Потерянная - Катерина Марей

ком я хочу заботиться и тот кто позаботится обо сно. А вот как будешь дальше жить ты? У тебя нет никого кем ты бы мог заменить меня. И больше никому ты не будешь настолько важен как был важен мне. Никогда. Только этого же ты и хочешь? И дальше жить в своем панцире, шарахаясь ото всех кто хоть на шаг пытается приблизится.

— Не правда! — Глеб шагнул ко мне и схватил за плечи, — Вот я, Лиз. Я сам делаю шаг. К тебе. Только позволь…

И так хотелось согласиться. Как же сильно хотелось поддаться и раствориться в нем. Как бы я не отрицала, но я продолжала его любить. Сколько бы не бросала обидных слов и как бы сильно не заставляла саму себя в них поверить, но все равно не могла.

Но я же все решила? Было то, что было важнее моих чувств и даже важнее Глеба. Маленькое чудо под моим сердцем должен был родится и родиться он должен был в любви. А Дима… Дима нравился мне. Постепенно Глеб забудется и останется лишь мой ребенок и его отец.

— Глеб, нет! — я заставила себя убрать руки парня от своего тела, хотя далось это очень тяжело, — Ничего уже не вернёшь. Да и я не хочу ничего возвращать. Уже поздно.

— Никогда не поздно начать все сначала, — возразил Паскаль, который отступать явно не желал, — Я все равно не уйду. Я добьюсь твоего прощения!

— Я простила тебя уже давно. А теперь просто оставь меня в покое.

— Не могу. Не могу без тебя, ангелочек. Пытался, но не могу. Ты права, я не умею быть в отношениях, но я…

— У меня есть парень, Паскаль! — резко выдохнула я, останавливая слова парня, которые уже начинали оказывать на меня цепенеющий эффект.

Нужно было заканчивать этот разговор. Иначе я не сдержусь. А потом снова будет боль. А мне ее было достаточно. Не могу такому подвергать ещё и своего малыша.

— Парень? — с сомнением повторил Глеб, словно ошарашенный этой информацией.

— Я же сказала, что живу дальше, — как можно невозмутимое ответила я, хотя внутри вся содрогалась от начинающейся истерики, — Поэтому нет смысла продолжать этот разговор. Пора и тебе жить дальше. Так как ты и жил эти полгода.

Он отступил. Паскаль озадаченно смотрел перед собой, обдумывая мои слова. Я понимала причины, по которым ему могло быть неприятно. Он же считал, что я до сих пор жду его. Но почему в его глазах я видела боль?

Не позволяя себе думать на эту тему и тем более не позволяя Глебу ответить, я шагнула назад в комнату и захлопнула дверь. Всё… Теперь я должна думать только о будущем и забыть прошлое, в котором остался и Паскаль.

Только вот как забыть, если сердце рвется к нему?

Слёзы сами собой потекли по щекам, а я прижавшись спиной к двери, сползла по ней и села на пол, притянув колени к груди. Я слышала, что он продолжает стоять за дверью. Слышала как отошёл на пару шагов. Слышала глухой удар о стену, а затем шелест. Словно Глеб точно так же как я спиной прошёлся по стене. И от понимания, что он все ещё рядом, что отделяет нас друг от друга лишь только дверь, захотелось рыдать в голос. Но нельзя! Я не могла показать ему, что до сих пор схожу по нему с ума. Что задыхаюсь от желания подойти, обнять, коснуться его кожи.

Дышать было тяжело. Я с силой прижимала ладонь ко рту, чтобы унять всхлипы. Он не должен этого слышать! Вторая рука легла на живот. Нельзя! Нужно успокоиться! Ради малыша. Но не получалось… Я хотела к Глебу. Хотела поверить ему. Поверить в то, что даже мой ребенок не станет помехой нашего счастья. Но тут же в голове возникала логическая цепочка. "У меня никогда не было серьезных отношений.", "Все изменилось.", "Я не умею, но я научусь. Обещаю!"

Он готов взять ответственность за меня… Возможно… Но ребенок!

В голове будто бы звучал голос Глеба: "А давай ты сделаешь аборт".

И из его уст для меня это будет выстрелом в самое сердце. И его я пережить не смогу. Поэтому ради малыша я должна была оградить себя от такого удара заранее. Глеб был не тем человеком, который был готов к семье.

Еще недавно Паскалю не нужна была даже я, что уж говорить о моей ребенке? Ребенке от чужого мужчины.

Я сама то буду нужна, когда он узнает о том, что я была с другим..? Я должна была сделать тот выбор, который был правильным.

С трудом взяв себя в руки, я поднялась с пола и отошла к зеркалу. Халат упал на пуфик, а я задрала майку от домашнего костюма. И что я хочу увидеть? Ладони легли на живот, который даже еще не появился. Хотя срок был уже порядочный. Лишь слегка стал круглее, словно я немного его надула или переела. Если не знать, то и не догадаешься.

А я до сих пор не была даже у врача, боясь, что дядя узнает и будет задавать вопросы. Не знала как развивается мой малыш. Кто это он или она? Но искренне верила, что небеса не обидят моего кроху. Но теперь, когда Кира и Максим заставили брата отца покинуть наш дом, нужно было срочно заняться этим вопросом и убедиться, что с моим ребенком все хорошо.

Вернув майку на место, я направилась на балкон. Нужен был воздух. Мне по прежнему было тяжело дышать. В комнате мне словно было мало воздуха. Стены давили.

Стоило только распахнуть дверь как я услышала смех сестры и ее парня. Смерч с Кирой сидели на садовых качелях. Парень щекотал Киру, а сестра заливалась смехом. Обида обидой, но увиденное вызвало у меня улыбку. Хоть у кого-то все хорошо. Смотреть на них было очень приятно и я, присев на плетенный диванчик, принялась наблюдать за ними.

Кира рядом со своим мужчиной стала другой. Такая спокойная, умиротворенная. Максим всем своим видом показывал свою силу. И одновременно с этим он не переставая целовал ее и не отпускал от себя. Я знала его долгое время, но таким видела только рядом с сестрой. Один только взгляд не позволял сомневаться, что эта девушка для него все!

Я хотела также. Чтобы меня любили. Что бы смотрели с таким же обожанием. И сегодня мне показалось, что я видела такой взгляд, но упорно отказывалась в