В поисках Оюты - Мария Лунёва

Я иногда забываю, где живу. Так что никто нас не пробьет, малыш. Этот корабль как бы есть, но в то же время его нет. Периодически я прописываю ему временную регу, иначе в некоторые системы просто не запустят. Пользуюсь, так сказать, положением.

— Значит, нас не будут искать? — сделала я вывод из всего услышанного.

— Еще как будут, Луиза, — снова засмеялся он. — Я им половину станции вывел из строя. Вот только «будут искать» не равно «найдут». Но кое-что, чтобы замести следы, мы еще сделаем. А сейчас проверим тебя. Вид, красивая моя, у тебя жуткий.

Я смутилась.

— Но это ладно, — Шу резким движением задвинул громоздкий штурвал. — У тебя, малая, в квартире как с душем?

— У меня? — я тяжело соображала. — Заплатила за месяц вперед.

— Отлично, потому как у меня не включен прогрев воды. Забыл, если честно, — он развел руками, — привык экономить заряд ядра. Да и душ предпочитаю холодный. Тут прости, Луиза, но потерпеть придется еще полчасика. А пока иди-ка ко мне.

Он поднялся со своего кресла, отсоединил ремни безопасности и перенес меня в медкапсулу. Мягко нажав на плечи, уложил на спину и, опустив взгляд на мои ноги, как-то дергано, не спрашивая, сорвал с бедер чужую рубашку. На его лице появилось странное выражение — то ли злости, а то ли ревности.

Но мне сейчас было немного не до его эмоций. Представив, как лежу перед ним в разорванной юбке, светя трусиками, вспыхнула от стыда и постаралась вернуть тряпку, что прикрывала меня. Но мои потуги не замечали, рубашка оказалась на полу.

— Шу... — выдохнув, постаралась соединить подол юбки. — Неприлично же. Зачем?

Вместо ответа он принялся меня раздевать. Я молча ловила его за руки, сопротивляясь, но в итоге этой несколькосекундной немой битвы остатки моей одежды присоединились к черной рубашке.

— Шу!

 Я старалась прикрыться, хотя нижнее белье он не тронул. Даже не попытался к нему прикоснуться.

Такой стыд! Я чуть ли не рыдала от унижения.

— Луиза, нам лететь в космопорт, оттуда к тебе домой, — он запустил руку в волосы, плотоядно оглядывая мое тело. — Как думаешь, далеко мы уйдем, когда охрана увидит тебя в этом рванье и избитую?

— А попросить меня снять все самой? — возмутилась я.

— Я мужчина, и обязан заботится о тебе...

— И как это связано с процессом моего раздевания, Шу? — вот теперь я рычала, перебивая этого несносного озабоченного типа.

— Наверное, никак, — он пожал плечами. — Увлекся. Слегка. Но отворачиваться не буду. И вообще, с таким шикарным телом чего там тушеваться?

— Сейчас же выдай мне что-нибудь из одежды, — уже спокойнее процедила, зыркнув в сторону двери, ведущей, наверняка, в каюту.

— Сначала проведем диагностику, — заупрямился он.

— Шу, немедленно снимай с себя рубашку!

— Раздеваться? Уже? — он восторженно приподнял бровь. — Да это я быстро.

— Шу! — перешла я на рык. — Мне стыдно! Я тебя первый раз вижу...

— Неправда! Я клеюсь к тебе уже несколько месяцев! Я тебе как родной.

— Шу, — я сдулась, — умоляю...

— Луиза, нам вдвоем лететь не пойми куда. Мы будем жить вот в этом замкнутом пространстве. Может, неделю. Может, две. А может, и больше. Я взрослый мужик, ты не девочка. Что ты там жмешься? Что я не видел?

— ШуЭхор! — и слушать его не желала.

— Ладно, — он выставил ладони в знак примирения. — Сейчас выдам тебе чистую длинную рубашку. А раздеться не попросил, потому как понимал — начнешь сопротивляться и в итоге останешься в своей рвани. А так вроде как и повздорили, но ты хоть в чистом будешь.

— Не делай так больше, — я поджала губы.

А ведь он прав, я бы сейчас не разделась перед ним добровольно.

— Не обещаю, — он усмехнулся и, склонившись, провел указательным пальцем по моей брови. — Ты безумно красивая, Луиза. А еще упрямая. Запомни, на этом корабле я капитан. И если приказал стягивать тряпки, значит, выполнять. Ясно?

— Черта с два! — выпалила я.

— Отлично, вот и разобрались, — потерев ладони, он отправился в каюту за рубашкой.

Глава 12

Сидя в медицинской капсуле, я старательно закатывала рукава длинной белоснежной мужской рубашки. Шу она, наверное, была даже узкой, мне же — целый балахон по колено.

— И ты еще спрашиваешь, почему я тебя мелкой называю? — усмехнулся мой спаситель, поглядывая на меня сверху вниз. — Да ты же мне в прыжке до плеча не достанешь.

— Чего это? — мгновенно вспыхнула я. — До подбородка достаю, уже проверила.

Он тихо рассмеялся и приладил к моему запястью широкую растягивающуюся черную манжету на магнитных липучках.

— Значит, все-таки интересен, иначе тебя бы не волновало, как мы смотримся со стороны, — две огромные мужские ладони легли по обе стороны моих бедер. Склонившись, Шу легко поймал мой взгляд. — Интересен? Так ведь, Луиза? Только без обмана.

Его тон...

От дикого смущения у меня во рту пересохло. Да что же это такое? В моем возрасте и как девчонка! Отвернувшись, я тут же уперлась взглядом в мощное плечо. Вот это мускулатура. В моей душе из кокона вековой паутины ползком выбралось забытое и похороненное с почестями «сексуальное влечение» и с интересом заглянуло гурсану за ворот рубахи. О ля-ля... Какая развитая широкая грудь, а пресс... Какие мягкие на вид белые волоски внизу упругого живота, так неприлично и интригующе уходящие за пояс штанов. Я облизнула нижнюю губу. Этот мужчина будил во мне отброшенные за ненадобностью чувства. Томление, женский интерес... О боги... Похоть. Она, родненькая... Неужели я еще способна такое испытывать к мужчине? Страсть, ты ли это?

Выходит, что ты.

— Луиза, — мужской шепот пробрал до мурашек, — я ведь приставучий. Пока не узнаю все, что надо — не отстану. Лучше говори, как есть, иначе соблазнять начну.

Вот это была действительно опасная для меня угроза! Начнет, я ведь для виду два раза оттолкну, а потом спасайте мужика! Нет, нельзя позволять чувствам доминировать над разумом. Нужно брать себя в руки и начинать думать головой.

Не для меня он. Слишком... Эх... Трусиха...

Над пультом управления что-то тихо пиликнуло, на карте вспыхнула красная точка и погасла...

— Что это? — ухватилась я за возможность сменить тему.

Но не тут-то было. Шу подался чуть вперед и с придыханием выдохнул мне на ушко:

— Всего лишь пиратский сухогруз. Я жду твое «да», Луиза. Интересен как мужчина?

— Господин ШуЭхор, — выдохнула дрожащим голосом. — Вас так задело, что... — я как-то запнулась, подбирая слова.

— Что ты меня послала? — он деликатным не был. — Да, еще как задело. Огорчило. Расстроило, да так, что я рвал и метал и, наверное, впервые за всю жизнь потерял самоконтроль. Я тебе еще долго этого не забуду. Как тебе только совести хватило, женщина.

— У-у-у, задетое мужское самолюбие — это страшно, — иронизировала я, пытаясь отстраниться, но он подался вслед за мной. В итоге я полулежала на гелиевом матрасе, оперевшись на него локтями, а он нависал, жадно исследуя взглядом изгибы моего тела.

— Это нечто большее чем самолюбие, Луиза. То, что должно было быть легким флиртом, превратилось в... Когда-нибудь я расскажу тебе обо всем. Но сейчас просто хочу знать, почему ты отвергла меня. Я ведь фактически сделал тебе предложение.

— Ты законник, Шу, — прошептала, глядя, как двигается его кадык. — Все! До хоть бы влюбилась я в тебя, как девчонка малолетняя — неважно. Ты представитель закона! Я мать приемного ребенка на нелегальном положении. Мы по разные стороны баррикады.

— Тогда почему не дала отворот сразу? — не унимался он, все сильнее прижимая меня к этому чертовому матрасу.

—  Прекрати! — не выдержала я и, уперевшись ладонью ему в грудь, толкнула.

Как ни странно, но он мгновенно отошел, позволив мне сесть ровнее. Запустив руку в волосы, Шу тяжело вздохнул. По глазам его, шальным, видела — не отстанет.

— Ты гурсан, — тяжело произнесла я, прекрасно понимая, что не понравится ему правда. — А значит, была надежда, что наши сироты окажутся тебе интересны. У меня сейчас целая группа таких малышей от года до двенадцати лет. Я видела в тебе шанс для них и для Оюты, в том числе. Ведь я могла отправить ее с остальными к тебе, а потом удочерить официально, получив ваше гражданство. Я никому никогда о своих планах не рассказывала, но деньги откладывала.

— Выходит, дело только в этом? — он опасно прищурился. — Я оказался удобен?

И вроде все так и было, только вот противно на душе стало. Ведь не совсем все так. Можно врать другим, но себе... Зачем?

— Нет, — вздохнув, решила быть откровенной со всеми до конца. — Понравился как мужчина. Будущего я с тобой не видела, но... Чего не поулыбаться красивому