Остров последнего злодея - Эдуард Веркин
Шрифт:
Интервал:
За размышлениями и мечтаниями я не заметил, как опустился вечер. Андрэ зажег ароматические свечи и пустил над джунглями тревожное безумие Альфреда Шнитке, я вытряхнулся из гамака и направился к столовой. Усталые надсмотрщики уже были там, шевелили носами в предчувствии пищи, я отметил, что они стали здорово походить на эрдельтерьеров. Сегодня на ужин у них был крупник с кокосовым молоком и хлеб с изюмом, праздник живота. Я специально это устроил – пусть немножко расслабятся, расслабленный враг – враг побежденный. И хлеб. Хлеб я им выдал в первый раз. Хлеб – это очень хитрая штука – его удобно запасать. Если Октябрина потащит хлеб Ахлюстину, я прослежу. Я был уверен, что это будет Октябрина, ни Потягин, ни Урбанайтес хлебом не поделятся.
Октябрина опять не показалась. Бедная, бедная перепелочка!
После ужина я сообщил присутствующей компании, что эксперимент вступил в завершающую фазу. Что надо поднапрячься, до победы один шаг, к тому же еще не все способы увеличения производительности задействованы. Также я сказал, что Ахлюстин не пропал, а, скорее всего, ступил на тропу войны, то есть погрузился в бунт, впрочем, это его личный выбор, если ему совсем не хочется получить Лунную Карту – я продемонстрировал Лунную Карту, – то пусть скачет по бушу.
Народ разошелся по плантациям, и скоро я услышал злобные крики и свист хлыста, видимо, это были сверхурочные работы.
Я велел Андрэ нагреть воды в серебряном тазике и провел вечер в созерцании светил посредством подзорной трубы. Звезды мерцали. Часов в девять выпил большую кружку кофе с шоколадом и стал ждать. Сегодня должно было все решиться.
Ахлюстин, конечно, не ограничится побегом, Ахлюстин, конечно, нанесет удар.
Он нанес.
И дальше у меня подумать уже не было ни настроения, ни возможности.
В десять на веранду грохнулся камень. Не то, подумал я. Мог бы как-нибудь покрасивее поступить. Приручить попугая, он бы принес мне весточку на своей лапке. Или черную стрелу с запиской, как у Стивенсона. Или знаки, выступающие на песке. А тут камень, обернутый в бумагу. На всякий случай я надел перчатки – вдруг Ахлюстин пропитал свое послание каким-нибудь там кураре?
На листке хорошей рисовой бумаги было написано всего одно слово: «Берег».
Какой лаконизм! Надо полагать, на берегу он назначал мне встречу, а может быть, и дуэль. Даже наверняка дуэль. Будем биться на саблях. Вообще я, как вызванный, могу выбирать оружие…
Я предусмотрел такую возможность.
Андрэ притащил сундук и достал из него коробку с дуэльными пистолетами. Точная имитация оружия девятнадцатого века, только материалы современные, надежные. А так все как надо – даже кремневый замок. Даже дымный порох. И пули сферические.
Благородное оружие.
Я взял коробку под мышку и направился к берегу. На песке горел костер.
Костер горел, однако никого рядом не было, видимо, Ахлюстин приберег для меня эффектное появление. Спустится с неба в алмазном сиянии или выйдет из вод в чешуе, как жар, горя. Или еще как-то. Мне нравится. Настоящий враг – это всегда здорово. Здорово, когда враг выходит с открытым забралом, а не набрасывается, переодевшись обезьяной, исподтишка.
Исподтишковой обезьяной.
Я устроился рядом с костром и стал ждать. Посчитал пульс, пульс нормальный. К дуэли я был вполне готов.
Через десять минут на берегу нарисовалась фигура. Ахлюстин, кто же еще. Настроен он был явно решительно, шагал как Петр Великий вдоль Финского залива, рукой отмахивал.
Приблизился к костру, смурно на меня так взглянул. Решил отомстить мне за шутку с Октябриной.
– Привет, – зевнул я. – Зачем камнями-то кидаться? Сказал бы просто…
– Ты мне надоел, – начал Ахлюстин без предисловий.
Схватил меня за грудки, встряхнул.
– Хочешь вступиться за честь дамы? – осведомился я.
Ахлюстин лишь прорычал. Р-ы-ры.
– Есть более цивилизованные способы, – сообщил я. – Опробованные…
– Да я тебе морду просто набью!
Еще секунду, и он так бы и сделал, но я громко крикнул:
– Предлагаю стреляться!
Ахлюстин меня отпустил.
– Стреляться! – Я наклонился к рюкзаку. – Стреляться – красиво, благородно, эффективно! Сиречь дуэль. Книжки читал? Кино смотрел? Оскорбление можно смыть лишь кровью и все такое. Самый надежный способ. Все настоящие мужчины дуэлируют! Направо и налево! Давай!
– Опять какой-то подвох? – насторожился Ахлюстин.
– Ну что ты, все как по-настоящему! Только стреляемся, разумеется, не до смерти. Но переломы ребер, разрывы тканей и сотрясения мозга я просто гарантирую! Тебе понравится!
Ахлюстин задумался.
– Нет, ты, конечно, можешь банально меня побить, но это не доставит тебе никакого удовольствия. К тому же я считаю, что такая девушка, как Октябрина, достойна большего, или ты так не считаешь? Как?
– Ну не знаю…
– Соглашайся. И мне интересно будет, вряд ли Потягин или Урбанайтес осмелятся бросить мне вызов, они слишком увлечены Лунной Картой…
Я достал коробку, открыл. Пистолеты блеснули тусклым серебром.
– Отличные вещицы.
Я достал пистолет, провернул его на пальце, протянул Ахлюстину. Тот взял.
– Ну вот и вот, – сказал я. – Стреляемся с двадцати шагов. Для выстрела надо взвести курок…
Я показал как.
– Дай-ка мне лучше свой пистолет, – попросил Ахлюстин.
– Вот из-за этого и рушились царства, – сказал я. – Из-за недоверия.
Я протянул оружие Ахлюстину.
– А ты что, уже стрелялся? – поинтересовался он.
– Сто раз. Я этим постоянно занимаюсь. И стреляюсь, и на саблях, и на боевых топорах. Я же исторической реконструкцией занимаюсь, а история человечества – это история дуэлей. Все друг друга били, убивали, развлекались, одним словом… Слушай, Ярослав, а ведь если Октябрина узнает, что ты за нее на дуэли бился, то она тебя крупно зауважает! Лед в ее душе будет растоплен…
– Хватит болтать, – Ахлюстин был настроен явно серьезно. – Давай стреляться!
– С двадцати шагов, – напомнил я. – Становимся спиной к спине и расходимся. На двадцати шагах поворачиваемся и стреляем. Бьем по корпусу, а то можно глаза лишиться.
– Согласен!
Мы встали спиной к спине. Ахлюстин был выше и крепче. Я умнее.
– Расходимся! – объявил я.
Ахлюстин оттолкнулся от меня и сделал шаг.
Я тоже.
Мы расходились, под ногами скрипел песок и мелкая галка, над морем кричала безмозглая чайка, впрочем, это мог быть и поморник. Я считал шаги. Про себя. Раз-два-три, на четырех я развернулся, поднял пистолет, прицелился Ахлюстину между лопаток и выстрелил.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!