Страховка от жизни - Марина Серова

— Акакий Спиридонович, там из налоговой, — заглянула в дверь молоденькая чернявенькая симпатяга-секретарша.

Акакий поднял голову:

— Минутку, Галочка. Я сейчас освобожусь. Так вы беретесь, Татьяна Александровна?

Я кивнула:

— Пожалуй. Только мне будет необходимо задать вам еще несколько вопросов.

— Таня, а вы не против, если мы встретимся вечером и обсудим все, что вас интересует. А фотографию Юры вам Галочка из его личного дела даст.

Я сейчас распоряжусь.

— Хорошо.

Я достала из сумки блокнот и ручку и написала:

«Пусть вам не покажется странным то, что меня интересует марка часов, подаренных Свистуновым. Не говорите об этом ни слова, просто покажите часы, если они при вас».

Наконец-то в этих пронзительно зеленых глазах появилось хоть какое-то выражение: Акакий был удивлен. И не скрывал этого. Но молча сдвинул рукав пиджака вверх. На кисти Староверова красовались «Командирские».

— Часы у вас, смотрю, неплохие. Но я всегда почему-то думала, что люди вашего круга носят «Ролекс» или что-то типа того. То есть покруче.

— Я не сноб. К тому же мне их подарил друг.

Акакий все еще не мог справиться с удивлением. Но задать вопрос по поводу моего загадочного поведения с запиской он не решился. Да и не успел.

— Акакий Спиридонович, — вновь воззвал голос очаровательной Галочки.

— Таня, давайте поужинаем в том же кафе, где мы сегодня случайно встретились. Часиков в семь.

Годится?

— Думаю, да. Если я не успею, то перезвоню.

Дайте мне номер вашего телефона. Лучше сотового. Полагаю, мобильник не является для вас показателем снобизма. — И я обворожительно улыбнулась.

Я курила уже третью сигарету подряд и все никак не могла определиться, за какую ниточку тянуть сначала. Столько персонажей в этом спектакле поучаствовало, что мне никак не разобраться, кому из них отдать предпочтение. Мишке-ироду, дружку Эммы, двум Ирочкам, золовке и подруге, или Чарскому?

Думай, Танечка, думай. Сначала надо определиться и хотя бы предположительно угадать, кто затеял эту сложную игру.

Сестра Романа? В сотый раз обыгрываю ситуацию… Конечно, она знает, что, когда брат получит страховку, ей бедствовать не придется. Однако, чтобы пойти на убийство, Ирочка должна была люто ненавидеть невестку и быть к тому же законченной сволочью: ведь дети Насти теперь остались сиротами. Лишить родных племянников матери?

Пожалуй, это уж слишком. Зато с ее светлыми волосами она чисто внешне похожа на преступницу.

И зовут ее так же, как убийцу. Но почему же тогда ее не опознали алкаши? Нет, скорее всего сестра Романа ни при чем.

Другая Ирина, которая работает там же, где трудилась Калякина? Допустим, у нее связь с Романом Николаевичем. Тогда получается, Калякин тоже причастен и сам лишил собственных детей матери. Такое тоже может быть присуще лишь отъявленному негодяю. Роман же Николаевич показался мне простоватым мужиком, совершенно неспособным не только на чудовищное преступление, но даже на внебрачную связь. К тому же, кажется, он почти не знает эту подругу жены. А может, просто врет? Первые впечатления могут быть и обманчивыми.

Или еще одна версия, снова связанная с адюльтером. К примеру, пассия Романа Николаевича решила избавиться от соперницы, не поставив его в известность, и завладеть сердцем вдовца окончательно. Выложить за это двадцать тысяч, не зная, выгорит ли дельце? Конгениально, Таня!

Тысяча первая версия, очень похожая на ту, которую мы с Ленкой сочинили: Настя застраховала сама себя и наняла киллера. Только согласится ли наемный убийца действовать так рискованно? Хотя за приличную сумму… Тогда надо искать источник, откуда Калякина взяла такие деньги. Действительно ли у нее был тайный поклонник в лице Чарского? А как же тогда Ленкина уверенность, что в семье Калякиных проблем не было? Не было и явной причины, по которой Настя могла решить свести счеты с жизнью: отсутствие неизлечимой болезни подтверждено врачами и разочарования в жизни не наблюдалось.

Ко всему прочему остается открытым вопрос, почему страховка получена именно в той компании, с которой был конфликт. В общем — чушь собачья.

У меня уже мозги искрят, ей-богу. Что за история дикая! Все это напоминало детскую головоломку: за пределами лабиринта голодный кот, в центре мышка, к которой, казалось бы, ведут все пересекающиеся дорожки. А на самом деле путь, как правило, самый длинный, извилистый, с множеством тупичков.

Короче, так, Иванова. Сколько есть ниточек, за все и надо тянуть.

— А вы, косточки, как считаете? — решила я спросить совета, беря в руки замшевый мешочек.

Перемешав кости, кинула их на пассажирское сиденье. Ответ меня развеселил: 31+12+20. «Разве то, что человек может узнать, — именно то, что он должен узнать? Не будьте чрезмерно любопытным», — Замечательно, мудрые вы мои, — возмутилась я. — Мне иногда кажется, что вам давно пора на пенсию. Да если я не узнаю то, что стремлюсь узнать всеми силами, грош мне цена. Что это за частный детектив, который, победив собственное любопытство, отказывается от информации? Бред сив кейбл, как говаривали мы в юности. Просто вы не знаете, что мне посоветовать, вот и несете всякую ерунду. И я с вами не согласна. Конкретно.

И однозначно.

Надо же, магические кости отказались комментировать события… Практически небывалый случай. Обычно они всегда впереди планеты всей.

Остается действительно одно: дергать за все имеющиеся ниточки и ждать, когда клубочек размотается. Альтернативы нет. Се ля ви, как говорит моя подруга Ленка-француженка.

Вот в этот самый момент я и надумала начать с Чарского. И мне сразу стало гораздо легче. Не зря говорят, что труднее всего принять решение. А когда оно уже принято, остается только думать именно о реализации намеченного, тратить все усилия на выполнение программы-минимум, на что, как правило, много душевных сил не требуется.

Я затушила сигарету, задвинула в паз пепельницу и завела движок. Причем машинально бросила взгляд в зеркало заднего вида — появилось предчувствие, что некто будет меня преследовать. Дима умер не просто так, теперь-то я это знала совершенно точно. Шерше ля фам, как говорят мудрые Ленкины французы. Да уж, пора бы мне познакомиться с той, отправившей на тот свет целую толпу своих подручных. А сколько она новых заимела, один господь знает. Не грозит ли им та же участь?

Для чего наша «фам» таинственная все это затеяла, я пока не знала. Но ведь затеяла же! И часы «Командирские» еще в действии, если я не ошибаюсь насчет наличия в них передатчика. А если он имеется, скоро и меня, надеюсь, будут вести.

Особняк Чарского находился недалеко от Тарасова, в поселке Воробьевка, совсем небольшом, можно даже сказать — крохотном. Коренные его жители постепенно переехали в город, получив квартиры. Но вскоре в поселке появились новые обитатели, которые посносили ветхие домишки и принялись возводить особняки. А что — места навалом, строй хоть дворцы. Солидные люди нашего города очень почитают тихую окраину.