Неподходящая девчонка - Юлия Николаевна Николаева

– Придурок, – после чего возвращаюсь на свое место.

Кажется, никто на нас внимания не обратил, слушая Мишину историю. Даже Илья. Особенно Илья.

– Все хорошо? – улыбается он, когда я сажусь рядом, киваю, улыбаясь в ответ. Потом бросаю взгляд на Костю. Он сидит на своем месте, откинувшись на спинку стула, и смотрит на меня тяжелым взглядом. Так, все, здесь много людей, нужно просто не приближаться к нему, и все. Тогда он не будет шутить свои шуточки.

Вечером включается музыка, многие плавают, кто-то танцует, в основном их тех, кто больше выпил. Мы с Ильей сидим на шезлонге, наблюдая, как томно извивается новая подружка Кости.

– Как тебе тут? – спрашивает Илья, потягивая через трубочку холодное пепси в запотевшем стакане. Пожимаю плечами.

– Я не очень люблю вечеринки, когда много людей и все такое. Но эти ребята вроде прикольные. С ними ненапряжно.

– Общалась с кем-то?

– Нет.

Илья приваливается на спинку шезлонга, тянет меня за собой, я устраиваюсь удобней, опираясь на него спиной. Его рука хозяйски ложится на мое тело, а я чувствую себя крайне неловко. Словно все между нами как-то… не по-настоящему. И в первую очередь с моей стороны. Потому что я просто не имею никакого права так реагировать на касание Кости. Вспылить, толкнуть, наругаться – вот что я должна была сделать. А я не сделала, пока он не прикусил мне губу – словно отрезвляя тем самым. Неудивительно, что Костя не верит моим чувствам к Илье. Но одно точно: планов на деньги я не вынашиваю, и меньше всего хочу обижать этого мужчину. Он слишком хорошо ко мне относится. Еще Маша вон со своими рассказами о душевных травмах.

Маша как раз идет в нашу сторону под красивую мелодию. В отсвете горящих софитов она смотрится просто шикарно.

– Классная бы фотография вышла, – говорю Илье, все еще примеряя на Машу картинку. Он переводит на девушку взгляд.

– Ты реально смотришь на жизнь сквозь объектив фотоаппарата? – смеется на это. – Даже если фотоаппарата у тебя с собой нет.

Я выпрямляюсь, разворачиваясь к Илье лицом.

– Вообще-то так и есть. Иногда это прямо проблема. Потому что человеческий глаз, во-первых, видит больше, а во-вторых, он видит такую картинку, которую потом никак не сделать, понимаешь? Как ни примеряйся фотоаппаратом. То ракурс не найдешь нужный, чтобы ухватить то, что увидел, то свет не такой, то еще что-то. Съемка – это ужасно интересно. Это же не просто красивый кадр, – я складываю указательные пальцы с большими в прямоугольник. – Настоящая фотография – это всегда история. И в ней важно все, каждая мелочь, деталь. И поверь, создать ее через фото гораздо сложнее, чем просто увидеть глазом.

Илья слушает меня с интересом, внимательно разглядывая. Улыбается, качая головой.

– Хотел бы я увидеть тебя за работой.

– Ну это не так трудно устроить, – хмыкаю на это. – Но ты же понимаешь, съемка должна быть интересной, особенно для меня. Что-то новое, что хотела поснимать, но руки не доходили…

Его взгляд становится задумчивым.

– Что? – задаю вопрос, он качает головой.

– Так, мысль одна появилась. Не бери в голову.

Рядом с нами как раз останавливается Маша. Глаза блестят, кажется, она неплохо поддала коктейлей, но держится вроде уверенно.

– Потанцуем? – спрашивает Илью, как раз начинает играть медленная композиция. Илья кидает взгляд на зону танцпола, где вяло топчется одна парочка, потом на меня.

– Я не против, – говорю быстро, отсаживаясь чуть дальше. Илья, отставив стакан, встает, смотрю, как они с Машей останавливаются, она неловко кладет руки ему на плечи, заглядывает в глаза. Илья улыбается ей, но довольно равнодушно. Подхожу к кромке бассейна, смотрю на воду, сейчас тут спокойно: никого. Вздрагиваю, когда через мгновенье мне на плечи ложатся чьи-то ладони. Оборачиваюсь и ловлю Костин взгляд. Почему-то мелькает мысль: он сейчас меня в воду скинет, – но вместо этого Костя вдруг выдает:

– Потанцуем?

Поворачиваюсь, глядя на него в изумлении.

– Мы с тобой? – задаю глупый вопрос. Костя только усмехается.

– Я не буду больше кусаться, ну если только ты сама попросишь.

Я невольно вспыхиваю.

– Хорошо, идем.

Обхожу его и следую к танцполу, ловлю взгляд Ильи, но почти сразу же он возвращает внимание Маше. Встаю напротив Кости и ничего не делаю, не могу заставить себя коснуться его. Костя притягивает меня ближе, положив ладони на мою талию. На мне короткий топ, потому, наверное, я замираю на вдохе, когда он касается моей голой кожи. Надо собраться, Ната, надо собраться. Это всего лишь танец.

Кладу свои руки ему на плечи, сохраняя между нами небольшую дистанцию. Мы начинаем двигаться в такт красивой печальной мелодии.

– Расслабься, мышонок, – говорит Костя мне на ухо, – ты слишком напряжена.

Он издевается? Точно издевается. Как я могу расслабиться, находясь рядом с ним? Особенно, когда он вот так близко, почти касается своими губами моего уха, когда говорит. И от этого у меня по коже бегут предательские мурашки.

– Перестань так меня называть, – цежу в ответ, не глядя на него.

– Ну как ваши отношения с Ильей? – спрашивает он, игнорируя мои слова. Я ищу подвох. Наверняка он есть, этот мужчина ничего просто так не говорит.

– Хорошо.

– Две недели не вылезаете из постели?

Я сжимаю пальцами Костины голые плечи, на нем белая майка, которая усиливает цвет загара, мои ладони кажутся на фоне его кожи неестественно белыми. Мы действительно каждый день занимаемся с Ильей сексом. Но если честно… Если честно, в наших отношениях мне гораздо больше нравится другая составляющая: общение. Особенно когда оно похоже на то, что было до всей этой дурацкой истории с банкетом и моим опьянением. Нет, конечно, секс – это тоже хорошо, я не спорю, но…

– Если тебя так интересует наша с Ильей личная жизнь, спроси его, – отвечаю Косте.

– Обязательно спрошу.

Я резко поверчиваю голову, не рассчитав того, что мы переговариваемся на ухо. Задеваю носом нос Кости и мгновенно теряюсь от такой близости, когда глаза в глаза, губы в губы, пальцы снова сжимают загорелые плечи, я резко отворачиваюсь, но все равно внутри что-то подозрительно подрагивает от Костиного взгляда. Прикрываю глаза, выдыхаю.

– Костя, зачем ты это делаешь? – спрашиваю его. – Нельзя бесконечно издеваться над человеком просто потому, что он тебе не нравится.

Теперь уже Костя поворачивается ко мне, правда, выпрямляется, так что мы не катастрофически близко друг к другу. Смотрит, черт знает, что желая высмотреть. Вдруг сжимает мою талию, я от неожиданности вытягиваюсь в его руках.

– Ты права, мышонок, нельзя, – произносит вдруг.

Композиция заканчивается, на смену ей приходит веселая зажигательная мелодия, но пару секунд мы с Костей продолжаем стоять и смотреть друг на друга. Потом он вдруг снимает мою руку со своего плеча, вторая ложится на живот, горячие пальцы касаются его снизу, у самой кромки шорт, я закусываю губу от внезапного импульса. Не успеваю осознать даже, что происходит, как Костя легко толкает меня, второй рукой закручивая. Мне приходится сделать несколько кругов, а потом он останавливает меня спиной к себе… лицом к Илье, который как раз подходит к нам.