Академия Алых песков. Проклятье ректора - Татьяна Кошкина

— Ректор Эйр Хан? В прошлый раз вы были сверху.

Что? Что я только что сказала? Хруль откуси мой язык. Зажмурилась и в попытке как-то сохранить самообладание спрятала лицо на широкой груди. Дважды провал, Эвика.

— Нет, святая Иванна, — проворчал Реймонд. — Может, встанете с меня, студентка Азнавер?

— Нет, — зажмурилась еще сильнее.

Тут мужчина окончательно растерялся:

— Почему?

— Мне страшно, и я, кажется, в юбке запуталась. — Щеки горели огнем.

—  Что ж, тогда я снова буду сверху.

Мгновение и мужчина вжимает в меня в песок всем телом. Смотрю в зеленые глаза. Он зол. Очень зол. Разлеживаться ректор Эйр Хан не стал, быстро поднялся на ноги и, схватив меня за руку, рывком утянул следом.

Попыталась двинуть ногой и едва не взвыла от боли.

— Больно? — тут же поинтересовался мужчина, скептически глядя на запутавшиеся ошметки юбки. Кивнула. — Я должен осмотреть.

Судя по любовным романам, когда мужчина рвет на тебе платье — это невероятно горячо и возбуждает фантазии. Но когда платье рвет злой, как тысяча бешеных хрулей, ректор академии — это уже что-то из детективов. Если что, убийца —  ректор.

Ткань двух юбок послушно разошлась, оголив ногу до верха бедра. Я вздрогнула, когда прохладные пальцы коснулись кожи, аккуратно поглаживая. Не будь ситуация столь очевидной, я бы подумала, что меня пытаются соблазнить. Реймонд Эйр Хан не пытался, но у него получилось. Медленно скользя кончиками пальцев вверх по ноге, он будил во мне странное и звенящее чувство, как будто кто-то ударил ложечкой по хрустальному бокалу. — Что вы… — задохнулась. — ...себе позволяете?

— Осматриваю, — коротко сообщил мужчина и еще раз скользнул взглядом по обнаженной коже. Кажется, мне придется послушать главу про лодыжки еще раз сто. — У вас вывих, нужно вернуться в замок и вправить, а по пути вы мне расскажете, зачем вас понесло в Алую пустыню посреди ночи.

— Это долгая история, — улыбнулась я и спрятала горстку песка в потайном кармашке, который чудом уцелел в обрывках платья.

— Так путь тоже неблизкий. Я не рискну в таком состоянии переносить вас магией. Придется прогуляться.

Тихо пискнула, когда меня бесцеремонно подхватили на руки. Ну конечно, вывих. Все-таки галантный кавалер наш ректор, хоть и ругается как сапожник. Хотя, кто бы на его месте не ругался? Я девушка изящная, но не тощая.

* * *

После краткого визита в целительское крыло, где мне за пару минут вправили вывих и притупили боль мерзким на вкус зельем. К счастью, по пути туда нас никто не видел, даже Дитрих не встретился. То ли хорошо прячется, то ли песок, спрятанный в кармане, и вправду работает. В кабинет ректора мы перенеслись уже внутренним порталом. Что-то я зачастила в гости к высокому начальству.

— Значит, леди Азнавер, вы утверждаете, что вылезли из замка, чтобы... — Реймонд Эйр Хан взял драматичную паузу и посмотрел на меня пристальным зеленым взглядом, — ...извиниться перед красной пустыней?

— Так точно! — вытянулась по стойке смирно, как дворцовый страж при виде короля. Разве что честь не отдала. Да что ж такое? Перед глазами встали картинки вовсе не той чести, которую принято отдавать офицерам, а той самой девичьей…

Почему при взгляде в зеленые глаза магистра Эйр Хана мне сразу хочется отдать ему что-нибудь ценное: секретные документы, информацию, честь. Даже жаль, что он ничего не просит.

— Вам не стыдно врать мне в глаза, студентка Азнавер? — прищурился  ректор.

— Никак нет, сэр!

Чуть не прикусила себе язык. Да что ж такое? Лучше бы мой язык выдавал пачками секретные сведения государственной важности, а не вот это вот всё.

— Может, мне стоит перевести вас в военную академию? — в  зеленых глазах мелькнул огонек веселья и погас. — Вы явно хотите примерить форму и научиться отдавать честь. Думаю, вам пойдет зеленый камзол пехотинца.

— Если невеста принца будет отдавать честь каждому встречному, это будет скандал. Поэтому останусь здесь.

Одним богам известно, сколько сил мне потребовалось, чтобы взять себя в руки и улыбнуться, но вот язык все еще молол какую-то чушь. Хруль меня раздери, еще немного и я точно доболтаюсь до исключения!

— Вы вспомнили о морали. Наконец-то! А теперь прекратите валять дурака и скажите, что вы на самом деле задумали?

Ну, Эви, давай! Ты всегда была прирожденной актрисой, вспомни хомячка, которого вы с Дитрихом похоронили в драгоценной шкатулке её величества под королевским дубом. Вспомни, как получили за это по полной программе, когда Аделинда Орманская не нашла свое любимое колье из горных изумрудов. А ведь оно должно было стать платой за переход в мир иной Эвантуза Третьего Хомяченского. Первые два ушли на покой с меньшими почестями, но дикими визгами придворных фрейлин.

Не помогло. Прикусила губу до боли. Наконец-то, слезы соизволили выступить на глазах.

— Но я говорю правду, магистр Эйр Хан. Я так неуважительно отнеслась к Алой пустыне.

— Что ж, тогда вы не менее уважительно отнесетесь к наказанию. Три вечера вы будете приходить в мой кабинет и переписывать главы из “Нравоучений Святой Иванны”, а потом пересказывать мне вслух. Надеюсь, это отучит вас лгать мне, леди Азнавер.

Жестоко. Очень жестоко, но справедливо.

Пару минут спустя, получив от ректора листок с расписанием своих отработок, я плелась по коридору в сторону наших с Дитрихом апартаментов. Нога немного ныла, но благодаря зелью было вполне терпимо. Пару минут брела вперед, оглядываясь по сторонам. Где носит Ди? Неужели? Песок работает? Остановилась у окна и сунула руку в кармашек платья. Внутри похолодело. Песка там не было, как и Дитриха рядом. Характерный хлопок и грозное:

— Где тебя хрули носили, Эвика? Я всю академию оббегал! — материализовавшийся из воздуха жених зло уставился на меня.

— В кабинете ректора. Сработало оповещение и Эйр Хан перенесся в пустыню, чтобы узнать причину тревоги. Теперь я наказана, три дня отработки, — махнула листком, который за время пути успела измять. — Что произошло? Почему тебя раньше не перенесла магия? Не понимаю. Я взяла песок в пустыне, но он рассыпался, видимо, когда ректор нес меня к целителям

Осеклась. Про травму и наш близкий контакт с магистром Эйр Ханом я жениху говорить не планировала. Черт!

Лицо Дитриха вытянулось, он медленно осмотрел меня с ног до головы, задержав взгляд на разодранном платье и провокационно оголенном бедре. Я чуть выставила вперед припухшую ногу.

 — Травма. Упала с ограждения, когда спускалась. Ай!

Еще немного и я начну привыкать. Второй раз за день меня подхватывают на руки и несут. Не могу удержаться от сравнения: на руках ректора мне было намного спокойнее и приятнее.

— Отпусти меня, — взмолилась уже в гостиной. — Мне сделали обезболивание, я вполне могу ходить сама.