Волчья звезда - Мария Галина

Я понимала, что все делается так, как должно, но что-то меня грызло; Звездные Люди такого не одобрили бы, подумалось мне, впрочем, кто знает, как бы они себя повели и какие странные обряды исполняли бы, если бы вода ушла от них совсем — как от нас сейчас. «Но все равно, — подумала я, — все равно они, должно быть, нашли бы какой-нибудь другой выход».

Хранителю все еще выделяли его воду — потому что какой же Дом без своего Хранителя, — но ее можно было бы вычерпать двумя горстями, а моя порция была и того меньше, но я-то не провела на палящем солнце целый день; я старалась не выпить всю воду, но все равно того, что осталось, получилось от силы на глоток. Тем не менее, я взяла кружку и спустилась к Закатной скале.

Ветра не было, и в тишине я услышала тяжелое прерывистое дыхание. Может, она уже умирает? Мне было страшно, но я подошла ближе и сказала:

— Матушка!

Мне пришлось окликнуть ее еще раз; в темноте нельзя было разглядеть открыты или закрыты у нее глаза, но она меня услышала, потому что ее дыхание сбилось. Она что-то простонала, и тогда я вновь сказала:

— Я принесла воду.

И поднесла кружку ей к губам.

Тогда она проговорила:

— Нет.

И попыталась подбородком оттолкнуть кружку, но она была слабее мышонка.

— Неужели небо не простит тебя за один-единственный глоток воды?

Она вновь заговорила, на этот раз более отчетливо:

— Убирайся.

Тогда я попробовала влить в нее воду, но она лишь сжала губы.

Она была права, не я — небо нельзя обманывать, но вдруг, подумала я, вдруг тем силам, что насылают дождь, и впрямь все равно, что происходит внизу? Нет ничего кроме людей, говорили когда-то Звездные, все остальное — просто цепь никаких событий…

Но как следует задуматься над этим у меня не было времени — Дрофа вновь начала хрипеть, и я обернулась в ту сторону, где зарево на краю земли имело иной, более мягкий оттенок.

Пешком, да еще ночью, я раньше ни за что не решилась бы передвигаться, но тут просто повернулась и начала спускаться вниз; камни осыпались у меня под ногами.

Обычно в это время года, да еще ночью, степь кишит жизнью и в траве полным-полно всяческой мелочи — полевки и суслики, а порою попадается кое-кто и покрупней — лисы выходят на ночную охоту, а иногда и волки, но сейчас в степи было пусто, как зимой — разве что цикады орали так, что в ушах звенело. Больше всего я боялась не волков и даже не людей, хотя на деле это и было самое страшное — боялась попасть в полосу огня; если бы ветер дул, как все предыдущие дни, мне пришлось бы туго, но ветра не было. Тропинки здесь не проложены — Звездным с их мобилями они ни к чему, а наши больше туда не ездили; земля здесь была неровная, изрытая оврагами, но я помнила дорогу не хуже этой их летающей лодки,

К становищу Звездных я подошла глухой ночью, когда на землю ложится самая тьма, но сейчас ее отогнал красноватый отблеск дальних пожаров; поселение пришельцев, взгромоздившееся на верхушку холма было видно издалека. Впервые я увидела его ночью — оно спряталось за своими стенами, и от него по-прежнему исходил негромкий гул, словно там, скрытое от чужих глаз, дремало огромное живое существо. Я помнила, что ворота тут с южной стороны и подошла к ним, но сейчас они были закрыты — вот об этом-то я не подумала. Их и различить в этом полумраке было трудно — стена казалась сплошной.

Я подобрала с земли камень и начала колотить им по стенке ограды — оказалось, шума от этого почти никакого, стена поглощала удары; но, наверное, что-то все же произошло, потому что я услышала, как совсем рядом со мной что-то взвыло, да так внезапно, что я бросила камень и отскочила. Оно все продолжало выть, потом начало затихать, и я опять взялась за дело. Теперь вой стал громче, на гребне стены загорелись красные огоньки, потом, неожиданно, ограда раздвинулась, совсем не там, где я ожидала, и в освещенном проеме показалась человеческая фигура.

Этого Звездного Человека я не знала; его лицо, освещенное багровыми отсветами дальнего пожара показалось мне таким чужим, словно он и впрямь пришел из другого мира, но отступать было уже поздно. Какое-то время он удивленно смотрел на меня, потом произнес:

— Вот это да! Откуда ты, прелестное дитя? Похоже было, что в голосе его звучала насмешка, но мне было не до того. Я сказала:

— Мне нужен ваш старший.

Он ответил:

— Надо же! Вот так, ни с того ни с сего, посреди ночи? Но у нас нет старших, знаешь ли. Может, тебе подойдет еще кто-нибудь?

— Тогда позовите Улисса или Диану.

— А, — сказал он, — я тебя знаю. Ты приходила сюда учиться, да? Ну что же, пошли.

Мы вошли в ворота — вокруг было светлее, чем снаружи — свет лился с верхушек шестов, тянущихся вдоль ограды с внутренней стороны, но Дома были совсем темными — они окружали меня, молчаливые, точно курганы в степи.

Он повел меня знакомой дорогой — я уже бывала раньше в этом Доме, но сейчас, ночью, все казалось не таким, как раньше. Наконец я очутилась все в той же учебной комнате — сейчас тут было пусто, огни, вспыхнувшие, чуть только я переступила порог, горели приглушенно и комната показалась мне незнакомой — и меньше, чем я ее помнила.

— Подожди здесь, — сказал он, — сейчас я кого-нибудь позову.

— А… нельзя немножко воды?

Он посмотрел на меня, удивился и сказал:

— Да, конечно.

Мне стало стыдно.

— Может, у вас ее тоже мало. Тогда…

— Нет, — сказал он, — нет, что ты! Подожди минутку.

Он нырнул в какую-то темную каморку — раньше я и не знала, что она здесь есть, но у них всегда так, — и вернулся, держа в руках большую кружку.

— Хватит?

— Да, — сказала я. — Это очень много.

— Ты посиди тут, — предложил он, — отдохни пока. Я сейчас.

И направился к выходу.

Я пила воду медленно, потому что иначе она начнет резать все внутри. Вокруг было тихо, только слышно было, как за стеной тихонько гудит неведомое что-то. От экрана вокруг разливалось белое молочное сиянье.

Я не видела, как вошел Улисс, но почувствовала, что комната больше не пустая.

— Выпь! — удивился он. — Что ты тут делаешь?

У меня не было времени на всякие дурацкие объяснения, поэтому я просто сказала:

— Ваш Небесный Глаз еще видит что-нибудь?

— Да. А что?

— Я хочу, чтобы вы кое на что посмотрели.

— Хорошо. Но почему посреди ночи?

— Потом будет уже поздно. Для нее и для меня.

— Ну ладно, — он пожал плечами, — мы можем посмотреть отсюда, если хочешь. Правда, этот экран не панорамный.

Я сказала: