Такеши Китано. Автобиография - Такеши Китано

После этого фильма японские зрители поверили, что я способен быть злым и опасным...

Такеши Китано не уточняет, что роль этого скота, которого может унять только выпивка, и знаменитая фраза сделали его столь же заметным зрителям и критике, как Дэвида Боуи в образе майора Джека Селлерса и Рюити Сакамото, блестяще сыгравшего капитана Ёнои.

Нагиса Осима

Нагиса Осима очень много значит в моей жизни. Его мнение для меня очень важно. До встречи с ним я был простым комедиантом и телеведущим. Работа с Осимой оказала на меня огромное влияние, помогла понять кино и технику написания режиссёрского сценария. Осима показал, как чудесно снимать кино и играть самому.

Нагиса Осима пытался отвлечь Китано от комедийного тона, потому что увидел потенциал для большого экрана, идеального кандидата на роль убийцы... Что со временем подтвердилось.

Нагиса Осима дал мне много полезных советов. В отношении меня у него сложилось определённое мнение. Он думал, что я способен на большее, чем просто смешить людей, что в глубине меня таится жестокий человек. Настоящий преступник! Именно благодаря Осиме я получил совсем не комическую роль, сыграв опасного убийцу в довольно популярном телевизионном сериале.

Даже сегодня я продолжаю часто говорить о нём. Пожалуй, я и не преставал это делать. Сразу видно, что я им восхищаюсь. В памяти всплывают забавные моменты, связанные с Осимой.

Однажды мы снимали важную сцену «Счастливого Рождества», Осима был полностью сосредоточен. В этом отрывке ящерица, сидевшая на утесе, убегает, а камера продолжает её преследовать. Но вот незадача: ящерица не двигалась. Съёмочная группа, находившаяся рядом с Осимой, испробовала все, но ничего не помогало: ящерица даже не шелохнулась. Каждая попытка заканчивалась неудачей, приходилось всё начинать сначала. Ящерице словно нравилось всех изводить. Видели бы вы лицо Осимы! Он был вне себя от гнева. Ему было не смешно. Он заорал на ящерицу так же, как кричал на съёмочную группу. Я чуть со смеху не помер.

На самом деле кричать на съёмках — стиль Осимы. За исключением меня, он орал на всю съёмочную группу. Я же не люблю, когда кричат, поэтому у меня на площадке запрещено повышать друг на друга голос. Обстановка и так напряжена до предела, ещё криков не хватает. Когда Осима предложил мне роль в его фильме «Табу», я выдвинул свои условия. Нагиса Осима как раз уселся в своё крутящееся кресло, когда я заявил: «Если вы начинаете кричать, я еду домой, а если будете орать во всю глотку, я брошу съёмки!»

Ещё один незабываемый момент со съёмок «Счастливого Рождества»: главного героя нужно было снять с нижней точки, практически с земли. Осима говорит группе: «Выроем яму, и я поставлю в неё камеру». Задача достаточно сложная. Тогда я предлагаю: «Почему бы вам просто не попросить героя подняться выше?» Ступор! Осима поворачивается к ассистенту и говорит: «Дурак, почему ты раньше не догадался?» Он буквально остолбенел.

Если бы мне подвернулся случай встретиться с ним сегодня, я бы задал ему несколько вопросов. Мне безумно интересно его мнение. В то время как мировой кинематограф заполнен мультфильмами и фильмами в формате 3D, я бы спросил, что он думает о будущем кинематографа. «Как по-вашему, куда движется кинематограф?» — поинтересовался бы я. Затем, помня о его эротических фильмах[10], которые подвергались цензуре, я бы хотел узнать: «К чему приведёт свобода выражения? Ждёт ли нас ещё большая свобода? Или наоборот — политически корректные произведения?» Я бы хотел поговорить с ним, потому что он не только великий режиссёр, но и мечтатель, фантазёр.

Ниспровержение жанров

Я ставлю фильмы главным образом ради развлечения. Всему виной моя страсть к поделкам... К каждому своему фильму я отношусь как к игрушке. Мне кажется, что на свете нет ничего приятнее, чем заниматься съёмками: мысленно чувствуешь себя ребёнком, запускающим волчка.

В своих первых фильмах мне хотелось прославить тех, кого современное общество старается не замечать. В 1990-е кино стало для меня средством для размышления, только так я мог выразить моё недовольство.

Сегодня своей главной режиссёрской задачей я вижу установление связи между кубизмом и кинематографом. Я ещё не до конца решил эту головоломку, но в своих наиболее удачных фильмах «Такешиз» и «Банзай, режиссёр!» я подобрался к разгадке. Я стараюсь связать мои фильмы с реальностью, какой я её вижу. По моему мнению, не стоит соединять между собой все эпизоды во время съёмок и монтажа.

В фильме «Ахиллес и черепаха» мне хотелось сделать акцент на связи кубизма с кино. Связи, которая, как мне кажется, поможет свергнуть диктатуру изображения, преодолев провал между тем, что видишь, и тем, что есть на самом деле. Наверное, зритель на экране не обращает внимания на эту связь, которую всё же я рано или поздно мечтаю уловить.

Мне кажется, что, если шоу-бизнес затрагивает человеческие эмоции, его нельзя, как порой утверждают, считать ни грязным, ни безнравственным. Такая же работа, как и любая другая. Актёры, режиссёры, великие мастера, подобные Акире Куросаве, или артисты, снимающиеся в порно, примерно /одинаковы. Каждый раздевается по-своему, выставляя эмоции напоказ. Я никогда бы не стал насмехаться над актёрами порнофильмов, потому что сам я такой же, как и они.

В фильме «Кикуджиро» (1999 год) я обращаюсь к моему детству, моей маме, вспоминаю отца, Сэндзабуро Фуками, который учил меня сценическому искусству, и Осиму, что первый предложил мне в кино серьёзную роль. В «Куклах» я откровенно повествую о том, что для меня означают понятия «любовь» и «смерть». Через десять лет после аварии, в фильме «Затойчи», я впервые говорю о воскрешении.

Если мне удалось состояться в киноиндустрии, то во многом благодаря тому, что я родился в довольно странной стране — в Японии. К примеру, на Западе, чтобы стать кинорежиссёром, каким бы талантливым ты ни был, нужно, просмотрев множество фильмов, отучиться в школе искусств, в то время как у нас можно вообще ничего не заканчивать. В качестве ведущего я только и делал, что развлекал народ. Я никогда не учился режиссуре, тем не менее уже много лет я продолжаю снимать. (В Японии фильм «Затойчи» шёл в 680 залах и собрал 455 миллионов зрителей.) Кроме того, я преподаю в Университете изящных искусств в Иокогаме. Такое возможно только в Японии.

Я пришёл в кино так же случайно, как появляются на свет. В возрасте 43 лет. Я бы не сказал, что кино было моей страстью. О существовании кинематографа и манги я узнал только лет в двенадцать-тринадцать. До этого возраста я и понятия не имел о подобных развлечениях. Родители запрещали мне и братьям смотреть кинофильмы, хотя в любом случае после войны их было немного в рабочем квартале Токио...

Могу сказать точно, что комедийное прошлое повлияло на все мои работы. Долгие годы я снимал фильмы, в которых перемешивал жанры, стараясь поднять на смех всё и вся. Как и прежде в моих скетчах, мне нравится сбивать с толку и появляться, когда люди меньше всего этого ожидают.