Сын Авонара - Кэрол Берг

— Эта прекрасная юная леди просила общего внимания, чтобы о чем-то заявить, и мы готовы ее выслушать.

Теперь моя очередь. Пути назад не будет. Я могла бы стать королевой, если бы захотела. Я могла бы подчиниться требованию брата и желанию его друга, и никто не упрекнул бы меня. От женщины в моем положении ждали только одного: покориться в выборе мужа желанию семьи. Никто, кроме меня самой, не стал бы винить меня за недостатки Эварда. Через несколько лет я, наверное, смогла бы завести любовника. Эвард не стеснялся этого даже сейчас, и я знала, как обстоят дела при дворе. Но это была не та жизнь, которой я хотела. Мартин открыл мне целый мир, и я не хотела расставаться с его даром.

Поэтому я шагнула вперед и, сделав реверанс, вытянула из рукава прошение, объявив всем собравшимся, что обращаюсь с просьбой к его величеству королю Эварду в день коронации, согласно с дополнением к «Кодексу Вестовара», названным «О десяти счастливцах». Поскольку мои родители, которые должны были заботиться о благополучии единственной дочери, умерли, а мой уважаемый брат почти того же возраста, что и я сама, я прошу освободить меня от обычного подчиненного положения и позволить самой выбрать спутника жизни.

Эварду пришлось согласиться. Каждый при дворе знал, что я предназначена ему и что подобная просьба выказывает мое неуважение к нему. Но именно по этой причине ему пришлось выказать великодушие. Пусть лучше знают, что гордая и волевая женщина не любит его, чем видят, как это его задевает. Многие на его месте принудили бы к замужеству избранную женщину, но я знала ход мыслей Эварда. Он отомстит более изощренным способом.

Король объявил, пытаясь шутить:

— Можно представить, как столь решительная особа станет воплощать в жизнь свои желания. Не сомневаемся, тот несчастный еще пожалеет об этом дне. — Присутствующие натянуто засмеялись. — Как сторонний наблюдатель и давний друг и благожелатель, — продолжал Эвард, — мы бы советовали прислушаться к пожеланиям вашего брата, возможно, он лучше знает жизнь, чем живущая в уединении молодая девушка. Желания, подобные высказанному, могут иметь далеко идущие последствия. Но мы не видим причин отказать в просьбе. Да будет так.

Взмахом руки он отпустил меня. Хорошо, что я не имела видов ни на кого из придворных. Своими комментариями Эвард уничтожил бы все мои планы. Я приготовила достойный ответ, но кто-то уже заговорил о необходимости послать гонцов к войскам и сообщить радостную новость о восхождении на престол короля Эварда. Цепочка просителей, льстецов и подхалимов уже тянулась через весь зал до самого выхода.

Опустив глаза, я сделала глубокий реверанс и отступила в шумную толпу. Мне хотелось парить под потолком вместе с голубями, скакать по длинным столам Совета и кричать, как кричат золотисто-коричневые соколы над крышами Комигора. Я не смела взглянуть на Мартина или Тенни, иначе бы расхохоталась или бросилась обнимать их и благодарить за щедрый дар. Протолкавшись в толпе приличное время (никто не сказал мне ни слова), я покинула зал и выскользнула в одну из множества боковых дверей. Во всех дверях толпились люди, готовые пожертвовать туфлями и работать локтями, лишь бы попасть в историю или хотя бы на ближайший званый обед. Не успела я выйти, как кто-то крепко взял меня за руку.

— Дарзид!

— Ваш брат хочет видеть вас, сударыня.

К моему удивлению, темные, глубоко посаженные глаза помощника Томаса весело блестели. Знает ли Томас, что его правая рука так легкомысленно относится к моему освобождению?

— Я думала, Томас сейчас слишком занят, чтобы заниматься семейными проблемами.

— О нет. Он весьма настойчиво просил меня привести вас к нему. Должен ли я объяснять, что у него имеется… особая причина… желать разговора с вами? Может быть, сейчас как раз подходящее время, чтобы нам двоим бежать? На вас он подуется час, а мне сражаться с ним бок о бок!

Несмотря на улыбку и шутливый тон, Дарзид сумел спустить меня с небес на землю. Видения исчезли. Крылья опали, мои соколиные перья ощипали. Я освободилась от хватки Дарзида и расправила измятое толпой платье.

— Если Томас думает, что сможет переубедить меня, он заблуждается.

— Я не стал бы строить предположения на его счет. Признаю, что после событий сегодняшнего дня я не стал бы предсказывать и ваши поступки. Сейчас вы даже более интересны, чем та юная особа, которой я восхищался последние несколько лет. — Он махнул налево, показывая, что нам туда, и предложил мне руку.

Отчего-то мне была невыносима мысль снова коснуться его, и я пошла за ним вслед.

— Не забывайтесь, капитан.

Дарзид поклонился и провел меня в небольшую, но роскошно обставленную комнату.

— Я бы советовал вам оставаться здесь, пока герцог вас не позовет. — Он ничем не выдал, что я задела его. Улыбка не изменилась, веселый блеск в глазах не исчез. Капитан снова поклонился и прикрыл за собой дверь.

Я осталась один на один с каменной шахматной доской. Ощупывая пальцами фигурки, я размышляла о Виндаме и тех, кто играл в шахматы там, стараясь понять, как мне лучше поступить, чтобы не навредить друзьям. Дарзид вызывал у меня подозрения. Нельзя привлекать внимание к окружению Кейрона.

Томас ворвался в золоченые двери через час.

— Ты здесь. — Его лицо исказилось от гнева. — Как ты могла так поступить со мной?

Я была намерена сдерживаться, делать все возможное, чтобы смягчить впечатление от произошедшего или хотя бы не сделать хуже. У нас с Томасом никого не было, ни теток, ни дядек, только дальние родственники вроде Мартина. Но мой брат был вне себя.

— Неужели все эти годы я давил на тебя? Неужели был так груб и жесток, что ты нанесла мне такое оскорбление? Наш отец, наверное, переворачивается в гробу от того позора, который ты навлекла на наш дом. — Он вышел в центр комнаты, развернулся и впился в меня глазами. — Это Мартин, да? Это он тебя надоумил. «Кодекс Вестовара»… какая чушь! Напыщенный педант, он считает, что лишь у него во всей вселенной имеются зачатки интеллекта! Вот как он осуществил свою жалкую месть, отплатил всем нам за то, что победил лучший. Он недостаточно силен и недостаточно храбр, чтобы открыто выступить против Эварда, вот он и использовал глупую девчонку, чтобы она сделала за него грязную работу.

Мне казалось, он никогда не успокоится.

— Надо же было выбрать момент! Главный день в моей жизни, все, ради чего я трудился, сражался, страдал, — и что ты сделала? Обратила все в кучу навоза!

— Томас! Послушай, что ты несешь! — возмутилась я наконец. — Все, что я услышала, — как ты унижен, какое тебя ждет бесчестие, как твой триумф обратился в гору навоза. Ты хоть на миг задумался обо мне? Осознал, что значит быть чем-то вроде участка земли или мешком золота, отдав который, твой брат проявляет вассальную верность? Ты был готов продать родную сестру человеку, которого она презирает. Ради чего?

— Ради всего. Я сделал бы тебя королевой, дура! Мы стали бы самым влиятельным семейством во всех Четырех королевствах.