Опасное притяжение - Барбара Картленд

Вдруг королева громогласно рассмеялась. Это было так неожиданно, что герцог и Ола удивленно уставились на нее.

– О да, я танцевала с ним три раза. Понимаете, он был таким красивым, самым красивым мужчиной на балу, а я в тот вечер поссорилась с Альбертом. Мне показалось, ничего страшного не случится, если я заставлю его немного поревновать.

– Сударыня! – протянул герцог. – Я поражен.

– И это заставило его ревновать, ваше величество? – спросила Ола.

– О да, еще как. Но он повел себя не как любой мужчина. Не было произнесено ни одного несдержанного слова. Он просто пригласил капитана Мак-Ньютона на разговор и беседовал с ним до конца вечера. Он так и не рассказал мне, о чем они тогда говорили.

– О Кобурге, ваше величество, – сказала Ола. – Его высочество рассказывал папе о своей родине, и его рассказ был столь занимательным, что в следующем году мой отец поехал туда и встретил там мою мать.

Королева перестала смеяться.

– Это правда?

– Да, ваше величество.

– Ваша мать родом из Кобурга?

– Да, ваше величество.

Королева после недолгой паузы продолжила разговор на немецком:

– Она когда-нибудь рассказывала вам о своей родине?

– Очень часто, – ответила Ола на том же языке. Девушка поняла, что это проверка. – Мама больше не вернулась туда и невероятно скучала. Она говорила, что в мире нет места красивее.

Королева Виктория, кивнув, перешла на английский.

– Да, – грустно произнесла она. – У вас натуральный кобургский выговор. Ах, как же давно это было! Джон сказал, ваш отец умер.

– Да, ваше величество. Он не оправился после смерти моей матери. Они жили друг другом.

– Да, – печально промолвила королева. – О да.

Выражение ее лица говорило само за себя. Она думала о своем любимом Альберте, без которого юбилей и празднества не имели для нее никакого значения. На миг Оле и герцогу открылась истинная любовь, что пережила смерть, разлуку и долгие годы одиночества. Они увидели, что для Виктории важно только одно: время, когда она и Альберт снова окажутся вместе.

То была любовь, которую они сами могли познать, если бы все сложилось иначе. Но теперь все изменилось.

– Значит, вы дочь Оуэна Мак-Ньютона, – наконец сказала королева. – И вам пришла в голову эта нелепая идея, что вы можете выдать себя за принцессу.

– Ваше величество, я не выбирала настоящую страну. Я не знала, что такое место существует.

– Да-да, Джон говорил. Но Олтеница существует, и сейчас она в беде. Отряд русских солдат окружил всю королевскую семью в замке. Поэтому ваше появление здесь озадачило как русских, так и англичан. И нам нужно, чтобы они по-прежнему оставались в неведении.

– Но как, ваше величество? Теперь обо мне все знают.

– Нет. О вас знаем только мы, так и должно быть. Отныне любые ваши действия должны проходить под опытным управлением.

Секунду Ола смотрела на королеву, соображая.

– Вы хотите сказать, что я останусь… – произнесла девушка. – То есть буду и дальше притворяться…

– Разумеется. Но на сей раз с моей поддержкой. Вас представят мне, и я признаю вас принцессой Олтеницы. И пусть после этого кто-нибудь посмеет усомниться в вас!

Поскольку Ола от изумления проглотила язык, заговорил герцог:

– Вы уже решили, которой из принцесс она станет?

– Флавиолой или Хелолой. Но ее будут называть просто принцессой Олой. Пусть русские ломают голову, кто она, а, если когда-то потребуется объяснение, мы придумаем какую-нибудь дальнюю родственницу. – Королева улыбнулась Оле. – Теперь возвращайтесь в свою гостиницу. Одна из моих фрейлин навестит вас и даст подробные указания. В обществе вас будет сопровождать герцог. Езжайте, выспитесь хорошенько, а завтра он приведет вас сюда для официального представления мне.

– А Грета? – тихо спросила Ола.

– Кто?

– Грета Лансо, моя горничная, которую арестовали вместе со мной и до сих пор держат в том ужасном месте. Если я ни в чем не виновата, то и она невиновна. Скажите, когда ее отпустят?

– Всему свое время, – ответила ее величество.

Ола, подняв голову и уверенно посмотрев в глаза королеве, сказала:

– Нет, ваше величество, этого недостаточно. Я не оставлю ее там.

Лицо королевы окаменело. Она не привыкла, чтобы кто-то оспаривал ее решения.

– Милочка, – наконец начала ее величество, – давайте говорить начистоту. Ваша невиновность еще далеко не доказана, как и ее. Вам дан шанс искупить свою вину, и, если вы справитесь, мы сможем рассмотреть вопрос о вашей невиновности и подумать, что делать с вами. Однако к ней это не относится.

– Но она нужна мне, – воскликнула Ола. – Я без нее не справлюсь.

– Я уже сказала, у вас будет одна из моих фрейлин.

– Грета – моя горничная и подруга. Никто не сможет мне помочь так, как она. Всему плану полезнее, чтобы Грета была со мной.

– Мой ответ – нет, – отчеканила королева.

– Ваше величество, умоляю отпустить ее. Она попала в беду из-за меня, и я не буду знать покоя, пока ее держат там.

– У вас нет выбора.

– Есть! Я не стану заниматься этим без нее.

Королева направила на Олу долгий, тяжелый взгляд.

– Вы понимаете, что говорите? – произнесла она. – Вы готовы вернуться в камеру? Вы этого хотите?

– Нет, ваше величество, я не этого хочу. Мне страшно думать о том, что меня пошлют обратно. Но лучше пусть будет так, чем я оставлю верную подругу, которая страдает из-за меня.

Эти вызывающие слова были произнесены тихим, дрожащим голосом. Замолчав, Ола закрыла глаза в ужасе от того, что могла накликать на себя. Поэтому она не увидела удовлетворенного взгляда, который королева бросила на герцога, и улыбки, что коснулась ее губ.

– Хорошо, – наконец произнесла королева Виктория. – Похоже, мне придется сдаться. Поговорим завтра после представления. Теперь оставьте меня. Я пошлю сэру Бертрану записку о вашей горничной. Джон сопроводит вас до гостиницы.

Ее величество позвонила в колокольчик, и в комнате появилась женщина.

– Леди Кэдуик присмотрит за вами, пока готовится карета, – сказала королева.

Дождавшись, когда Ола с леди Кэдуик ушли, королева обратилась к герцогу:

– Она в точности такая, как ты ее описывал, мой мальчик. Честная и преданная. По-моему, она и в самом деле была готова вернуться в камеру, только бы не предать подругу.

– Я уверен в этом, сударыня.

– Она будет тебе прекрасной женой.

Но герцог, покачав головой, сказал: