Нет орхидей для мисс Блэндиш - Джеймс Хедли Чейз

В последнем капитан ошибался: Тони Рокко безжалостно вышвырнули на улицу.

Ма Гриссон вместе с Эдди и Флинном прикатила в клуб и объяснила напуганному Рокко, что ему будет спокойнее передать клуб ей во владение. Ему пообещали один процент прибыли.

Бывший жокей Рокко, маленький, худенький, до смерти перепугался громадной гангстерши и ее вооруженной свиты. Хотя клуб не приносил большого дохода, Рокко гордился своим заведением, ведь он купил его на личные сбережения.

Очень ему не хотелось расставаться с “Парадизом”, но жизнь-то была дороже, он прекрасно понимал, чем грозит отказ продать клуб бандитам.

Ма решила, что незачем тратить деньги, когда можно получить клуб даром. Хотя у них теперь в распоряжении было полмиллиона долларов, но и расходы предстояли немалые.

Ремонт клуба, новая обстановка, современное оборудование для кухни, зеркала, освещение, – все это стоило недешево.

Когда Рокко невнятно пролепетал о пяти процентах, она только отмахнулась от него.

– Да ты пошевели мозгами, – хищно улыбалась она. – Один процент всегда лучше, чем ничего. Мне известно, что группа крепких ребят положила глаз на твой клуб. Придется платить им за охрану, пока они не выжмут тебя досуха. А не будешь платить, подложат бомбу. Нас они побоятся, с нами шутки плохи.

Рокко понимал, что никаких “крепких ребят” не существует, а бомбу ему подложат Гриссоны, если он не согласится отдать им клуб.

Униженный и беспомощный, он отдал свое детище. По договору, составленному адвокатом Ма, Рокко даже не имел права просматривать конторские книги. А это значило, что его доля прибыли будет настолько ничтожна, что ему не стоит труда оформлять бумаги.

Ма Гриссон торжествовала, но она плохо знала Рокко. Он же поклялся свести счеты с бандой Гриссона, понимая, что рано или поздно такая возможность появится, и тогда старая волчица получит от него сполна.

Из– за его невзрачной внешности и мягкости никто, и меньше всего Ма Гриссон, не подозревал, какого врага они нажили. Тонкие итальянские черты Рокко скрывали злобный, мстительный характер.

Работал он теперь на мелких гангстеров. Работа ему не нравилась, но не умирать же с голоду. И мотаясь целыми днями по грязным заведениям, карабкаясь по крутым лестницам, он не уставал проклинать банду Гриссонов. Когда-нибудь он отомстит, и так страшно, что они больше не поднимутся на ноги.

Ма Гриссон выбрала “Парадиз” еще из-за удачного местоположения. Клуб располагался на одной из главных магистралей города. Его двухэтажное здание находилось в глубине небольшого двора, между небольшим заводиком и складом, безлюдными с шести вечера до восьми утра. Привратник всегда мог успеть предупредить о появлении полиции, кроме того, клуб нельзя было окружить.

Первое, что сделала Ма, – заказала трехдюймовую стальную дверь с окошечком из пуленепробиваемого стекла. Окна оснастили стальными" шторами, которые опускались нажатием кнопки из кабинета Ма.

На удивление быстро Ма превратила клуб в крепость. С верхнего этажа в соседний склад вела потайная лестница, о существовании которой и не подозревали хозяева склада.

Ма наняла дорогого декоратора, который оформил клуб шикарно, но не вызывающе. Справа от белого холла с розовыми зеркалами располагался ресторан с танцевальной площадкой. Ресторан напоминал пещеру со свисающими с потолка хрустальными сталактитами, вдоль стен тянулись ниши со столиками для гостей, любящих уединение. Зеленые неоновые светильники создавали волнующую интимную атмосферу. В дальнем углу ресторана еще одна стальная дверь вела в игральную комнату с рулеткой и столиками для баккара. Эта комната соединялась с кабинетом самой Ма и залом для приема близких друзей хозяйки.

Наверху шесть спален предназначались для богатых клиентов, желающих приятно провести время с дамой, не покидая клуба. В седьмой, всегда запертой комнате, держали мисс Блэндиш.

Спустя два месяца после изгнания Рокко обновленный клуб открылся и сразу завоевал бешеную популярность.

Все только и говорили о ресторане-пещере. В клуб принимали не всякого. Ма и тут не подкачала, лишний раз доказав свою проницательность. Она дала объявление в газету, что число членов клуба будет не более трехсот. При желании она могла иметь и пять тысяч, уже спустя неделю после открытия. Не поддавшись искушению, она тщательно отобрала триста человек, стараясь, чтобы в их число попали самые влиятельные люди Канзас-Сити. Взнос в клуб составлял триста долларов, от желающих не было отбоя.

– Мы сделаем аристократический клуб. Мне не нужна шваль, которая будет устраивать здесь пьянки и драки. Клуб станет лучшим в городе, это я вам обещаю.

Флинна и Уоппи ошеломило великолепие клуба. Уоппи даже боялся заходить на кухню, где в блеске современного оборудования колдовали три шеф-повара, переманенные из лучших отелей.

Его мечта заведовать кухней испарилась при виде этих виртуозов в высоких белоснежных колпаках с отточенными ловкими движениями.

Док Уильяме был от клуба в восторге. Он надевал смокинг и изображал щедрого клиента, проводя время в баре, где вечер за вечером напивался до счастливого беспамятства.

Эдди тоже нравилась работа в клубе. Он заведовал игральной комнатой, в то время как рестораном распоряжался Флинн.

Ма редко показывалась на публике, проводя все время в кабинете, подсчитывая доходы, заполняя бесконечными рядами цифр конторские книги.

Только Ловкач был не у дел, явно выпадая из великолепия клуба. Носил он все тот же грязный черный костюм. Не принимая участия в работе клуба, Ловкач почти все время проводил с мисс Блэндиш.

Он настоял, чтобы у нее были спальня и гостиная, и Ма с ним согласилась. Живя в клубе, девушка подвергала их большому риску, и очень беспокоила Ма. Она понимала, после обнаружения мисс Блэндиш все мечты и благополучие банды развеются, как дым. Но все-таки надеялась, что рано или поздно девушка надоест Ловкачу, и они тут же избавятся от нее.

Когда Феннер и Пола возвращались домой, “Парадиз” только просыпался к жизни.

Мэйзи, гардеробщица, непрерывно принимала пальто, шляпы, накидки от прибывающего потока гостей.

Ма наняла Мэйзи из-за броской внешности и отличной фигурки. Совсем еще молодая, почти подросток, с крашеными под седину волосами, хорошеньким вульгарным личиком, она успешно увертывалась от многочисленных мужских рук и умела ухватить при случае неплохие чаевые.

Малиновый жакет в обтяжку, белые шорты, черные чулки и плюмаж на голове, кокетливо сдвинутый набок, составляли ее форму.

Мэйзи отвечала за раздевалку и за то, чтобы никто без разрешения не прошел на второй этаж.

Некоторое время ей пришлось работать без перерыва, потом наступило временное затишье, холл опустел.

В дверях внезапно показался Ловкач со свертком в руках. Мэйзи отвернулась, сделав вид, что поправляет пальто, – Ловкача она не переносила. Он поднялся наверх, прошел по коридору, достал ключ и отпер дверь дальней комнаты. Войдя, оказался в большой светлой гостиной, которая с каждым разом все больше нравилась ему. Серо-голубые стены, стулья, обтянутые серой кожей, большой голубой ковер, телевизор. Не устраивало его лишь отсутствие окон. Но даже Ловкач понимал, насколько опасно держать мисс Блэндиш в комнате с настоящими окнами.