Заколдованная шкатулка - Наталья Александрова

Вот что громкий у нее голос, это точно, завывает, как пожарная сирена.

— Ты еще спрашиваешь, в чем дело? — повторила она, добавив в голос горечи. — Дело в том, что я, как последняя дура, поверила тебе… Все мои подруги в один голос говорили, что ни одному мужчине верить нельзя, ни одному, даже в самом крайнем случае, но я, видно, и правда дура… Я поверила тебе, поверила в твои чувства! Нет, доверчивость — это мой самый главный недостаток!

«Опять завелась! — уныло думал Шурик, тупо глядя перед собой. — Ни дня не проходит без скандала… Да что там дня, пожалуй, что и часа. Она бесконечно канючит, требует, вопит, беснуется… И за что такое наказание?»

Тут Шурик горько вздохнул — он давно уже понял за что.

— Ты клялся, что создашь мне человеческие условия! — вещала Виктория. — Где они, эти условия? Эта квартира? Да любой свинарник гораздо уютнее и комфортнее ее!..

«Ты бы и сама могла хоть что-то сделать, чтобы квартира стала хоть чуточку уютнее! — раздраженно подумал Шурик. — Хоть бы пол подмела, что ли, пыль вытерла! Занавески поправила, тряпки свои не разбрасывала где ни попадя!»

Слова Виктории ввинчивались в его голову, как ржавые шурупы. Казалось, еще немного — и голова не выдержит, расколется на несколько кусков…

— Да с чего ты так завелась? — проговорил он, не выдержав, хотя хорошо помнил, что в таком состоянии ей ни в коем случае нельзя отвечать, лучше помалкивать.

Каждое его слово только подольет масла в огонь, и скандал разгорится с новой силой.

— С чего?! А с того, что из этого чертова душа вода льется только тогда, когда мне это не нужно! Я намылилась — и тут он заглох! Я звала тебя на помощь, но ты сделал вид, что не слышишь меня! Как можно строить отношения с таким черствым, равнодушным человеком? Я достойна лучшего! Когда ты предложил мне жить вместе, ты обещал, что создашь достойные меня условия, а вместо этого я вынуждена ютиться в этом свинарнике! Да что свинарник, ни одна свинья не захотела бы жить в таких условиях!

Шурик прекрасно помнил, что не от него, а именно от Виктории исходило предложение поселиться вместе. Он долго упирался, отнекивался под всякими благовидными поводами, понимая, что мать ни за что не позволит ему привести в дом какую-то девицу, но Вика приложила все силы, чтобы уговорить его. Тогда она говорила, что ее не смущают никакие трудности, повторяла, что с милым рай и в шалаше, и ему пришлось снять эту квартирку…

Денег у него было мало, и само собой, квартира им досталась плохонькая, что называется, бюджетная. Но Шурик молча терпел все неудобства, а вот Вика через два дня после новоселья начала возмущаться и устраивать скандалы.

Теперь, задним умом, Шурик понимал, что все ее уговоры, все ее красивые слова имели одну-единственную подлинную причину: Вике хотелось насолить своей заклятой подружке Кате. А когда цель была достигнута, Шурик утратил для нее всякую привлекательность.

Есть такие бабы — ну не могут они спокойно смотреть на то, что есть у подруги, обязательно нужно это отобрать! Больше не было никаких причин. Виктория в пылу ссоры буквально на третий день высказала Шурику все, что она думает о нем, о его внешности, уме и прочих достоинствах. А потом повторяла это так часто, что Шурик перестал даже обижаться.

С трехкомнатной квартирой в центре у Вики тоже вышел полный облом. Если и были у нее туманные надежды на то, что рано или поздно она туда сумеет пролезть, то все они пошли прахом. Мамаша Шурика заняла круговую оборону, заявив твердо и решительно, что пока она жива, никакая девица не то что не будет там жить, а даже в дверь не войдет, на порог не ступит. Ужас как орала Вика, сообразив, что злополучная квартира таки накрылась медным тазом. Шурик наслушался таких слов, которых раньше и не знал.

Вообще она оказалась склочной серой девкой, с которой и поговорить-то было не о чем. Иное дело Катя…

Вспомнив о Кате, Шурик еще раз тяжко вздохнул — за последние две недели эти вздохи вошли у него в привычку.

Вот с кем ему было хорошо! Вот у кого прекрасный, легкий характер! Катя всегда была в меру весела, жизнерадостна и всем довольна. Катя никогда не пилила его, никогда не устраивала ему беспричинных скандалов — даже в тот раз, когда застала их с Викторией. Она просто развернулась и ушла… То есть это они ушли. А Катя осталась и вслед им не кричала обидных слов, и вещами не бросалась…

Шурик снова тяжело вздохнул, и Вика подозрительно взглянула на него.

— Что ты вздыхаешь? — проскрипела она. — Что ты все вздыхаешь? Это мне впору вздыхать — и не только вздыхать, а горько рыдать! В каких ужасных условиях проходит моя жизнь!

В этот момент в кармане у Шурика зазвонил мобильный. Он тихо обрадовался — можно сказать Виктории, что это важный звонок, и скрыться от нее… Шурик скосил глаза на дисплей — и обомлел: звонила Катя. Словно почувствовала, что он думает о ней.

— Кто это тебе звонит? — подозрительно осведомилась Виктория, и глаза ее блеснули нехорошим блеском.

— Это по делу, — быстро ответил Шурик и устремился в ванную комнату.

— Что? По какому еще делу? — Виктория попыталась его остановить, но он проявил чудеса ловкости и проскользнул в дверь.

— Я резюме посылал в одну фирму, и вот они мне звонят! Это очень важно, от этого может зависеть мое будущее… наше будущее! — крикнул он и тут же закрыл за собой дверь.

— С каких это пор ты по делу разговариваешь в ванной? — прошипела под дверью Виктория, но Шурик ее уже не слушал: пустив воду, чтобы заглушить разговор, он поднес трубку к уху и проговорил жалким запинающимся голосом:

— Катюша, как я рад, что ты позвонила! Я понимаю, что очень перед тобой виноват, но я сделаю все, чтобы загладить свою вину! Все, что ты захочешь! Это была ошибка, ужасная ошибка… Катюша, дай мне еще один шанс!..

От волнения и неожиданности Шурик заговорил словами героев латиноамериканских сериалов, хотя знал, конечно, что Катя такое не одобрит. Она была девушка неглупая и начитанная, разговаривала всегда просто.

Иное дело — Виктория. Эта всегда норовила завернуть что-нибудь нарочитое. От серости, понимал теперь Шурик. Господи, и где были его глаза раньше?

— Это Шурик? — раздался в трубке голос.

Голос был незнакомый. Голос был определенно не Катин — хотя бы потому, что он был мужской.

— Да, это я… — сдавленным тоном проговорил Шурик, осознав, что он только что изливал душу перед совершенно посторонним человеком. — А вы кто такой?

— Кто я такой — совершенно неважно, — ответил ему незнакомец. — Не это должно тебя сейчас интересовать.

— Но как… но откуда… но как у вас оказался Катин телефон?

— Она забыла его у меня в машине.

— У вас в машине? — В голосе Шурика зазвучали враждебность и подозрительность, смешанные приблизительно в равных долях. — Она… вы… вы с ней?

— Ничего подобного! — поспешил успокоить его незнакомец. — Что бы я стал вам звонить? Я просто подвозил ее на своей машине, а потом нашел под сиденьем этот телефон…