Мистер Солнечный Cвет. Первая часть - Ким Ынсук

Дом Анпхёна, у которого остановился Юджин, был внушающих размеров строением с черепичной крышей – словно дворец. Юджин сразу нашел нужный ему дом по описанию Ильсика и Чунсика. По сравнению с предыдущим, который принадлежал Ким Пхансо, этот был гораздо больше. Видимо, дела семьи и вправду шли в гору. Юджин осмотрелся, мрачно улыбнулся и вошел в ворота.

– Не думаю, что мы с вами знакомы, – сказал Анпхён, увидев Юджина.

К нему медленно подошла женщина средних лет с хорошо заметным шрамом на шее, тем самым, который оставила мать Юджина как напоминание.

– Я задал вопрос. Кто вы? – уже с нескрываемым раздражением спросил Анпхён.

– Дорогой, разве на господине не военная форма? Но она не чосонская.

После слов жены Анпхён вышел немного вперед и пристально посмотрел на Юджина. В тот же момент Юджин уверенным шагом двинулся к ним. Он вынул из кармана дорогое украшение, которое знатные дамы обычно носили, подвешивая к поясу, и протянул Хосон. Именно его сорвала мать Юджина с платья Хосон в тот день и бросила сыну.

– Ты посмотри на него. Да как ты смеешь! – закричал Анпхён в негодовании на дерзкое поведение незнакомца.

Женщина взяла подвеску и, резко отбросив ее, упала.

– Дорогая, что с тобой? Ты что, выпила лишнего?

– Это… это…

Женщина, задыхаясь от ужаса, не могла вымолвить и слова. Она посмотрела на Юджина, и по ее щекам полились слезы.

– Это тот самый… сбежавший раб. Сын семьи Чхве.

Услышав слова жены, Анпхён внимательно посмотрел на Юджина. Он не ожидал, что человек в американской военной форме окажется бывшим рабом. Мужчина начал пятиться, в то время как Юджин наступал. Для него сын Ким Пхансо был и оставался трусливым, жалким человеком. Хотя и за человека-то он его не держал – Анпхён был просто врагом.

Юджина терзала сама мысль, что его отец и мать погибли из-за таких никчемных людей. Теперь он должен был отомстить.

– Вы хотя бы похоронили моих родителей?

– Ч… что?

Юджин направил пистолет прямо Анпхёну в лоб, и мужчина затрясся, как осиновый лист. Глаза Юджина налились кровью.

– Вы хотя бы предали их тела земле?

Юджин хотел раз и навсегда разделаться с Анпхёном и посильнее сжал пистолет. Один выстрел смог бы отправить этого негодяя в мир иной, еще одним выстрелом он мог бы отнять жизнь у его жены, и все было бы кончено. Однако хотел ли он такой мести? Юджин продолжал сжимать пистолет.

– Мы… мы просто избавились от них. Они были обычными слугами. Тогда все делали так.

– Все равно вы должны были их похоронить. Любой порядочный человек поступил бы так. Где? Где они?

– Ты спрашиваешь, куда мы девали тела? Мы всегда выбрасывали тела… хотя, когда те, кто служил нам, умирали, мы оставляли их… они похоронены вместе со всеми.

Жгучий гнев в груди у Юджина сменился ледяной холодностью. Он вспомнил слова Ким Пхансо, сказанные в тот страшный день: «Дети должны отвечать за грехи своих родителей».

Лучшая и единственная месть, которую мог осуществить Юджин, – повторить эти слова. Их оказалось достаточно, чтобы лицо Анпхёна поменяло выражение.

– Вам лучше найти тела, потому что, если не найдете, я сделаю все, что в моих силах, чтобы разрушить вашу семью. Как когда-то сделал ваш отец с моей. Времена поменялись. Теперь все, что вы скажете или сделаете, может быть использовано против вас.

– Я займусь этим. Обещаю.

– Найдите их и сообщите в американское посольство.

– По… почему туда?

Взгляд Юджина пронзал насквозь.

– Я капитан морской пехоты США. Юджин Чхве.

Лица Анпхёна и его жены побелели. Юджин убрал пистолет, развернулся и вышел тем же путем, каким пришел.

* * *

После того, как Хисон покинул лавку, он направился к дому Ко Сахона, чтобы увидеть свою невесту Эщин. Беззаботной походкой он шел вдоль стены, отделяющей дом Сахона от улицы. В руках он держал букетик благоухающих цветов. Не совладав с любопытством, он остановился и заглянул через забор. Во дворе слуги развешивали только что выстиранные простыни.

Хисон удивленно вздохнул, когда заглянул во двор:

– Это…

Среди слуг во дворе стояла девушка с аккуратно заплетенными волосами и нежным румянцем на щеках. Хисон сразу понял, что она – его невеста. Дул ветерок, и белая простынь, которую только что повесили сушиться, то приоткрывала лицо Эщин, то снова скрывала. Хисон не мог поверить своим глазам. В этот момент он почувствовал легкое волнение. Хисон, который любил луну, звезды, цветы и бабочек, был поражен красотой Эщин. Однако, как и луна, и звезды, она казалась ему картиной, красивой, но бесполезной.

– Если бы я мог приехать раньше, – прошептал Хисон.

Тем временем один из слуг окликнул его:

– Кто вы? Почему вы подглядываете за… Молодой господин? Господин Хисон, это вы?

– Давно не виделись.

Эщин услышала, что за воротами что-то происходит, и внимательно пригляделась. Взгляды Хисона и Эщин встретились. Она стояла и смотрела на мужчину, который вошел через ворота и широко ей улыбнулся.

– Приятно познакомиться. Я ваш жених, Ким Хисон. – Сказав это, Хисон протянул Эщин букет. Прошло так много лет. Улыбка исчезла с лица Эщин.

– Вам не нравятся цветы? Если не цветы, то, значит, дело во мне. Я вам не нравлюсь?

Хисон нетерпеливо смотрел на Эщин, которая по-прежнему молчала.

– Прошу прощения за столь поздний визит.

– Десять лет. Вы появились без предупреждения спустя десять лет. Приходите в другой раз, – проговорила наконец Эщин.

– Когда я приду в следующий раз, вы будете меньше на меня злиться?

– Я не злюсь. Я просто удивлена, потому что вы именно такой, каким я вас себе представляла, – сказала Эщин холодным тоном и нахмурилась.

Не так Хисон представлял себе их встречу. Ему не понравился ее ответ.

– Светлокожий и лощеный слабак, – продолжила Эщин.

Хисон рассмеялся на эти слова, отчего Эщин еще больше нахмурилась.

– Ну а вы не совсем такая, какой я вас представлял.

Когда смех утих, в лице Хисона отразилась печаль.

В день отъезда на учебу в Токио Хисон принял нелегкое решение, из-за которого Эщин пришлось ждать так долго.

Дед Хисона, Ким Пхансо, в день отъезда подарил ему дорогие карманные часы. Чтобы заплатить за них, деду пришлось продать часть своих земель, на которой работали крестьяне. В тот самый день они пришли к дому Ким Пхансо и просили его изменить решение, ведь теперь они лишились не просто дохода, но и пропитания. Однако Пхансо безжалостно выгнал их. Эта картина до сих пор стояла у Хисона перед глазами. Они молили и плакали так громко и так отчаянно, что Хисону было невыносимо на это смотреть. Такова была цена его учебы за границей и подарка деда. Тем не менее Ким Пхансо нисколько не жалел их, но считал, что преподал хороший урок своему внуку.