Дитя человеческое - Филлис Дороти Джеймс

В утро церемонии «успокоительного конца» Тео проснулся с ощущением какого-то неясного беспокойства, однако не настолько сильного, чтобы его можно было назвать тревогой: он испытывал легкое, ни на чем не основанное волнение, напоминающее обрывки незапомнившегося, но неприятного сна. Еще не протянув руку к выключателю, Тео уже понял, что принесет ему этот день. Он привык изобретать маленькие удовольствия взамен неприятных обязанностей. В обычных обстоятельствах он сразу же начал бы тщательно планировать свой маршрут — хороший паб, где можно перекусить, занятная церквушка, живописная деревенька, в которую можно забрести, сделав крюк. Но в этом путешествии, концом и целью которого была смерть, удовольствий быть не могло. Лучше уж добраться туда как можно скорее, увидеть то, что он намеревался увидеть, и вернуться домой. А потом сказать Джулиан, что ни он, ни группа ничего не смогут поделать, и попытаться выкинуть из головы это непрошеное, ненужное приключение. Придется отказаться от более интересного маршрута через Бедфорд, Кембридж и Стоумаркет и ехать по автострадам М-40 и М-25 и дальше на северо-восток, к суффолкскому побережью по дороге А-12. Ему предстоит более короткий, хоть и менее приятный путь, но ведь Тео и не ждал, что получит от поездки удовольствие.

Он быстро двигался вперед. Дорога А-12 находилась в гораздо лучшем состоянии, чем он ожидал, учитывая, что порты на восточном побережье ныне были почти заброшены. Он показал отличное время, незадолго до двух часов прибыв в Блитбург, расположенный в устье реки. Был отлив, но за тростником и плоскими отмелями, покрытыми жидкой грязью, вода простиралась словно шелковистый платок, а то появлявшееся, то скрывавшееся раннее полуденное солнце высекало золотые искры из окон блитбургской церкви.

Прошло двадцать восемь лет с тех пор, как он был тут последний раз. Они с Хеленой решили провести выходные в гостинице «Суон» в Саутуолде. Натали тогда было всего шесть месяцев. В те дни они могли позволить себе лишь подержанный «форд». Верх коляски Натали прочно привязали ремнями к заднему сиденью, а багажник был битком набит различными принадлежностями для ухода за младенцами: большими упаковками одноразовых пеленок, приспособлениями для стерилизации бутылочек, баночками детского питания. Когда они доехали до Блигбурга, Натали начала плакать, и Хелена сказала, что девочка голодна, ее надо немедленно накормить. Они решили остановиться в Блитбурге в гостинице «Уайт-Харт». У хозяина наверняка можно было согреть молоко для Натали, а они пообедали бы в баре. Но автостоянка оказалась переполнена, к тому же Тео были не по душе неудобства, которые сулило выполнение требований ребенка и Хелены. Его предложение проехать еще несколько миль до Саутуолда было встречено холодно. Хелена, безрезультатно пытавшаяся успокоить ребенка, едва взглянула на отливавшую серебром воду, на большую церковь, словно вставшую на якорь посреди зарослей тростника. Устроенный в тот уик-энд отдых начался с обычных между ними ссор и продолжился в едва подавляемом дурном настроении. Конечно, в этом был виноват только он. Ему легче было оскорбить чувства жены и подвергнуть лишениям дочь, чем доставить некоторые неудобства чужим людям, заполнившим бар. Жаль, что у него не сохранилось ни одного воспоминания о покойном ребенке, которое не было бы окрашено чувством вины и сожаления.

Поддавшись внезапному порыву, он решил пообедать в том самом баре при гостинице. Сегодня его машина оказалась на стоянке единственной. А в комнате с низкими балками, запомнившимися ему, черный очаг с пылающими в нем поленьями заменил электрокамин с двумя решетками. Тео был единственным посетителем. Заметно состарившийся хозяин заведения подал ему отличное местное пиво. Из еды предлагались только пирожки, которые хозяин тут же разогрел в микроволновой печи. Подготовка оказалась несоразмерной с предстоящим Тео испытанием.

Он свернул на саутуолдскую дорогу на повороте, который еще помнил. Суффолк, холмистый и бесплодный под зимним небом, на вид совсем не изменился, но дорога оказалась совсем разбитой, отчего езда на машине по степени тряски и опасности не уступала ралли по пересеченной местности. Достигнув окраины Рейдона, Тео увидел группки «временных жителей» во главе с надсмотрщиками, очевидно, готовившиеся начать ремонт дорожного покрытия. Смуглые лица повернулись в его сторону, когда он, сбавив скорость, осторожно проезжал мимо. Присутствие этих людей удивило Тео. Саутуолд, безусловно, не входил в число городов, утвержденных в качестве будущих центров проживания. Почему же тогда так важно было обеспечить к нему хороший доступ?

Он миновал защитную полосу деревьев, территорию и здание школы Святого Феликса. Большая доска у ворот гласила, что теперь это восточносуффолкский центр ремесел. Вероятно, он был открыт только летом или по выходным, потому что на широких неухоженных лужайках никого не было. Он переехал Байт-бридж и очутился в городке. Ярко выкрашенные дома, казалось, погрузились в послеобеденное оцепенение. Тридцать лет назад здешние жители в основном были пожилыми людьми — отставные военные выгуливали собак, загорелые пенсионеры с молодо блестевшими глазами парами, рука об руку, прогуливались по набережной. Во всем царила атмосфера упорядоченного спокойствия, все страсти уже угасли. Ныне городок почти опустел. На лавочке у «Краун-отеля» сидели рядышком два старика, уставившись вдаль и скрестив коричневые от загара узловатые руки на рукоятках тростей.

Тео решил оставить машину во дворе отеля «Суон» и выпить кофе, прежде чем пройти к северному пляжу, но гостиница оказалась закрыта. Когда он садился в машину, из боковой двери вышла женщина средних лет в цветастом переднике.

— Я надеялся выпить кофе, — обратился к ней Тео. — Отель закрыт?

У женщины оказалось приятное лицо. Она испуганно огляделась по сторонам, прежде чем ответить.

— Только на сегодня, сэр. В знак уважения. Видите ли, сегодня состоится церемония «успокоительного конца», или вы не знали?

— Нет, — ответил он, — я знал.

Желая избавиться от ощущения одиночества, наполнявшего саму атмосферу городка, он произнес:

— Последний раз я был здесь тридцать лет назад. Город с тех пор не очень изменился.

Женщина положила руку на опущенное стекло машины.

— О нет, сэр, он очень, очень изменился. Однако «Суон» — по-прежнему отель. Конечно, постояльцев теперь тут не так много, люди уезжают из города. Понимаете, его поставили в план эвакуации. Правительство не в состоянии гарантировать подачу энергии и обеспечение коммунальными услугами, поэтому люди переезжают в Ипсуич или Норич.

«К чему такая спешка? — с раздражением подумал Тео. — Уж наверное, Ксан мог бы поддерживать здесь жизнь еще целых двадцать лет».

В конце концов он поставил машину на маленькой лужайке в дальней части Тринити-стрит и по вьющейся у самых скал тропинке зашагал в сторону пирса.

Грязно-серое море лениво вздымалось под небом цвета снятого молока, едва светившимся на горизонте. Казалось, переменчивое солнце вот-вот снова пробьется сквозь облака. Над этой бледной прозрачностью висели, словно полуопущенные занавески, огромные темно-серые и черные тучи. В тридцати футах внизу он видел отягощенные песком и галькой подбрюшья волн, как бы намеченных пунктиром, поднимавшихся и опускавшихся с томительной неизбежностью. Металлическое ограждение променада, некогда ослепительно белое, проржавело и в нескольких местах сломалось, а заросший травой склон между променадом и пляжными домиками выглядел так, будто его не подстригали уже много лет. Прежде внизу виднелась длинная череда деревянных коттеджей с трогательно-смешными названиями; стоящие друг за другом и обращенные к морю, они походили на ярко раскрашенные кукольные домики. Сейчас ряд домов зиял пустотами, напоминая редкие старческие зубы, оставшиеся здания были ветхими, краска на них облупилась. Они были кое-как привязаны к опорам, вогнанным в берег, в ожидании, когда очередной шторм унесет их в море. Сухие стебли травы, доходившие Тео до пояса, судорожно колыхались на ветру, который никогда не стихал на этом восточном берегу.