Сказ о ведьме Буяне - Елизавета Шумская

– То есть тебе нравится быть просто ведьмой?

– Да. Нравится, как живу. Нравится то, чем занимаюсь. Нравится сама магия. Я довольна ВСЕМ в своей жизни. И если отнять хоть что-то, будет только хуже. А все эти скучные дела, которыми приходится заниматься правителю, церемонии там, суды, переговоры с послами, интриги… фи, не-э, это не по мне. Они только отнимают время и удовольствие от самой жизни.

– Серьезно… – Варлок немного поколебался. – А как насчет что-то добавить в свою жизнь… слишком сильно ее не меняя?

Буяна внимательно посмотрела на чародея.

– Я пошла одеваться к шабашу. – Она встала.

– Ты не ответила на мой вопрос! – Голос догнал ее уже у лестницы.

Она резко повернулась.

– На подобные вопросы не отвечаю. Вот когда надо будет решать вопрос с этим «чем-то», вот тогда и буду думать, – чуть резче, чем хотела, ответила она и, демонстративно повернувшись спиной, поставила в разговоре жирную точку.

Когда варлок увидел то, в чем ведьма собралась на шабаш, слов у него не осталось, одни эмоции. Буяна, и до этого времени весьма свободная в одежде, на этот раз превзошла саму себя. Столь нравящиеся чародею плечи были обнажены, чему он не мог не порадоваться, но более чем глубокий вырез рубахи заставил Лихослава крепко задуматься – не придется ли ему перебить всю мужскую часть шабаша, лишь бы они туда не пялились. К слову сказать, раньше он не замечал за собой такой горячности.

Девушка спорхнула – иначе и не скажешь – с лестницы и закружилась. Юбка проделала тот же маневр, и стало ясно, что это просто широко порезанные полоски ткани и кожи. При движении все это двигалось так, что еле прикрыты оказывались лишь бедра.

Ко всему прочему, все это было еще и любимого ведьмой черного цвета. Голые руки перехватывали браслеты. К поясу были прикреплены амулеты и почти миниатюрный – явно ритуальный – нож. По традиции девушка была без обуви.

Роскошные черные волосы совершенно неуправляемой волной плескались за плечами. Варлоку захотелось взвыть, схватить ее в объятия и уже ни на какой шабаш не лететь.

– Как я выгляжу? – заливисто хохоча, задала Буяна самый главный женский вопрос.

Варлок произнес несколько слов. Этого хватило.

Ведьма захохотала пуще прежнего. Потом щелкнула пальцами, и метла сама прыгнула ей в руки. Лихослав тоже выглядел так, что Буяна могла повторить его же слова.

– Сумерки уже спустились. Пора отправляться. Традиционно начинают к полуночи. Но народ весь собирается заранее. Как раз то, что нам надо.

Последние слова ведьма говорила уже в полете. Оба чародея покинули дом через окно. Поднявшись на высоту княжьего терема, они сделали круг почета над двором и помчались на север.

На шабаш.

На Лысую Гору.

Местная Лысая Гора находилась в самом сердце Чудовой Чащи. Довольно удобно. По крайней мере, никто любопытный не подберется. В других княжествах нечисть и причисляемые к ней ведьмы уже замучились откачивать всяких не в меру дурных селян, рискнувших на свой страх и риск поглядеть, что же такое там происходит.

На взгляд и довольно пристрастное мнение Буяны, ничего «такого» уж точно не происходило. Разве что компания собиралась интересная. Но это с непривычки, а так обычный набор. Лешие, конечно, куда без них. Вокруг леса, почитай, везде, так что их хозяев с женами, детьми и прочими приблудными вроде моховиков и кикимор просто ужас сколько. Водяные тоже обильно представлены. Русалки с ними. Полевики, луговики, полудницы, анчутки, ауки, болотняки, чудинки, вии, мавки, коловертыши, берегини. Оборотни всех видов. Ведьмы, колдуны, волхвы, травники и знахарки. Кого тут только не было. Все это ходило, скакало, летало, бегало, прыгало, ползало, перемещалось «колодцем» – в общем, двигалось, создавая впечатление общей активности. Кто-то кричал, кто-то шептал, шипел, разговаривал, заклинал, смеялся, попискивал, орал песни. Постоянно что-то падало, громыхало, булькало и взрывалось. Откуда-то с разных сторон шла музыка, причем разная, но удивительно сочетавшаяся друг с другом и всем происходящим.

Ведьмочка с ходу вписалась в толпу и тут же набросилась на кого-то с приветствиями. Варлок мигом оказался в водовороте событий. Казалось, его даму знают здесь все, и каждому ну просто необходимо с ней поздороваться, поцеловать, обнять, обменяться последними сплетнями, а то и просто хлопнуть по плечу и проорать на ухо: «Как жизнь, старушка?!» – чтобы тут же получить кулак под ребро и заржать в голос. Лихослава тут же представляли всем подошедшим. Это был его не первый шабаш, так что он даже не пытался запоминать имена и лица, смеялся со всеми, благо с чувством юмора у всех проблем не было (трудно быть нечистью и не иметь чувство юмора), пил что наливали, пожимал руки тем, кто протягивал свою для приветствия. И крепко держал за талию ведьму. Она не противилась, то ли и в правду не хотела, чтобы он случайно потерялся в толпе, то ли ей это просто нравилось, то ли потому, что нравы здесь царили более чем свободные. Кто-то целовался, кто-то лапал даму или кавалера, а кто-то и вообще… не при детях будь сказано. Но почему-то все это смотрелось и воспринималось нормально. Шабаш все-таки.

Вот все почувствовали наступление полночи. На высокий пенек влезла какая-то ведьма, уже в годах, но сочная и аппетитная, громко объявила о начале шабаша и потребовала разливать. В любом месте, где бы гулянка нечисти ни проходила, всегда был какой-то один главный напиток. Вернее, пили все что было – а было всегда немало. Но один считался главным. В каждой местности свой. Единственным всегда сохраняющимся во всех «зельях» компонентом была кровь. Кровь вообще вещь магическая. Половина заклятий на ней построено. Несмотря на множество самых разных слухов, жертв на обычных шабашах не приносили. По крайней мере человеческих или какого другого разумного существа.

После слов ведьмы все, как один, повернулись к огромным дымящимся котлам, и зелье как по приказу взбурлило. Какой-то рогатый, носатый тип взобрался повыше, торжественно выудил из-за пазухи бутыль мутного стекла. Откупорил, вдохнул запах напоказ и вылил ее содержимое в котел. Воздух задрожал от криков.

И наконец «зелье» пошло по чаркам.

Варлок и ведьма тоже получили свою порцию. Лихослав пригубил и чуть не замурлыкал от удовольствия: сила прямо-таки полилась внутрь. Кровь закипела. Стало весело и жутко захотелось танцевать и чудить. Словно по заказу со всех сторон грянула музыка – на этот раз одинаковая. Народ радостно взревел, узнав знаменитую на весь мир плясовую.

Чародей глянул на свою колдунью. По ее лицу блуждала блаженная улыбка. Подхватил ее за талию и подбросил в воздух. Буяна счастливо завизжала. Варлок поймал ее, прижал к себе, крепко чмокнул в уста сладкие, и они помчались в круг танцующих.

Эх, хорошо было. Плясать, подпрыгивая, сжимая в хороводе руки соседей, то и дело подхватывая в танце возлюбленную за талию, дурачиться и веселиться. Просто веселиться, урывая у жизни эту невинную радость, это яркое как пламя мгновение. Кусочек простого счастья.