Остров потерянных детей - Дженнифер МакМахон

Единственный протест Труди заключался в том, что она со злобным прищуром посмотрела на Ронду и сказала:

– Ты!

– Я здесь, чтобы помочь, – торопливо сказала Ронда.

– Ты хочешь помочь? – Труди рассмеялась. – Ты даже не знаешь, с чего начать.

– Пожалуйста, мисс Флоруччи, я…

– Миссис Флоруччи, – еле ворочая языком, поправила ее Труди. – Мой муж… мой муж, Сэл, не далее как в прошлом году потерял правую руку. Он убил себя полгода назад. Он резал гранит, и ему раздавило руку куском камня. Несколько недель после того случая Сэл просыпался по ночам и уверял меня, что чувствует свою руку: она сначала как будто затекает, а потом начинает отходить и покалывать. Я включала свет, а он таращился на культю, как будто отказывался поверить своим глазам.

Ронда кивнула, не зная, что сказать. Труди оперлась на нее, ковыляя на одной ноге. Уоррен поддерживал Труди справа.

– Мне иногда снится, что ничего не произошло и Эрни спит рядом со мной. Я просыпаюсь и лежу неподвижно, и мне кажется, будто Эрни рядом, лежит, свернувшись калачиком, у меня под боком. Я чувствую ее запах, почти ощущаю вкус ее кожи. – Труди посмотрела на Ронду, ее глаза вновь вспыхнули яростью. – И тогда я включаю свет.

Не успели они доковылять до базового лагеря, как на них тотчас навели объективы телевизионных камер.

– Вам больно, Труди? – спросил один из репортеров.

– Они что-нибудь нашли? – уточнил другой.

Труди опустила голову. Уоррен встал прямо перед ней, закрывая ее собой от телевизионщиков.

– Ради бога, оставьте ее в покое! – огрызнулся он.

– Тебе может сниться что угодно, – прошептала Труди, обдав ухо Ронды жарким дыханием. – Но в какой-то момент кто-то обязательно включит этот проклятый свет.

Склоны холмов прочесывали весь день, но никаких следов Эрни не нашли. Затем, на следующее утро, пожарный-волонтер обнаружил в камнях кучку костей. Была вызвана группа судебно-медицинских экспертов, которая быстро определила, что это фрагменты костей животных: скорее всего оленей. Затем пожарный обнаружил логово койота. Репортеры теленовостей снимали шатающуюся Труди и цепко державшую ее за руку Пэт, как будто она удерживала Труди, не давая ей взлететь. В конце дня волонтеры разошлись по домам, убежденные в том, что Эрни Флоруччи в лесопарке штата нет.

Ронда и Уоррен вернулись к Пэт, чтобы проверить, не появилась ли какая-нибудь новая информация. На телефонах дежурил ворчливый старый Сесил. Из-за больного бедра он не смог присоединиться к поисковой группе в заповеднике.

– Ни черта. Никаких телефонных звонков. Ни одного. Самое волнующее событие за весь день – это когда малышка Кэти принесла мне эти чертовы пирожные брауни. – Он в сердцах указал на поднос с лакомствами. – Я слопал примерно половину, чего мне категорически нельзя, с моим-то уровнем сахара. Док прописал мне таблетки, быть может, я просто вечером приму одну лишнюю. – Сесил вздохнул, пару мгновений размышляя о своем несчастье. – Ах да, она оставила для вас вот это. – Он достал пухлый желтый конверт, на котором розовым маркером было накорябано «Уоррену и Ронде».

– Знаю, вы ничего не нашли там, в лесу. Я в полдень смотрел новости. Не знаю даже, за кого я больше переживал, за Пэтти или за Труди. Она принимает все слишком близко к сердцу.

Уоррен кивнул.

– Она делает все возможное.

– Знаешь, я служил в пожарной команде, когда погибла Ребекка, – сказал Сесил, потирая щетину на подбородке. – Я прибыл на место происшествия одним из первых. Это я оттащил Пэтти и увел ее оттуда. Ей незачем было видеть, что ее сестра превратилась в кровавое месиво, похожее на собачий корм.

– Ребекка? – спросила Ронда. Она не слышала этой истории.

– Младшая сестра моей мамы и Пэт, – объяснил Уоррен. Ронда вспомнила фотографию в кабинете Пэт: маленькую девочку, стоявшую с края, с лентами в волосах.

– Попала под лесовоз в 1973 году. Я не психиатр, но знаете, что я думаю? – спросил Сесил. – Я думаю, что Пэтти всегда винила себя в ее гибели. В том смысле, что в тот день она была с Ребеккой дома. И должна была следить за ней. Но маленькие девочки верткие, как змеи. Все случилось не по ее вине, да Пэт никто никогда и не обвинял. И вот теперь, спустя годы, у нее появился шанс спасти другую маленькую девочку. И Пэтти за него ухватилась. Взялась за поиски, как будто это дело всей ее жизни. Верно я говорю?

Уоррен кивнул.

Ронда задумалась: две пропавшие девочки.

Сесил встал, собираясь уходить.

– Когда я нашел Пэтти, она сжимала в руках кроссовок Ребекки. Белый кроссовок, забрызганный кровью. Не хотела выпускать из рук. – Сесил надел старую бейсбольную кепку с надписью «Добровольная пожарная охрана». – Какая жалость, – пробормотал он. Ронда и Уоррен поблагодарили Сесила и проводили его взглядом.

– Странно, что я никогда не слышала эту историю про Ребекку, – сказала Ронда.

– Это было давно, – сказал Уоррен. – О таких вещах обычно не говорят, как о раке или о чем-то таком. Я сам едва знаю эту историю, хотя это моя семья.

Ронда кивнула, думая о секретах в собственной семье.

– Итак, что ты думаешь? – спросил Уоррен. – Останемся торчать здесь или лучше сходим куда-нибудь выпить пивка? – Он открыл оставленный Кэти конверт и вытряхнул из него содержимое. – Лично я голосую за пиво. Сегодня был долгий день, и не похоже, чтобы в наше отсутствие разрывались телефоны.

Ронда взглянула на выпавший из конверта листок. Это была цветная фотокопия рисунка Эрни «Кроличий остров». К листку была приклеена записка: «Опасалась, что оригинал могут конфисковать, поэтому сделала копию. Думаю, вы захотите оставить ее себе. Я по-прежнему считаю, что это какой-то парк с садом камней или что-то в этом роде. K.».

Уоррен перевернул рисунок к себе, чтобы лучше разглядеть его. Теперь Ронде он был виден вверх ногами. Лишь глядя на него в новом ракурсе, она поняла, что это такое.

– Пиво подождет, – сказала Ронда. – Давай кое-куда съездим.

Питеру распечатали сценарий, и все были готовы взяться за дело. Он решил, что они начнут с самого начала: с прихода Питера Пэна в детскую комнату, с того момента, когда он увел детей. Маленький Джейми О’Шей играл Майкла, а его брат Малькольм – Джона. Братья О’Шей – тихие рыжеволосые мальчишки с дальнего конца улицы. Им приходилось постоянно напоминать, что нужно громче произносить реплики.

– Что? – кричал Питер, когда кто-то из них открывал рот. – Говори громко, Джон! Говори громко, Майкл! Или я скормлю вас крокодилу!

Увы, проблема заключалась в том, что у них не было крокодила. Пока не было. Пропавших мальчиков, индейцев и пиратов играла малышня, приехавшая с родителями в летние домики на озере. Из года в год они приезжали сюда и шли через лес, чтобы робко спросить Питера, можно ли им поучаствовать в спектакле. Любой, кто являлся на прослушивание, получал роль, даже если для этого приходилось выдумывать новых персонажей.