Библиотекарь рун. Том 4 - Ким Савин

людях — решили только ухаживания мои «безответные» показать! Договоренность у ее рода с королевским родом Аззалов, что девушки Ранье — брак заключают только по согласованию с королем! И создается новый вассальный род либо в клане Ранье, либо под Аззалами. Чтобы менталистов на сторону не отдавать, — вывалил на меня Кон. — А девочки у них не так часто рождаются. Да и в Свете об этом говорить не принято, иначе легко можно на опалу нарваться. А то и на Тайную канцелярию.

— А ты в вассалы не готов был пойти к Ранье? — не понял я ничего.

— Договорились король и герцог окончательно уже после нашего знакомства, что Селму за личного вассала Аззалов отдадут, — нехотя пояснил брат. — Как гарантию лояльности герцогов Короне. Партия придворная, к которой Ранье относились, проиграла и нужно было позиции роду вернуть.

— Конан, что-то не сходится, ты уж прости! — искренне недоумевал я, — но зачем герцог тогда вообще дочку в Универ отправлял, если там такие суровые договоренности всегда были?

— Селма говорила, что упросила отца разрешить ей учиться в Урмарэ и, вроде как, сначала шла речь о том, что это она консорта в клан приведет, а перед войной, видимо, ситуация переигралась и сильно не в пользу Ранье. А я уже почти собрался отца просить из рода меня отпустить, — осунулся кузен.

Хм, уж не за закупки ли допинга герцог дочку «торганул»? Все равно ересь — эта отрава Короне нужнее была, по-любому. А Ранье могли бы свою отраву кому угодно продать на сторону!

— И приходит тут к тебе Селма, и говорит, что готова принести себя в жертву «позициям» рода…

— Нет, — раздраженно возразил Кон, — она сказала, что, если нам кто-то и поможет, то это ее старший брат, Кретус. Надо с ним встретиться и все ему рассказать. Только он может попробовать отца убедить, как-то все переиграть. Брат ее всегда любил больше всех в семье…

Переиграть. Договоренности главы рода с королем. Угу. И из памяти Беленуса, я этого старшего братца как-то особо любящим своих младших — никак назвать не мог. Даже общался-то он с Селмой и Беленусом по большим праздникам. Вот с Беленусом Селма, да, не разлей вода была…

— … не получилось ничего у Кретуса. Слишком в глубокой яме род оказался. Это уже Селма сама сказала при прощании, — обреченно закончил свой рассказ Конан.

— Ага, понятнее стало. Да, тут, видать, ничего уже не сделаешь. Придется смириться, — посочувствовал я кузену. — Слушай, Кон, а ты не думал после общения с менталистами провериться у специалистов? Я слышал в Урмарэ таких можно найти — в отделениях Магистерия, на королевской службе. Нотариусы к ним, вроде, обращаются иногда или лечебницы… — на всякий случай уточнил я.

— Селма никогда со своим братом мне ничего бы не сделали! А вот кто мне после Магистерия помог бы, если что? Или тебя самого визиты в королевские учреждения ничему не научили? — упрекнул меня брат.

— Ладно, пойду предупрежу твоего отца, что просто вернем Беленуса, а здесь уже только на судьбу можно положиться, — присел я на кровать к Кону, чтобы обнять его перед своим уходом — в утешение.

Разгон. Срываю с Кона подаренный мною же трофейный амулет ментальной защиты и прикладываю брата обморочным Лечением. Еле успел. Кулак Конана только мазнул мне по уху.

Дебил. Последний дебил. Придурок, как минимум. Вот что мне стоило объяснить Тудору необходимость семейной проверки на ментальные закладки. Особенно братьев — проверить после возвращения с учебы в Урмарэ. И в первую очередь — Конана, после общения с Ранье! Придется тебе, братец, довериться семейному психологу! Соединение!

Ага! Вот ведь …! Похоже, уровень доступа к знаниям в семье менталистов ранжировался по уровням доступа. Часть техник, которые Беленус считал некой голой теорией, его старшим братцем вполне были освоены. В части постановки ментальных закладок со сложной программой. Даже не столько с программой, сколько с комплексностью и глубиной воздействия.

Этот долбаный Кретус и доверие к себе настроил при встрече с моим кузеном, и желание Конана — вытащить Селму из этой ситуации любой ценой «сублимировал» в сильную жалость и сочувствие к девушке, жертвующей собой ради рода! Угу, то думал о побеге в Ханлад с Селмой (точно, это вот настоящий Конан!), а тут — стал восторгаться самопожертвованием своей возлюбленной. Ну и то, что всех менталистов остальных — нужно обходить стороной, тоже установочка (правда, на подготовленную почву).

Вообще, хитро все сделано. Некоторую ограниченность традиционных ментальных техник (в сравнении с Концептами, конечно) Ранье обходили тонкостью воздействия. Здесь было важно не сломать, а перенаправить — чтобы вмешательство и незаметным оставалось, и не слетело с волевого человека. Т.е. прямой «приказ» забыть Селму — на Конане долго бы не продержался. Или приказ бы слетел с Конана, или Конан — с «катушек». А вот так хитро… М-да. Эгида! Вернем брату ясность мышления!

Опыт нахождения чужих закладок я быстро прогнал через Модель. Если сравнить просмотр чужих мыслей с чтением книги, я теперь мог по косвенным признакам быстро найти сам факт наличия такой закладки — быстрым пролистыванием страниц. А если уж нашел, тогда остановиться и разобраться, что к чему.

Я позвал дядю на разбор ЧП к Конану. После моего доклада Тудор почесал себе затылок и хмыкнул:

— Может объявить тебя новым архимагом?

— Как-нибудь обойдусь! — ответствовал я. — Или ты про жизненный финал Светлейшего Архимага гран Маре забыл? Мы пойдем другим путем!

И я разбудил кузена. Конан, очевидно припоминая обстоятельства потери сознания, отполз по кровати в угол и активировал свой Источник:

— Ты чего, обалдел что ли?

— А ты теперь мне про Селму и Кретуса гран Ранье рассказать ничего не хочешь?

Кон захлопал на меня глазами и через десяток секунд схватился за голову:

— Я прикончу этого урода!

— Добавлю от себя, что ни Селма, ни Беленус на таком уровне техниками не владеют. Я не залезал особо глубоко в воспоминания Беленуса, но теперь не могу быть уверенным, что его также не обрабатывали. А вот твоей подруге — точно досталось от старшего брата, судя по всему, — флегматично заметил я.

— …! Оторву ему голову, вскрою череп и скормлю мозг… Да никто это дерьмо не сожрет! — продолжал держать себя руками за голову Конан.

— А что ты на самом