Альфред Великий и война с викингами - Пол Хилл

Глостер и заселение Мерсии

Добившись новых обещаний, подкреплённых более внушительной группой заложников, Альфред ожидал, что Гутрум быстро покинет Эксетер. Точную последовательность событий 877 г. восстановить трудно, поскольку Ассер пропускает в своём рассказе весь этот год. В Англосаксонской хронике говорится, что ранней осенью 877 г. войско Гутрума действительно ушло из Эксетера в Мерсию, где викинги, подобно соратникам Хальфдана, стали делить земли, оставив, однако, часть территории своему ставленнику, Кеолвульфу II. Если нам чего-то не хватает в рассказе о событиях 877 г., так это упоминаний о тайных поездках некоторых мятежных уэссекских тэнов в Эксетер[39]. В этом и заключалась суть проблемы Альфреда. Когда наступит Рождество, он хорошо это поймёт.

Источники молчат о заговорщиках. Даже Этельверд, который сам являлся потомком Этельреда, брата Альфреда, и, таким образом, был связан узами родства с мальчиком, к которому обратились взоры мятежников, ничего не сообщает на этот счёт. Этельверд писал после того, как сын Альфреда, Эдуард Старший, в 921 г. заставил скандинавов, поселившихся в Восточной Англии и восточной Мерсии, признать его власть; после того как дочь Альфреда Этельфлед, «госпожа Мерсии», приняла изъявления покорности от жителей Дерби и Лестера; и после того как внук Альфреда, Этельстан, разбил объединённое войско норвежцев, шотландцев и ирландских викингов при Брунанбурге в 937 г. Естественно, ко временам Этельверда, к концу X в., никто не сомневался в праве потомков Альфреда править в Англии.

Но прежде чем продолжать наш рассказ, вернёмся к соглашению с Кеолвульфом. Переговоры о разделе Мерсии проводились в Глостере, где, как сообщает Этельверд, даны «поставили свои шатры». Гутрум выбрал в качестве места для лагеря Глостер, поскольку его предполагаемые союзники могли легко туда добраться, и находился чуть севернее долины между Темзой и Эйвоном, по которой очень удобно было двигаться на юг. Западная часть Мерсии, за исключением Глостера, отходила Кеолвульфу, тогда как восточную часть должны были поделить между собой люди Гутрума. Вероятно, Кеолвульф также отдал викингам Лондон, обеспечив их важным источником дохода. Этот договор на многие столетия расколол Центральную Англию, как культурно, так и юридически, поскольку даже после подчинения восточной части власти англосаксонских королей в X в. эти области сохранили своеобразный англо-датский колорит.

Альфред, наверное, успокоился, узнав о том, что Гутрум принял решение осесть, по крайней мере, за пределами его королевства и подумал, что Уэссекс сможет какое-то время жить в мире. Вести о судьбе, постигшей Хальфдана, несомненно, порадовали его. Он мог бы почувствовать угрозу, исходившую из Глостера, но вместо этого король Уэссекса, продемонстрировав миру свою невероятную способность к выживанию, почил на лаврах. Направляясь перед Рождеством в королевское поместье Чиппенгем, Альфред предвкушал празднества, которыми англосаксы традиционно отмечали солнцеворот, середину зимы. От сражений и походов его мысли обратились к делам правления, пожалованиям и нуждам королевства. Но если в тот момент он вздохнул с облегчением, это было преждевременно.

Двенадцатая ночь, понедельник, 6 января 878 г.

Для англосаксов IX в. Рождество было особым праздником. Их соплеменники стали христианами более двух столетий назад, и, несомненно, они искренне прославляли чудо Рождества. Но в это время отмечался ещё и древний языческий праздник Йоль. На самом деле празднование Рождества Иисуса Христа именно в ночь на 25 декабря было окончательно закреплено на церковном соборе в Челси в 816 г. За этим лежала традиция, пропитанная языческими аллюзиями, связанными с «долгой ночью» середины зимы и жаждой возвращения солнца. Христианские богослужения и пиры, вручение даров, религиозные шествия и святочные игры в сознании англосаксов IX в. органично наслоились друг на друга. Празднования продолжались двенадцать ночей. Зимой 877/78 г. в последнюю из этих ночей последнему свободному королю англосаксонской Англии был нанесён едва ли не смертельный удар. В этот священный день его нанесло войско язычников.

Каждый раз, когда Гутрум использовал такой ход прежде, он оказывался в тупике. До сих пор Альфред умудрялся — благодаря решимости, удаче и богатствам — защищать королевство, мешая Гутруму сорвать большой куш. Однако в это Рождество викингский предводитель опробовал другой метод. Зная о недовольстве уэссексского уитенагемота и завершив переговоры с теми, кто был готов предать своего короля, после того как разделит с ним рождественскую трапезу[40], Гутрум свернул свои шатры в Глостере и направился на юг.

Снова передвигаясь тайком, войско Гутрума «пробралось» в Чиппенгем. Ни в одном источнике ничего не говорится об этих событиях. С некоторой долей смелости можно предположить, что ворота были оставлены приоткрытыми. В ту ночь у заговорщиков не было другого выбора, кроме как раскрыть себя, сообщив Альфреду, что всё кончено. Их слова, вероятно, ввергли короля в пучину отчаяния. У членов уитенагемота было право низлагать королей, но они редко им пользовались[41]. В ту зимнюю ночь они поступили именно так. Предполагалось, видимо, что Гутрум и его воины станут попечителями альтернативного претендента на уэссекский трон. Мы не можем с уверенностью сказать, что именно хотел сделать Гутрум, после того как Альфред исчезнет с его пути, хотя предположение о том, что он видел себя правителем данов и англосаксов в землях к югу от Хамбера, не выглядит таким уж невероятным. Теперь, казалось, его замыслы воплотились в жизнь.