Спящая красавица - Джудит Айвори

Николь была почти уверена. Она поджала губы, затем ответила:

— Это был Дэвид. Он распоряжается моей собственностью здесь в мое отсутствие. Он — тот, кто убил пчел.

— А-а... — понимающе покачал головой Джеймс, — это все объясняет. Вы так обрадовались встрече с молодым человеком, разрушившим вашу крышу.

— Не ваше дело, — ответила Николь, бросив на него быстрый и угрюмый взгляд.

Он нахмурился и стал разглядывать свою чашку с кофе, затем немного смягчился:

— Среди ваших друзей много мужчин.

— Да, есть несколько.

— И все они посвящают вас в свои сокровенные тайны, как я?

— Иногда, — ответила она после некоторого колебания.

— Часто, — настаивал Джеймс.

Она опустила глаза, провела пальцем по основанию сахарницы и затем ответила после недолгого раздумья:

— Да, часто. Хотя я и не знаю почему.

— Как вы это делаете?

— Я ничего не делаю, — быстро ответила Николь и, выдержав паузу, добавила: — Иначе как... Хорошо, я знаю, как заставить людей идти мне навстречу.

Джеймс горько улыбнулся:

— И как отгородиться от них.

Оба замолчали. Николь постаралась скрыть уныние, охватившее ее.

— Что ж, — сказала она наконец, — восхитительный завтрак получился. Благодарю вас.

Она сняла салфетку с колен и, положив ее на стол, взглянула поверх головы Джеймса и очень удивилась. Часы на противоположной стене показывали тридцать три минуты двенадцатого. Резко откинувшись на спинку стула, она воскликнула:

— Боже! Я собиралась встретиться... — Но тут же осеклась.

— С Дэвидом, — закончил за нее Джеймс. Николь пристально посмотрела на него.

— Вы должны были встретиться с Дэвидом? Где? — спросил Джеймс.

Николь сжала губы, как будто боялась, что с них может сорваться ответ, затем упрекнула себя за ребячество и сказала:

— В Гранчестере, три минуты назад.

Джеймс встал, подошел к ней, отодвинул стул, помогая подняться.

— Кто он?

Николь поднялась и взглянула на Джеймса через плечо, когда брала зонт.

— Он хороший друг.

— Ну конечно!

Она гневно посмотрела на него:

— Это совсем не то, о чем вы думаете.

— Тогда почему вы избегаете упоминать о нем, словно он ваша неприличная тайна?

Николь почувствовала боль, как от удара, — достаточно острую, чтобы разозлить ее.

Стокер понял, что оскорбил ее, поэтому поторопился забрать свои слова обратно:

— Я... я прошу прощения.

Николь намеренно медленно и легко прошла к лестнице.

— Не будьте наивным. Он приличный молодой человек. Я бы не хотела... Хорошо, я хочу, чтобы он был счастлив...

Джеймс шел следом за ней:

— А вы служите угрозой его благополучию?

Николь раскрыла свой бледно-желтый зонт и водрузила его над собой.

— Я — реалист, доктор Стокер. Реалист, которого недавно вышвырнули с последнего английского бала.

Из-под натянутого шелка зонта ей видны были только его ноги. Несмотря на ее официальное обращение, предписывавшее ему удалиться, Джеймс последовал за Николь. Она пошла быстрее. Он даже не спросил, куда они идут, просто молча шагал следом.

День был облачный. Солнце светило, но небо оставалось серым. Совсем как ее душа, подумала Николь, стараясь побороть свое пасмурное настроение. Почему он не оставит ее в покое? Но нет, они молча прошли вместе по Кингс-Парад, затем через двор Королевского колледжа с его знаменитой старой церковью.

Сначала она прошла по тротуару, затем через обширные зеленые лужайки, направляясь к реке. Это была полезная долгая прогулка, за время которой они не произнесли ни слова. Николь с Джеймсом перешли через реку Кем, затем пошли вдоль ее западного берега. Их путь проходил под деревьями по стриженой траве. Они шли мимо колледжей в готическом и тюдоровском стилях, которые украшали собой ландшафт, — архитектурное чудо прошедших веков.

Когда они вышли на Куинз-Грин, Джеймс неожиданно спросил:

— Вы пойдете через Гранчестер?

— Да.

— Вы знаете дорогу?

— Тропинка тянется вдоль реки.

— Не совсем так, к тому же дождь собирается.

Она откинула зонтик, чтобы взглянуть на Джеймса, готовясь поспорить с ним, но как бы в подтверждение его слов вдалеке послышался раскат грома. Николь подождала, пока он стихнет, и ответила:

— Со мной все будет в порядке.

— Я могу показать вам, как срезать дорогу к «гранчестерским зубам», — он употребил шутливое название, — если хотите.

Николь закинула зонтик за спину и посмотрела на небо. Оно быстро темнело, и ей пришлось согласиться:

— Хорошо.

За Силвер-стрит зеленые лужайки и корты уступили место огороженным пастбищам. Ограждение представляло собой двойной турникет — каждая секция загородки вращалась на столбе, и это позволяло проходить через нее, оставляя миролюбивых коров пастись на лугу.

Джеймс указал:

— Отсюда, если пойдете лугом, — срежете путь.

Он шел сзади, собираясь следовать за ней.

Николь не знала, планировал ли он что-то заранее или все произошло случайно, однако деревянные секции турникета вдруг перестали вращаться. Она оглянулась через плечо, чтобы попросить его о помощи, и увидела, что Джеймс держит заднюю секцию турникета, затормозив движение всей хитроумной конструкции. Она оказалась зажатой на небольшом пространстве, не имея возможности двинуться ни вперед, йи назад.

Ее сердце глухо застучало в груди. Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла очень неуверенная. Отпусти он ее в этот момент — Николь расценила бы его действия как шутку.

Джеймс Стокер уверенно встретил ее взгляд, его пальцы скользнули по ее шелковому турнюру, при этом он продолжал крепко держать турникет. Джеймс оказался совершенно непредсказуемым. Он выглядел смущенным, но в то же время упрямым и непреклонным.

Ситуация мгновенно стала угрожающей. Стокер недвусмысленно давал понять, что хочет обладать ею.

Биение сердца отдавалось у нее в жилах. Николь ощущала свой пульс в запястьях, на шее, в животе. Боже! Каким высоким он был по сравнению с ней, когда стоял так близко. Более того, придерживая турникет, он демонстрировал ей свою власть. Она была устрашающей и привлекательной одновременно. Николь стояла неподвижно, боясь пошевелиться и этим выдать себя. Он это понимал. Но Бог ей помог...