Сплошь мертвецы - Шарлин Харрис

— Мы были друзьями в течение долгого времени, Сьюки, до тех пор, пока однажды Билл Комптон не заглянул к нам в бар. Теперь ты все время проводишь с вампирами, и в доме у тебя останавливаются какие-то странные люди.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться в своем образе жизни, — сказала я, и мое самообладание полностью отказало. Я могла видеть то, что было у нее в голове, видеть все ее самодовольство и убежденность в праведности ее суда. Это было невыносимо больно. Это терзало мою душу. Я нянчила ее детей, утешала ее, когда ее бросали без сил бесконечные подлые мужчинки, убирала ее трейлер, пытались уговорить ее встречаться с мужчинами, которые бы считались с нею. И теперь она смотрела на меня, в самом деле удивленная моим гневом.

— Очевидно, у тебя огромные дыры личной жизни, если тебе приходится заполнять их этим «Братским» дерьмом, — сказал я. — Глядишь, эти «серебряные» парни будут с тобой встречаться, а то и замуж возьмут.

На этой нехристианской ноте я развернулась и вышла из бара, благо я уже забрала свою сумочку из кабинета Сэма. Нет ничего не хуже, чем находиться среди протестующих праведников.

Каким-то образом рядом со мной оказалась Пэм, присоединившаяся ко мне так быстро, что я не заметила ее движения. Я обернулась через плечо. Арлена стояла у стены, выпрямив спину, ее лицо было искажено болью и гневом. Мой прощальный выстрел попал в цель. Один из бойфрендов Арлены украл ее семейное серебро, а ее мужья… даже не знаю, с чего начать…

Пэм и я вышли наружу прежде, чем я смогла отреагировать на ее появление.

Я была в глубоком шоке от словесной атаки Арлены и собственной ярости.

— Я не должна была о нем говорить, — сказала я. — Только то, что один из мужей Арлены был убийцей, не является оправданием тому, чтобы я была такой сукой.

Это были в полной мере мысли моей бабушки, и я подавилась смешком.

Пэм была немного ниже меня, и она с любопытством смотрела снизу вверх на мое лицо, пока я боролась за контроль над собой.

— Она просто шлюха, вот и все — сказала Пэм.

Я вытащила бумажный носовой платок из сумочки и вытерла каплю слезы. Я часто плакала, когда была сердита. И ненавидела это. Слезы заставляют вас выглядеть слабыми, независимо от того, что их вызвало.

Пэм отвела мою руку и вытерла мои слезы пальцем. Эффект заботы был несколько ослаблен, когда она сунула этот палец себе в рот, но я подумала, что намерения у нее все же были добрыми.

— Я бы не стала называть ее шлюхой, но она действительно не слишком осторожна в отношении тех, с кем встречается, как следовало бы, — призналась я.

— Почему ты ее защищаешь?

— По привычке, — я сказала я. — Мы были друзьями на протяжении многих и многих лет.

— И что же она делала для тебя в этой дружбе? Какая от нее была польза?

— Она… — я была вынуждена остановиться и подумать. — Думаю, я была просто в состоянии сказать, что имела друга. Я заботилась о ее детях, помогала ей с ними. Когда она не могла работать, я брала ее часы, и если она работала за меня, я убирала взамен ее трейлер. Она навещала меня, если я болела, и приносила мне еду. Прежде всего, она была терпимой к моим «странностям».

— Она пользовалась тобой, и ты же чувствовала себя благодарной, — сказала Пэм.

Выражение ее бледного лица не давало мне ключа к ее чувствам.

— Слушай, Пэм, все было совсем не так.

— А как было, Сьюки?

— Она действительно любила меня. У нас действительно были хорошие времена.

— Она ленива. И в дружбе тоже. Если ей легко быть другом, она им будет. Если ветер дует в другую сторону, ее дружба испарится. И я думаю, ветер дует в другую сторону. Она нашла другой способ стать важной персоной в своих глазах, для этого нужно просто ненавидеть других.

— Пэм!

— А что, разве не так? Я наблюдала за людьми в течение многих лет. Я знаю их.

— Есть правда, которую нужно сказать, и есть правда, которую лучше умолчать.

— Есть правда, которую я бы не хотела слышать, — поправила она меня.

— Наверное, ты права…

— В таком случае, я оставлю тебя и вернусь в Шривпорт.

Пэм повернулась обойти вокруг здания, где спереди была припаркована ее машина.

— Стоять!

Она повернулась.

— Да?

— А зачем ты все-таки здесь появилась?

Пэм неожиданно улыбнулась.

— Помимо вопросов о твоих отношениях с моим мастером? И бонусом познакомиться с твоей сладенькой соседкой?

— Ну, да. Помимо всего этого.

— Я хотела поговорить с тобой о Билле, — сказала она к моему крайнему удивлению. — О Билле и Эрике.

— Мне не о чем говорить.

Я открыла машину и кинула внутрь свою сумочку. Потом повернулась лицом к Пэм, хотя у меня был соблазн сесть в автомобиль и отправиться домой.

— Мы не знали, — сказала вампирша. Она двигалась медленно, так что я могла видеть ее перемещения. Сэм выставил два садовых стула перед своим трейлером, стоявшим под прямым углом к задней стене бара, и я вытащила их из его двора и поставила к машине. Пэм поняла намек, и пристроилась на одном, пока я взяла другой.

Я сделала глубокий, бесшумный вдох. С тех пор, как я вернулась из Нью- Орлеана, меня интересовало: что если все вампиры в Шревпорте знали тайную цель интереса Билла ко мне.

— Я бы не сказала тебе, — продолжила Пэм, — даже если бы я знала, что Билл заслан с тайной миссией, потому что… интересы вампиров прежде всего.

Она пожала плечами.

— Но я клянусь тебе, что я не знала.

Я кивнула головой, что поняла, и небольшой камешек, наконец-то упал с моего сердца. Но я не знала, что ответить.

— Я должна сказать, Сьюки, что ты создала нам множество проблем.

Пэм не казалась возмущенной этим, она просто констатировала факт. Я не думала, что мне есть, в чем извиняться.

— Сейчас Билл полон гнева, но он не знает, кого ненавидеть. Он чувствует свою вину, а этого никто не любит. Эрик огорчен, что не может вспомнить то время, когда он скрывался в твоем доме, и он не знает, что он к тебе чувствует. Он рассержен тем, что королева привлекла тебя для своих целей с помощью Билла, и таким образом вторглась на его, Эрика, территорию, как ему кажется. Фелисия убеждена, что ты Бабай, поскольку очень многие из барменов Фангтазии погибли рядом с тобой: Лонгшадоу, Чоу. — она улыбнулась. — Ох, и твой друг, Чарльз Твининг.

— Но я ни в чем не виновата.

Я слушала Пэм с растущим напряжением. Не слишком хорошо иметь вампиров, разгневанных на тебя. Даже нынешняя барменша Фэнгтазии, Фелисия, была гораздо сильнее, чем я когда-либо буду, а она определенно была самой слабой вампиршей в этой очереди недовольных.