Сваха для монаха - Дарья Калинина

— И добрые все такие вокруг! Прямо тошно! Улыбаются. И ведь от всей души, паскуды, улыбаются! А мне к нормальным людям хочется. Водки с друзьями попить. С девочками красивыми покувыркаться. Просто в джакузи полежать! Надоело тут все!

И с каждым выкриком Владимир ударял себя кулаком в грудь. Евгений притих. Таким своего приятеля он еще не видел. И нельзя сказать, чтобы новый, только что открывшийся ему Владимир сильно понравился ему. Скорее, он напугал тихого Евгения до полусмерти. И тот был только рад, когда Владимир заявил, что обо всем договорился с нужным человеком и вскоре они получат деньги. А он сам наконец уедет.

— Только не успел Вовка никуда уехать, — сокрушенно произнес Евгений. — Тут его смерть нашла!

Некоторое время подруги молчали. А потом Мариша все же спросила:

— И почему ты думаешь, что Владимира убил именно тот человек, к которому он обратился, чтобы продать добытые из могилы сокровища?

— Да потому что сам Вовка этого опасался! — с жаром воскликнул Евгений.

— Чего? Что его тот человек убьет?

— Не сам убьет!

— А как же?

— Другим людям выдаст! И вот те люди, я уверен, и послали убийцу к Вовке.

— А что это были за люди?

И Евгений снова замотал головой.

— Ничего не знаю! Вовка мне не рассказал. Сказал только, что это как-то связано с его пребыванием в монастыре и с прошлыми грешками. Дескать, подельников он то ли кинул, то ли их всех замели. А он в монастыре пересидеть думал. Да только, видать, поторопился он нос наружу высунуть. Рано еще было. Вот Вовку и пришили.

И, обиженно засопев, Евгений закончил:

— Они его убили! А вы на меня бочку катите. А я тут ни сном ни духом.

Но подругам было не до его обид. Они снова переглянулись. Что же, рассказ Евгения полностью укладывался в то, что им уже поведал о прошлом убитого художника их знакомый Вениамин из таинственной организации, которой было поручено найти заказчика и изъять у него редкие, украденные из музеев полотна.

Видимо, тот человек настолько ценил свои приобретения, добытые противозаконным путем, но от этого только ставшие для него еще более ценными, что жизнь какого-то художника уже не имела значения.

Что художник? Мазил, подобных ему, на свете пруд пруди. Можно найти и поискуснее. А вот попробуйте-ка найти другого Пикассо или Моне. Трудно? Трудно. Да и тот же Суриков или Шагал не так уж часто встречаются. Пожалуй, замучаешься их искать.

Да и нельзя было сбрасывать со счетов тот факт, что заказчик, к которому шли украденные из музеев картины, был лицом важным, известным и даже знаменитым. И садиться в тюрьму и вообще портить себе жизнь и репутацию не позволил бы никому на свете. В сложившейся ситуации Владимир был ему откровенно опасен. И вот талантливый живописец Владимир Сухоручко внезапно исчез. И беспокоиться заказчику больше не о чем.

А вот самим подругам было о чем подумать.

Рассказ Евгения несколько замедлил движение подруг к цели, но сделал его осмысленнее. Пусть Евгений их приятно порадовал, подтвердив рассказ Вениамина. Но ведь не сам таинственный заказчик, занимающий высокое положение в обществе, примчался сломя голову в монастырь, чтобы отравить Сухоручко. Нет, конечно.

— Я так рассуждаю, — сказала Катька, — этот заказчик — человек богатый. И сам марать руки не стал бы. Нанял кого-нибудь, чтобы избавиться от Владимира.

Мариша была с ней согласна.

— И нам все равно нужно этого человека вычислить, — сказала она и посмотрела в сторону Евгения.

— Что? — затрепыхался тот. — Не травил я Вовку! Я же вам все рассказал! Клянусь, говорил одну правду!

— Только всю ли правду ты нам рассказал? — испытующе глянула на него Мариша. — А может быть, это тебе поручили устранить Сухоручко?

— Зачем? Нет, я бы не смог!

— А имел для этого и мотив, и возможность!

— Я бы придумал что-нибудь поумней, чем сыпать яд в бутылку! Это же глупо! Мы все могли отравиться!

Мариша внезапно замерла на месте с открытым ртом.

— Точно! — произнесла она. — Молодец, Женька! Соображаешь!

— Что такое?

— Если бы вино было отравлено изначально, то мы бы все отравились!

— Да, — немного подумав, согласилась Катька.

— То-то и оно! Если бы яд изначально был в бутылке, то ни ты, ни я, ни Женька сейчас бы не разговаривали.

— А как же? Вовка-то отравлен!

— Да, и где он яд выпил, если не с нами?

— Не знаю! — поскучнела Мариша. — Но одно могу сказать точно, в нашей бутылке яда не было! Во всяком случае, когда мы из нее пили.

— Откуда же он там потом взялся?

— Потом подсыпали!

— На экспертизе?! — замерла от ужаса Катька.

Конечно, она была наслышана о коварстве ментов. Но чтобы такое! Просто в голове не укладывалось! Только для того чтобы повысить раскрываемость на участке, здешние менты готовы были засадить за решетку трех ни в чем не повинных людей! Ужас!

Но Мариша считала, что дело было иначе.

— Скорее всего, убийца просто решил нас с вами подставить, — сказала она. — Увидел, что мы поднимаемся в наш номер с вином. И решил этим воспользоваться.

— Как?

— Дождался, когда мы вынесли пустую бутылку на помойку. И залил в горлышко остатки яда!

Эту версию Мариши подтвердил еще и тот факт, что остатки вина в бутылке, которые попали в руки к эксперту, отличались по цвету и составу от того вина, которое они пили вчетвером. Сам капитан лично прочитал подругам и Евгению заключение экспертизы.

Перед этим он выставил из кабинета противную скрюченную бабку.

— Идите, Подагра Ивановна, — велел он ей. — Ваш самогонный аппарат я оставляю в качестве вещественного доказательства.

— А самогон? — проскрипела бабка.

— Самогон тоже. Он пойдет на экспертизу.

— Знаю я вашу экспертизу! — забубнила бабка, ковыляя к двери. — Чтобы вам упиться с вашей экспертизой моим самогоном. В другой раз такое зелье сварю, шары повылазят!

— Идите уже, Подагра Ивановна. Не до вас сейчас!

И, дождавшись, когда продолжающая ругаться старуха выйдет, капитан потер виски и потянулся за заключением экспертов по делу отравления Владимира Сухоручко.

— В бутылке был обнаружен экстракт бледной поганки, смешанный с красным полусладким вином, — произнес он. — Что скажете?

— Что скажем?! — тонко усмехнулась Мариша, которая ожидала нечто в этом роде и приготовилась к торжественному выходу.

— Мы пили белое сухое вино! — воскликнула нетерпеливая Катька, испортив Марише весь триумф. — Вы перепутали!