Ключевой инстинкт - Владимир Колычев

Но в то же время у него не было желания послать Трофима к черту вместе с его работой. Имелась причина, по которой он хотел отправиться на завод. По Марьяне он соскучился. Хотя бы глянуть на нее, и то хорошо. Впрочем, можно было бы обойтись и без нее. Да, она красотка, все такое, но свет на ней клином не сошелся.

А еще там, на заводе, он мог освежить отношения с Ларисой. По ней Никита тоже соскучился. Да и по сексу.

– Со мной? – спросил Трофим, когда его водитель открыл заднюю дверцу «Мерседеса».

– Нет, я на своем.

– Смотри, не пропадай. Каждый день на счету.

Трофим уехал, а Никита отправился в гараж, где стоял его «Лексус». Помучила их судьба. Машина в ремонте успела побывать после столкновения с пешеходом, а сам Никита практически прописался за решеткой.

Он с удовольствием сел за руль джипа, выскочил на улицу, разогнался, но сам же себя и обуздал. Может, хватит искать приключений на свою задницу? Правильно говорит отец, что на машине главное не ехать, а доехать, пусть и медленно.

Никита добрался до завода без происшествий и похвалил себя за это. В вестибюле административного здания он увидел главного инженера, который шел навстречу, весь официальный, в строгом костюме. А сам он в джинсах и в аляповатой рубашке. Никакой солидности, так важной для помощника генерального директора. Не пора ли задуматься о своем прикиде, тем более что Трофим не раз уже на это намекал?

Приемная пустовала, но в кабинете чисто, на столе не пылинки. Кофе не пахнет, женщинами тоже. Это все никуда от него не денется. Главное, что рабочий стол на месте, и компьютер никуда не делся. Только играть в стрелялки что-то не очень хотелось.

Дверь открылась, и в кабинет вплыла Лариса. Яркая, накрашенная, свежая и аппетитная. Видно, Марьяна сказала ей, что Никита сегодня должен вернуться, вот она и навела красоту. Уж Марьяна-то в курсе всего того, что с ним происходило.

– Привет!

Глазки у нее горят, лицо светится, улыбка сочится страстью. Юбка не самая короткая, широкая, плиссированная. Если Ларису крутануть вокруг оси, то эта одежка так раздуется, как будто и нет ее. Трусики снять будет нетрудно.

Да, глаза должны гореть у нее. Он барин, а она – баба подневольная, ей за счастье радоваться своему хозяину. Он должен вести себя важно, снисходительно.

– Здравствуй, Лариса Федоровна, – не поднимаясь с места, вальяжно проговорил Никита. – Как у нас тут обстановка, что нового?

– Что нового?! Ты вернулся!

– Ты?! – Он удивленно повел бровью.

– Вы вернулись, – нехотя поправилась Лариса.

Улыбка сошла с ее лица, взгляд потускнел.

– Завод как без меня работал?

– Нормально.

– Меня интересуют показатели. Сколько центнеров с гектара намолотили? – с самым серьезным видом спросил он.

– Каких центнеров? – Лариса невольно обернулась в поисках кого-нибудь, кто мог бы объяснить, в здравом ли уме находится Никита.

– Сколько кобыл отелилось, а коров ожеребилось?

– Это у тебя шутки такие? – Наконец-то до нее дошло.

– Шутки. Но не прибаутки.

Ему действительно хотелось знать, как идут дела на заводе, но при этом он имел весьма смутное представление о производственных показателях, которые могла бы донести до него та же Лариса. Никита знал, что завод выпускает строительную арматуру, трубы, уголки, листовой металл, все такое прочее. Но сколько чего должно быть, какое количество выпущенной продукции можно считать успехом, а какое – убытком? Дай ему сейчас полный отчет, он ничего не поймет.

– Чем занималась тут без меня?

– В бухгалтерии работы полно, – Лариса вздохнула.

– А чего так невесело?

– Я как не пришей к шубе рукав…

– Какая шуба? Лето на дворе.

– Вот и я о том же.

– Да, шубу в трусы не заправишь. Лучше вообще без них. Ты по мне соскучилась? – Никита поднялся, подошел к Ларисе и обнял ее за талию.

На краешек стола она села сама. Знала, зачем шла. Это хорошо.

– Соскучилась! – Она обвила руками его шею.

Взгляд ее затуманился, но задницу девица не приподняла и ноги крепко сжала, чтобы он не смог ее расчехлить.

– Не вижу.

– Без трусиков хорошо в шубе.

– Готовь шубу летом, а телегу зимой, да?

Он действительно много раз катал ее на своей телеге, а тулупчик так и не подарил. Женщины любят меха так же, как и бриллианты.

– Телега – эта машина?

– Телега будет зимой.

– А сейчас шуба?

– Да, ты ее почти заслужила. Остался один разок.

– Хорошо.

Лариса уступила ему, потом Никита отправился вместе с ней в ресторан. После обеда он отвез ее в торговый комплекс, в меховой салон и купил ей норковое манто. В конце концов, она заслужила.

– А телегу зимой? – спросила Лариса, усаживаясь в машину.

Одной рукой она прижимала к груди драгоценный пакет, а другой закрывала за собой дверцу.

– До зимы еще дожить нужно.

Никита мог бы подарить ей недорогую иномарку, но ясно же, что до зимы Лариса успеет сто раз надоесть ему.

– Ты меня бросишь?

– Кто тебе такое сказал?

– Это потому что я шубу попросила.

Никита глянул на нее пренебрежительно, но настроение его изменилось. Лариса вдруг показалась ему жалкой и беззащитной. Это для него шуба за сто тридцать тысяч – тьфу, а Лариса о таком подарке могла только мечтать. Тем более что она его заслужила, можно сказать, ударным трудом на его, Никиты благо.

– Дело не в шубе.

– А в чем?

Никита махнул рукой. Нет желания говорить, объясняться. Жаль ему Ларису, но с ней неинтересно. Он устал ходить по магазину. Да и денег жалко.

– А почему ты про Марьяну не спрашиваешь?

Никита пожал плечами. Он и хотел бы спросить про Марьяну, но Лариса ревновала его к ней. Вдруг она скормит ему небылицу, как в прошлый раз?

– Уволилась она.

Никита вскинул бровь, глянул на Ларису.

– А разве Трофим Степанович тебе не говорил?

– А что он должен был сказать?

– Марьяна деньги у него вымогала.

– Не понял.

– Чтобы тебя выкупить.

– Она вымогала?

– Трофим Степанович ее к себе вызывал, договаривался с ней, а потом уволил.

– Что?

– Она как бы сама уволилась, заявление написала. Но я-то знаю, что ее заставили. А еще порядочной прикидывалась! – с осуждением в голосе сказала Лариса.