Кошмар на улице с вязом - Валентина Андреева

– … умственный радикулит скрутил, – услышала я голос Наташки. – Она такая. Как стукнет по голове гениальная мысль, так и забудет об окружающей среде.

– Может, Ирину с ее гениальной мыслью назад впихнуть? Пусть сидит, пока не полегчает.

Предложение детектива мне не понравилось. Ишь, распоясался!

– Только без рук! – четко приказала я и присоединила к правой «уличной» ноге левую, оставшуюся в машине.

Мое окончательное появление «на воле» приветствовал резкий порыв ветра. Казалось, дождь тоже только этого и ждал. Из нудного осеннего мелкоячеистого сразу перешел в категорию проливного. Я проявила стремление снова залезть в машину, но меня насильно потащили в дом, стоящий напротив. Наташка, повизгивая, как ее собственная боксериха (хоть чего-то набралась от собаки), неслась впереди. Я, оттолкнув руку помощи детектива, с достоинством замыкала процессию. То есть не бежала, как подруга и плюнувший на меня с досады детектив. Тем более что вид Михаила, пытавшегося спрятать голову в поднятый воротник ветровки и сверкающего при этом голыми ногами в новоиспеченных шортах, завораживал.

– Блин! Я машину не закрыла! – стряхивая с себя излишки влаги, – спохватилась Наташка. И выразительно посмотрела на Михаила.

– Да кому она здесь нужна?! – с досадой воскликнул детектив, взлетел на крыльцо и затарабанил в дверь.

– Чего стучите-то? Звонок есть, – прозвучал за дверью ворчливый женский голос, и дверь распахнулась, потеснив меня к перилам крыльца. Что-то в них деревянно треснуло. За шиворот словно ковшик холодной воды ливанули. Я слабо пискнула. Михаил рывком вытащил меня из опасной зоны падения.

– Еще крыльцо мне сломайте! – К ворчливым ноткам добавился элемент злости. – Починить некому, а вот сломать… Ос-споди! Портки-то пропил, что ли? От ведь до чего! А вроде молодые еще. Ну, сколько вам?

– Вы имеете в виду, вместе, на нас троих? – Наташка была сама вежливость. – А что, это имеет значение? За сотню наберется. Странно…

– У меня столько нету. Пять бутылок дам. Еще по предварительному заказу должны приехать. Вам тоже надо было заранее заказать.

Стоящая в дверях уютная в своей полноте женщина средних лет была в вишневом спортивном костюме, теплых шерстяных носках и при полном макияже. Выгнув дугой брови, она терпеливо ждала, когда мы «позолотим» ей протянутую за деньгами пухлую ручку. До Наташки уже дошло, что суммированный ею наш возраст интереса для частной предпринимательницы не представляет. И она, опередив Михаила, мобилизовавшего свои силы для собственных вопросов, посетовала:

– Очень жаль. Пять бутылок нас не спасут. И с предварительным заказом мы не могли обратиться – не знали, что так получится. Я имею в виду пожар. Вот Миша, как узнал, так прямо в домашних штанах и сорвался. – Наташка всхлипнула и полезла в карман за бумажными платками. Учитывая ее врожденную предрасположенность к слезам, она таскала их с собой в невероятных количествах.

Хозяйка всплеснула руками и заголосила. А я подумала, что зря не надела теплую куртку с капюшоном. Сколько обе будут блажить – неизвестно, а дождевая вода весьма неприятно, хотя и умеренными потоками, скатывалась с крыши крыльца за воротник.

– Вы, вероятно, видели, как все произошло, – синими от холода губами выдавил из себя Михаил. – Нельзя ли пройти в дом? Кое-что уточнить.

Хозяйка дома ничего ответить не могла – они с Наташкой на терраске висели друг на друге, утопив рыдающие физиономии в дружеских плечах. Им было не так холодно, как нам с Михаилом. Но холод иногда действует отрезвляюще.

– Наша сила – в массах, – заявил детектив, хватая меня под руку. Я не сопротивлялась: за шиворотом уже был полный разлив. Вместе мы решительно продвинулись вперед, ухитрившись при этом закрыть за собой входную дверь.

– Проходите в комнаты, – со слезным прононсом и страданием в голосе прорыдала Наташка. – Танечка нас сейчас горячим чайком угостит.

Когда только успели познакомиться?

– Да-да, проходите. – Танечка охнула, вздохнула полной грудью и осторожно промокнула протянутым Натальей платком мокрые от слез щеки. Тандем страдающих наконец-то распался.

– На курчонка похож, – ловко собирая на стол и с жалостью поглядывая на детектива, отметила Танечка. – Значит, тебя Мишей зовут. Ща мы тебя, Миша, приведем в человеческий вид. – Она уверенно водрузила на стол полуторалитровую бутылку с самогоном. – На травках настояна, такую только для своих подаю. – И перевела взгляд на меня. Я шмыгнула носом и постаралась улыбнуться как можно приветливее. По-моему, Танечка испугалась. Во всяком случае, она переменилась в лице и со словами «я мигом!» вылетела из кухни.

– Хорошо-то как, – томно вздохнула Наташка, наревевшаяся досыта. Было видно, что подруге стало жарко. Она даже стянула с себя свитер.

Из соседней комнаты донесся призыв Татьяны:

– Михаил, дуй сюда. Я тебе подходящие штанцы отыскала. После мужа остались. Они стираные. Только ремня нет. Будут велики, можно веревочкой подвязать.

Детектив пожал плечами, но покорно поплелся в комнату, откуда Татьяна уже тащила мне теплый махровый халат.

– Давай, скидавай свою пирипиндеечку, ща я ее на батарею пристрою, мигом высохнет. Красота с этим газовым отоплением. Только цены уж больно кусаются. Тут на днях видала по телевизору, как газовый факел горит. В трубу газ вылетает – всю страну газануть можно, а цены для населения вверх, как бешеные, скачут. Мне-то ладно, а вот каково нашим старикам в деревне. Кое-кто опять на печное отопление перешел. Лес вырубают. Переоделась? Ну, давайте к столу. Миша, скоро ты там?

– Да я уже не «там», а «тут», – на ходу потирая руки, ответил детектив. Штаны с чужого… Нет, не плеча… Короче, сидели на нем как влитые, только оказались коротковаты. Сантиметров на десять. Но были несравненно длиннее шорт. – Ирина, могу я тебя попросить пересесть на мое место? Дурацкая привычка – не могу сидеть спиной к двери.

– Ой! – обрадовалась Татьяна. – Мой тоже не мог сидеть спиной к двери. Как наберется по уши, так в дверной проем и вываливается. А дверь, после того как с петель сорвалась, у нас всегда открыта. Так он последнее время все со стороны стенки садился.

– Детектив криво улыбнулся и быстро пересел на освобожденное мною место.

– Ну, помянем душу раба Божьего Игоря, – подняла свою стопку Татьяна. – Не чокаемся.

Стакан самогонки, который мне налили в лечебных целях, дрогнул в моей руке, зато поллитровая пивная кружка с одноименным зельем, в которую вцепился детектив, даже не качнулась. Может, от тяжести? Наташка тоже застыла со своей стопочкой и открытым ртом. Скорее всего, намеревалась пожелать «земли пухом» погибшему. Только не рабу Игорю, а рабу Николаю, если мы, конечно, не ошиблись адресом. Затем опомнилась и, памятуя, что она за рулем, немного поколебалась, лизнула содержимое, после чего спрятала стопку за чашку с компотом.