Цап-царап, или Оборотни для Маши - Джейн Смит

А мы с Яром так увлечены были друг другом, ничего вокруг не замечали.

- Как тебя зовут? - он опирается плечом на стену, и удерживать меня силой не собирается, кажется. 

- Мэри. Маша. Мария, - мысленно чертыхаюсь, зачем я, вообще, отвечаю, дурацкая привычка подчиняться взрослым. 

- Кто у тебя родители? - продолжает он допрос. 

- Мама не здесь живёт. А отца нет. Но зато отчим, - воодушевившись, привираю, - отчим очень большая шишка. И только троньте меня - он тут всех на уши поставит. 

Он, задумчиво сдвинув брови, смотрит на меня.

Растерянно топчусь на месте.  

Не понимаю, чего ему нужно, и зачем ему мои родители, когда под носом такое творится, мужчины-кошки и бессовестное соблазнение, ещё и вдвоем. 

А этот гигант - явно не местный. Им всем здесь медом что ли намазано. И ему тоже девственниц подавай?

Нашли завод, повадились.

Со злостью хмыкаю и отбрасываю волосы с лица.

Нет уж, пусть как-нибудь сами! С невинной правой рукой!

- У меня дела. Я на собеседование, - заявляю и разворачиваюсь к нему спиной. Ускоряю шаг в опасении, что меня толкнут или скрутят, и не выдержав, оглядываюсь. 

Он стоит там же, в той же позе, смотрит мне вслед. 

Качаю головой.

Чего им всем надо, так дело дальше не пойдет. Я обычная девушка, никаких скелетов и тайн, в шкафу только одежду храню.

Во что же я тогда вляпалась? 

Подмывает вернуться и спросить, ведь если он за Ярославом приехал - как он рассчитывал его забрать? Почему один взрослый мужчина может забрать другого? 

А он тоже кошка?

Щурюсь и едва не падаю, хватаюсь за ручку двери с табличкой "директор".

Чуть не пропустила. 

Вот о чем думать надо. Они все уедут, а мне ещё как-то до лета продержаться нужно с моей Тамарой. 

Отряхиваюсь, громко стучу и без приглашения вхожу в кабинет.

Люксовый номер, то есть лучший в этом отеле. 

Из мебели две кровати, которые пришлось сдвинуть в одну, ибо не для моих они габаритов. Стол, две тумбочки, и все.

И отдельная ванная комната. 

Балкона нет, ночами, когда сексуальная дама-администратор спит я тайком, как пацан, курю в окно. 

За неимением стульев Савва усаживается на стол. Ворошит скиданные в кучу бумажки - на них я от скуки рисовал Машу. 

А поскольку рисую я не очень...

Он хмыкает.

- Завязывай, - обрываю его. Натягиваю футболку и ногой задвигаю сумку под кровать. 

Я утратил контроль, а с ним и одежду, рубашки рвутся одна за другой, остался последний костюм. 

Черный, льняной, покупал за две штуки баксов. Ткань мягкая, почти не мнется, нестареющая классика и драть его жалко, он хранится на дне сумки.

Влезаю в мешковатые брюки и кошусь в настенное зеркало. Морщусь - спортивный стиль не мое. 

- Всё? - Савва шуршит открытой пачкой чипсов. Смотрит через плечо и садится удобнее. Хрустит жареным картофелем. - Ты уверен, это точно был Семён?

- Я ещё не ослеп, - валюсь на кровать и тру лицо. И лучше бы мне привиделось, никому ещё хорошо не было после встречи с Советом. 

А Семён даже не рядовой ловец, он один из судей. Нашего животного мира. 

- Он знает, что ты в отеле? - друг скручивает крышку на бутылке с газировкой. 

- Наверняка, - свешиваю руки и голову, и комната переворачивается вверх дном. С такого ракурса изучаю друга. 

О том, что у меня проблемы с контролем знали только мы с Саввой. И ещё два других оборотня - Жанна с Марком. А началось все из-за Марка, это он хотел проучить Жанну. 

В итоге проучили меня. 

И вряд ли здесь кто-то виноват, нашу природу сдерживать мы не умеем, человеческая половина наша слабее. 

- Когда ты убежал, он с Машей остался? - Савва отставляет газировку. 

Давит улыбку.

- Щас я встану, - обещаю. - И уже ты побежишь.

Невольно усмехаюсь - так и выглядело, наверное, что я ломанулся из того коридора, образно выражаясь - поджав хвост.

Но выбора не было, если бы я не свалил - он бы набросил лассо. Нет ничего позорнее, когда тебя тащат, будто на поводке. 

Да не будто, а на самом настоящем поводке.

- Как Семён нас нашел? - кровь приливает к голове, и стены начинают кружиться перед глазами. 

- Затмение, - друг расхаживает по номеру. - Кровавая луна, каждый вечер. Достаточно сводки глянуть. Плюс, городок стоит на лысой горе. И дурак догадается, куда мы рванули. 

- Но ведь ему кто-то сказал? - лениво переворачиваюсь на живот, подтягиваюсь на кровати. 

Друг молчит. 

Нам и слова не нужны, я его понял.

Кто-то должен был доложить совету, что я больше не могу себя контролировать и нуждаюсь в изоляции. Но я на себя не наговаривал, Савва тоже, естественно.

Выходит, это Марк или Жанна меня сдали.

Угроздил черт связаться с этой парочкой. 

Нельзя вспоминать, что тогда случилось. 

Пальцами давлю виски.

- Сколько у нас времени есть? - Савва останавливается посреди комнаты. 

Щурусь на календарь на стене. Нужно полнолуние, до него ещё неделя. 

И нужно, чтобы Маша никуда не делась. И самим не сорваться, не тронуть ее раньше времени.

Хотя так хочется. 

Сладкую.

Сахарную.

Мысли о юном девичьем теле поднимают настроение в штанах. Матерюсь под нос и сажусь на постели.

И одновременно с Саввой навостряю уши. 

Мы оба слышим шаги по коридору, далёкие, ещё от лестницы, но по крадущейся поступи уже различаем - это Семён. 

Идёт за мной. 

Он не даст мне неделю, не оставит шанса вылечиться. Наш закон строг, и мы обязаны подчиняться. 

А сейчас...

Накажут не только меня, но и Савву, ведь он скрыл от совета мою болезнь, он помог мне сбежать. 

Шаги приближаются, теперь их услышал бы даже человек. 

Переглядываемся с другом - и снова обходимся без слов, договариваемся глазами.

Савва, бесшумно метнувшись к двери, сжимает руку на торшере. Косится на провод, что тянется в розетку, но выдернуть не решается, тихо не получится.

Шаги по ту сторону замирают. Напротив моего номера. Костяшки пальцев выстукивают по косяку.