Рубин II - Даниэль Зеа Рэй

замка развеваются черные флаги. Траурные одежды носят все, кто был вхож в замок. Я приказал своим воинам оцепить условные границы северных земель и не пропускать на них ни одного воина из Белого замка. Ни воина, ни придворного, ни дера. Ни короля с королевой. Северные земли, Хейди, готовятся к войне с Белым замком и моим… — Галлахер скривился, — отцом. Мы с Ордерионом здесь, потому что держим путь в Турем. Да, мой брат, словно одержимый, не оставлял надежды найти вас обеих живыми. Он предположил, что вы с Рубин могли поехать в Турем, чтобы попросить защиты у короля Дарроу. Но не только по этой причине мы ехали в Звездный замок. Нам необходим союзник в бою против короля Инайи и его войска. И возможно, Дарроу согласится помочь.

Хейди вскинула голову, с неверием глядя на мужа.

— Я не смог тебя защитить, — продолжал говорить Галлахер. — И никогда себе этого не прощу. Но за то, что мой отец и его жена сделали с тобой… За то, что они сделали с Рубин. За то, что сотворили с делегатами из Туремы и, тем самым, подвели Инайю к войне… За это им придется ответить. Да, сейчас я бы хотел бросить все и уехать вместе с тобой, не заботясь ни о брате, ни о королевстве, ни о людях, что там живут. Но я наследный принц, Хейди, и я в ответе перед своим народом за то, что творит мой родитель. Раньше этого осознания у меня не было. Раньше его поступки были его поступками, а я… Я считал, что меня это не особо касается. Ошибался, — он тяжело вздохнул. — Я понимаю, почему ты не захотела возвращаться ко мне, — закивал Галлахер. — Почему пожелала остаться для меня мертвой. Ты вышла замуж за незрелого мужчину. За юнца, который считал, будто может делать все, что пожелает! Да, ты поплатилась за мою беспечность. И за это я хочу попросить у тебя… — он запнулся.

— Прощения? — спросила Хейди.

— Да, прощения, — ответил Галлахер. — Я люблю тебя. Слишком сильно люблю. И поэтому отпущу. С седоулами. Утром. С прощением или без него. Я отпущу тебя, Хейди, куда бы ты ни собиралась ехать и что бы не намеревалась предпринять. Возможно, мы еще когда-нибудь встретимся, — он с грустью ей улыбнулся. — Или нет, — добавил тут же. — Но начиная бой со своим отцом, из которого я вряд ли выберусь живым, мне бы не хотелось нести на сердце камень из твоей обиды и ненависти. Уже поздно выезжать. Сумерки сгущаются, — он посмотрел на сереющее небо. — Поутру к вам в комнату постучат мои воины и передадут седоулы. Просто переночуйте здесь и дождитесь рассвета. — Он замолчал, опуская голову и переводя взгляд на жену. — Ты когда-нибудь простишь меня за то, что не смог тебя защитить?

Хейди молчала, продолжая смотреть на него.

— Я все понял, — кивнул Галлахер. — Извини, что превратил твою жизнь в Дхарское пекло. Я не хотел, чтобы все вышло именно так, — произнес он, развернулся и пошел назад, к гостевому дому.

Хейди продолжала неподвижно стоять. Рубин приросла к седлу, на котором сидела. Хорн и Саж переминались с ноги на ногу невдалеке, поглядывая в сторону трактира.

— Галлахер! — будто очнувшись из забытья, крикнула она.

Тот остановился на полпути и обернулся.

— Я прощаю тебя, Галлахер! — выпалила Хейди, срывающимся голосом. — Прощаю!

Он ринулся назад к ней, но Хейди нервно отступила на шаг, и Галлахер остановился.

— Но это ничего не изменит между нами, — она снова отступила на шаг.

— Я люблю тебя! — прокричал он.

— Не меня, — покачала головой Хейди. — Меня ты не знаешь, — принцесса развернулась и быстрым шагом направилась к лошади.

— Хейди… — взмолилась Рубин.

— Не надо, — отрицательно покачала головой Хейди. — Я запрещаю тебе говорить.

— Но Хейди…

— Замолчи! — рявкнула она.

Галлахер развернулся и пошел к гостевому дому.

— Завтра уедем, — она подошла к лошади и достала из подсумка мешок с вещами.  — А сейчас я хочу напиться и забыть обо всем. Лошадей конюху передай. Утром мы их заберем.

Хейди перекинула мешок через плечо и направилась к гостевому дому, в котором уже скрылся Галлахер.

Рубин провожала ее хрупкую фигуру взглядом, пока и Хейди не исчезла за входной дверью.

***

Погрузившись в мысли о глупом поступке Хейди и непонятном будущем, Рубин и думать позабыла о Хорне и Саже, которые за ней наблюдали. «Может, все же поехать в Турем сейчас?» — пронеслась абсурдная мысль.

— Слезь с лошади и оставь поводья в покое, — раздался приказ откуда-то из-за спины.

Рубин вздрогнула и сильнее уперла ноги в стремена.

— Сама слезешь, или мне тебя снять? — спросил Ордерион, явно стоя где-то позади.

Рубин скосила взгляд, но так и не смогла увидеть принца, зато заметила, как удаляются спины Хорна и Сажа: воины шли в трактир.

Сильные руки подхватили ее за талию и выдернули из седла.

Глава 5

Ордерион

Рубин вскрикнула и начала отбиваться. Ордериону пришлось повалить ее на землю и сжать черные, будто обугленные, запястья…

— Не смотри! — взмолилась Рубин, брыкаясь. — Не смотри на меня!

А Ордерион все равно смотрел. С жадностью изучал любимые черты, испещренные метками силы. Ее веки почернели, как и его когда-то. Ее глаза приобрели алый цвет, как и его когда-то. Ее шея, подбородок, щеки, виски и лоб покрылись метками силы, как и его когда-то.

«И это ты называешь уродством? — вспомнил он ее слова. — Я думала, у тебя носа не будет! Или щеки проваленные! Или бугры сплошные вместо лица!»

Тогда он не понял, что она вовсе не шутила, не подбодрила его, произнося это. Она говорила искренне, потому что… ничего страшного в этих изменениях действительно не видела. Это не уродство. Лицо под ними оставалось прежним. И можно было либо видеть лицо, либо смотреть на маску.

Рубин перестала вырываться и подняла глаза. Красивые. Яркие. Горящие огнем.

Он освободил ее запястья и оперся на локти. Сжал предплечьями ее голову.

— Я люблю тебя, — прошептал Ордерион, прикасаясь к ее щекам губами. — Что непонятного? Что неясного? Почему все нужно проговаривать? Доказывать? Бегать за тобой и останавливать?

—