от напряжения. Требовался перерыв. Она отодвинула папку, сняла очки и сильно зажмурилась.

– Катерина, ты чаю не хочешь?

– Прав был Андрей Александрович, когда термос мне в сумку засовывал, – улыбнулась Катя. – Сказал, что вы без чая трех часов не продержитесь.

– Да, не обманул, это точно. Мы с ним давно работаем, привычки друг друга изучили. Доставай термос, не придется у работников местных одалживаться.

Катя водрузила на стол старенький китайский термос с голубыми и розовыми рыбками – его Андрей всегда брал на работу, а сегодня вот решил порадовать Лену. Чай он заваривал крепкий, с какими-то травами, и бодрил этот напиток куда лучше кофе. К термосу прилагались два металлических стакана-крышки. Лена с Катей с наслаждением сделали несколько глотков.

– Ой, у меня же шоколадка есть! – спохватилась Катя и полезла в сумку. – Мама всегда что-то сладкое с собой дает, у меня без глюкозы мозги не работают.

– Заботливая мама у тебя, – улыбнулась Лена и взяла протянутый кусочек.

– Компенсирует мне сладким отсутствие отца, – весело ответила Катя. – Я раньше этого не понимала, пока не начала вес набирать. Психолог все объяснил. Но шоколадку я все равно беру, не отказываюсь – не хочу маму расстраивать. Сама редко ем, угощаю кого-нибудь.

Они допили чай и снова погрузились в чтение. С каждым часом оптимизма у Лены становилось все меньше – зацепок не было никаких.

Так продолжалось ровно до той минуты, пока Катя не оторвалась от своей папки и не спросила:

– Елена Денисовна, а адвокат Крошин – не ваш родственник?

Лена подскочила как ужаленная:

– Покажи!

Катя протянула ей папку, и Лена с замирающим сердцем прочла, что адвокатом одного из проходивших по делу значился Крошин Денис Васильевич. Что-то подобное она и подозревала. И теперь неясно, хочет ли она копаться в этом дальше. Не исключено, что здесь вылезет что-то покруче.

Она вернула Кате папку, не объясняя ничего, надела плащ и уже у двери сказала:

– Я ненадолго уеду, но ты продолжай. Мне обязательно нужно найти в этом деле следы Стрелкова, я уверена, что их не может не быть. Скоро вернусь.

Катя не успела ничего ответить – Лена уже выскочила за дверь и опрометью кинулась вон из здания. Ей срочно нужно было увидеть отца. Уже сидя в машине, она позвонила домой. Трубку снял именно он, и Лена тут же отключилась. Главное, что он дома.

– Папа, ты где?

Она бросила сумку прямо на пол в прихожей и, не снимая сапог, пошла в кабинет, где и обнаружила отца сидящим за бумагами.

Он сдвинул очки и хмуро посмотрел на дочь:

– Ты почему не на работе?

– А я на работе. Может, ты мне все-таки объяснишь, почему отказываешься говорить о деле Хана?

– Я тебе сказал все, что знал.

– Папа! Как ты, адвокат одного из подсудимых, можешь знать так мало, а? – Лена уставилась в лицо отца, даже не замечая, что оно пошло красными пятнами, а дыхание участилось. – Ты не можешь не знать, что Стрелков был причастен к этому делу! Не можешь! И я хочу понять, почему ты скрываешь это от меня. Потому, что помог ему каким-то образом избежать не только наказания, но вообще какого-либо упоминания в процессе?

Отец вдруг захрипел, схватился пальцами за грудь и повалился на пол. Лена растерялась.

– Папа! Папа, что с тобой? – Она вскочила и села на пол возле неестественно вытянувшегося отца.

Он почти не дышал. Она схватила телефон, набрала «Скорую», назвала адрес. Минуты, прошедшие до приезда бригады, показались ей вечностью. Она держала руку отца в своих, поглаживая кожу на тыльной стороне ладони, и не могла произнести ни слова. «Это я виновата, – билась в голове одна-единственная мысль. – Это я спровоцировала приступ. Зачем я полезла в это? Папа, прости меня».

Отца увезли в реанимацию, и только после этого Лена решилась позвонить матери. Мама, к ее удивлению, не охнула, не заплакала, а довольно спокойно и жестко сказала:

– Я еду в больницу. Тебе там лучше не появляться.

– Но…

– Елена, все! – повысила голос мать. – Ты сделала все, что могла, теперь оставь отца в покое. Надеюсь, получишь повышение.

Лене показалось, что мать дала ей пощечину. Никакое повышение ей не нужно, и уж точно не ценой здоровья отца. И вопросы свои она задавала только с одной целью – понять, связано ли как-то убийство Стрелковых с бандой Гарика Хана. Не ее вина, что отец оказался участником того процесса и знал больше, чем хотел или мог сказать. Права мать в одном: пока навещать его не стоит.

В архив она не вернулась. Позвонил прокурор, потребовал срочно материалы по одному из ее дел, и Лена сломя голову кинулась в прокуратуру. Дело затребовал надзор, ей задавали сложные вопросы, Лена чувствовала, что выглядит дилетанткой, и даже прокурор уже посматривал на нее с удивлением. Наконец профессионализм все-таки взял верх над эмоциями, и ей удалось нормально ответить на все вопросы и выслушать замечания.