Глаз сокола - Мишель Пейвер

Теламон молча взял изысканный плетеный пояс из овчины, покрытый позолотой. Такую вещь может носить только дочь Яссассары.

– Наверное, она упала, – продолжил Иларкос. – Или спрыгнула…

– Или это хитрость, – перебил Креон.

Сокол снова закричал: «Э-э!» Иларкос с тревогой покосился на птицу.

– Кефтийская магия сильна, господин. Говорят, здешние жрицы умеют превращаться в птиц…

– Пирра не жрица, – холодно возразил Теламон, наматывая пояс на запястье. – Она обычная девчонка.

– Значит, продолжаем поиски, – прорычал Креон. – Я возьму людей и обойду склоны.

Теламон кивнул.

– А я останусь здесь и прослежу, чтобы святилище обыскали сверху донизу. Не тревожься, дядя. Мы найдем ее, а вместе с ней и кинжал.

– Будем надеяться, – мрачно произнес Креон.

Но кефтийской магии побаивался не один Иларкос: Теламон с досадой заметил, что его люди не решаются подойти к святилищу.

Чтобы показать, что ему страх неведом, Теламон взбежал на крыльцо, перепрыгивая через две ступеньки. Но потом замер в нерешительности. На первой же двери кто-то оставил белый знак Чумы. Войдя в эту комнату, Теламон рискует заразиться.

«Это работа для рядовых воинов, – сказал он себе. – А я командир. Командиры не рискуют жизнью из-за пустяков».

Теламон быстро стер рукавом мел и позвал своих людей, велев им осмотреть комнату. На остальных дверях знаков не оказалось. Эти комнаты он может обыскать и сам.

Заходя в первую, Теламон подумал: нет, с поясом все не так просто. Пирра не спрыгнула с обрыва и не упала в пропасть. Она здесь.

* * *

Пирра слышала, как у нее над головой в комнату вошел мужчина, и поглубже забилась в свое укрытие.

Оглушительный грохот заставил ее вздрогнуть. Пирра чуть не опрокинула сосуд. Она молилась Богине, чтобы та не дала Воронам заметить люк.

Снова шум и удары. Похоже, Вороны опрокинули кровать Силеи, перебили горшки и лампы, разнесли все, что попалось под руку. Но люк оставался закрытым. Может, на крышку упала кровать Силеи и скрыла его от посторонних глаз?

В подвале кружила пыль, и Пирра едва сдерживалась, чтобы не закашляться.

– Я знаю, что ты здесь, – произнес голос у нее над головой.

Он прозвучал совсем близко.

Пирра застыла, не дыша. Она узнала этот голос.

– Выходи сама, и мы тебя не тронем, – продолжил Теламон. – Даю слово.

К своему ужасу Пирра поняла, что вот-вот чихнет. Девочка зажала рот и нос.

Наверху ни звука. Теламон прислушивался.

Убедившись, что теперь точно не станет чихать, Пирра опустила руку. Вспотевшие пальцы нащупали печать на запястье, и девочка вцепилась в аметистового сокола, молясь Богине: «Спрячь меня, пожалуйста!»

Раздался звук бегущих шагов, и второй мужчина что-то затараторил, но до Пирры долетало лишь глухое бормотание.

– Это хорошо, – резко бросил Теламон. – Иди доложи господину Креону.

Пирра плотнее сжала печать. Крошечный сокол вонзился в ее ладонь.

– Пирра, тебе меня не провести, – спокойно проговорил Теламон. – Мои люди обыскали твою комнату. Твоя постель еще теплая.

* * *

Скользя по небу на воздушных потоках, соколиха наблюдала, как люди ползают по всему гнезду, точно муравьи. Девочку она не видела, но чувствовала, что та в беде. Соколиха слышала ее зов.

Чтобы поближе рассмотреть, что происходит, птица развернулась в воздухе и нырнула вниз, к самому крупному из людей. Мужчина высоченный и здоровенный, с плеч у него свисают странные черные крылья – вялые, для полета совсем не годятся. Цветом они похожи на вороньи, только без фиолетового и зеленого отлива. От мужчины исходит неприятный горький запах злости, смешанной со страхом.

Похоже, он ее боится. Когда соколиха пролетела у него над головой, тот пригнулся. Соколиха удивилась. Неужели думал, что она летит прямо на него? Она ведь не дурочка! Мужчина просто огромный. Это все равно что в валун врезаться. Но человеку такая простая мысль в голову не пришла, и у соколихи появилась идея.

Когда она опять нырнула вниз, мужчина схватился за палку со шнуром и при помощи нее запустил в воздух еще одну палку. Та, подрагивая, полетела к соколихе. Но двигалась до того медленно, что соколихе даже стало смешно. Увильнуть от нее оказалось даже слишком легко. Неужели человек всерьез надеялся попасть в сокола этой штукой?

Позволив ветру отнести ее подальше, птица окинула взглядом горный склон. Она заметила еще нескольких людей-воронов. Те с трудом пробирались по снегу к гнезду. Возле радужного потока водопада мелькнула фиолетовая ласка. Но куда подевалась девочка?

И тут соколиха заметила, как под водопадом зашевелились кусты. Там затаился мальчик – тот самый, который видел, как она пыталась поймать ворону, но не сумела. Соколиха подлетела ближе.

Нет, этот мальчик не из людей-воронов. От него пахнет лесом. И вообще, он какой-то странный: в отличие от других знакомых соколихе людей волосы у него не черные, а темно-золотистые с проблесками оранжевого, точь-в-точь как перья орла.

* * *

Из укрытия под водопадом Гилас с ужасом наблюдал, как Вороны переворачивали Така Зими вверх дном: вытаскивали сундуки на крыльцо и рубили их в щепки топором, пронзали копьями матрасы, ломали табуреты, били горшки и лампы.

Пирру Гилас не заметил. Возможно, причиной этому разгрому досада: Вороны не могут ее найти и вымещают зло на убранстве святилища.

Вдруг Гилас уловил наверху какое-то движение. У него над головой пролетела птица. Он узнал эту молодую соколиху. На нее еще Вороны накинулись. Озадаченный, Гилас смотрел, как она с тревожными криками кружила над Така Зими, – казалось, птица кричала на воинов.

Должно быть, это знак. Соколиха будто говорила ему пронзительным голосом, что Пирра здесь и ей нужна помощь. По крайней мере, так ее понял Гилас. А если он ошибся, то сейчас будет рисковать жизнью зря.

Возле того места, где прятался Гилас, поток спускался по осыпному склону, поросшему кустами можжевельника, и огибал угол святилища. Укрыться здесь особо негде, зато вода заглушает звуки.

Ну подберется Гилас к святилищу, и что потом? Стены неприступные, на такие не взберешься, вдобавок Така Зими кишмя кишит Воронами.

Пока Гилас раздумывал, ветер донес до него горькое зловоние. У мальчика упало сердце. Над крышей святилища поднимался черный дым; оранжевые языки пламени лизали соломенную кровлю.

Если Пирра внутри, надо спешить!

Вороны подожгли Така Зими.