Омлет из выеденного яйца - Татьяна Луганцева

– Это не наша служба охраны, – сообразила Антонина.

– Дура толстая! Это мой телохранитель! Сейчас он с вами разберется!

Между тем телохранитель схватил Риту за шею.

– Ну, и что нам с ними делать? Вместо одного трупа – три? Не многовато ли? Что предпримем?

– Миллиарды этого типа стоят того! Даже если мне сто человек уложить придется, я по трупам пойду! – зло ответила Вера.

Федор попытался встать с кровати, но у него не получилось.

– Руки от нее убери! Не трогай! – подал Федор голос.

– Ой-ой-ой! – поправила блондинистую прядку Вера. – Чего это ты так о ней заботишься? Очередная цыпочка? Перешел на старых крыс? Куда же дел своих старлеток? Пресытился?

– Заткнись! Ты вообще умом никогда не блистала, но сейчас сама себя превзошла. Соображаешь, что делаешь? Ты на убийство готова пойти?

– А ты думал – поматросил и бросил?

– Вера, очнись! При разводе тебе отойдет половина всего! Ты же меня знаешь!

– Знаю! – с ненавистью процедила сквозь зубы Вера. – Но я не допущу, чтобы ты жил счастливо! Я убью тебя! Я так любила тебя, что сейчас ненавижу! Кончай их, Олег!

Маргарита почувствовала на своей шее крепкие руки и поняла, что доступ воздуха полностью перекрыт. А между тем Вера отчаянно соображала, воткнуть ей шприц в Антонину или всё же в Федора.

– Коли толстую! А твоего немощного я и подушкой задушу! – рявкнул ее телохранитель.

Свет в глазах Маргариты стал уже меркнуть…

И вдруг руки Олега ослабили хватку. В следующий момент Маргарита, тяжело дыша, обернулась и увидела, как грузное тело в черной коже медленно оседает на пол, словно черный занавес, а за ним появляется главный герой на сцене. Это оказался Лев Валерьянович в потешной ночной рубахе и бинтах и с капельницей. Этой самой капельницей Лев Валерьянович и огрел телохранителя по голове.

– Я что-то не то сделал? – спросил он. – Детка, вы так смотрите на меня!

– Очень даже то! – хрипела Маргарита, не в силах продышаться.

– Господи! Рита, я как огурец на грядке, ничем не могу помочь, привязанный к этой кровати! – сокрушался Федор.

Антонина, быстро сообразив, что власть переменилась, снова подмяла под себя свою жертву. Особого труда ей это не составляло. Только теперь она решила ей немного и волосы проредить, и нос подправить… А никто и не препятствовал!

– Как же я вас рада видеть, Лев Валерьянович, дорогой! – обняла Льва Рита.

– А я пошел за вами, выяснить, что за взрыв-то? Ты говорила о каком-то взрыве? – улыбнулся Лев Валерьянович, а раствор в капельнице до сих пор не мог успокоиться, словно кипел от его активных действий. Если бы не шеф, хоть и контуженый, Рита бы уже не дышала. Она перестала обниматься со Львом Валерьяновичем и подошла к Федору:

– Ну, ты как?

– Я хорошо… Рита…

– Молчи, всё обошлось. Похоже, я познакомилась с твоей женой… Психолог бы ей не помог, это точно, – рассмеялась она, и Федор ответил ей улыбкой.

– Да, это тот случай, когда не придется заслушивать противоположную половину в бракоразводном процессе… Себе дороже. А кто этот викинг в бинтах? Вроде ты его знаешь?

– Это же мой шеф… ты с ним знаком, – ответила Маргарита.

– Ой, я не узнал… Какие же у вас сотрудники, обалдеть! Любое охранное агентство тихо курит в сторонке. Вам любой клиент по плечу!

– Сотрудники подготовлены, это точно, – снова засмеялась Рита.

Прошло две недели.

И Лев Валерьянович, и Федор всё еще находились в институте Склифосовского, но оба уже шли на поправку.

Вера, супруга Федора, была задержана полицией, то есть полиция ее спасла от вдруг проснувшихся садистских наклонностей Антонины.

Как оказалось, Вера, узнав, что Федор готовит документы на развод, прилетела в Россию и решилась на это жуткое преступление, чтобы стать безутешной вдовой и получить огромное состояние мужа. Она узнала, где лежит Федор, проникла ночью в медицинской одежде в отделение и была готова сделать мужу смертельную инъекцию. Вещество, что находилось в шприце, оказалось очень сильным ядом, которого даже в десятикратно меньшей дозе хватило бы, чтобы убить человека, и вколоть можно было куда угодно, не обязательно в вену, потому что Вера – не медичка и не смогла бы всё сделать правильно.

Ненависти и злобы в этой женщине было столько, что даже видавшие виды полицейские удивлялись: что этот парень мог ей такого сделать? Обычно подобные преступления заказывают, а тут дама собственноручно была готова его убить, причем последнюю минуту своей жизни Федор провел бы в адских мучениях. Но ее это не смущало, она всё это знала и хотела отомстить ему за развод.

Маргарита сидела в палате у Федора и угощалась деликатесами, доставленными ему коллегами. Чего тут только не было: и икра, и буженина, и рыба, и овощи, и фрукты, некоторые из них Рита видела первый раз в своей жизни. Свежевыжатые соки и французская минеральная вода… Вошедшая в палату Антонина так и осталась стоять с открытым ртом.

– Присоединяйся! – пригласил ее Федор, он уже мог сидеть и даже передвигаться на костылях, которые ему принесла Рита почти две недели назад.

– Можно? Ну вы даете… Так жра… то есть питаться! И все жирное, и всё сочное, такое вредное и такое вкусное! – Медсестра даже взялась за сердце от охвативших ее чувств. – Нам, конечно, строго-настрого запрещено объедать пациентов, но…

– Ты меня не объешь, это точно! – засмеялся Федя. – Садись и бери что хочешь, на что глаза глядят и к чему руки тянутся!

– Ой, что я хочу… Что хочу… Я всё хочу! И даже сальцо подкопченное есть, и огурчики соленые! Да вы – змей-искуситель, товарищ Валетов! А из диетического у вас ничего нет?

– А я что, на диете? Я не с желудком лежу и не с печенью! Могу питаться нормально! – облизываясь, ответил Федор. – Быстрее на поправку пойду! После травмы очень хочется быстрее восстановиться и на ноги встать.

Маргарита с удовольствием намазывала на белый воздушный хлеб с маслом красную икру, ровным слоем, без просветов.

– Люблю икорку, – пояснила она, перехватив завистливый взгляд Тони.

– Я когда была маленькая, – начала Антонина, – отец раз в год покупал на новогодний праздник банку красной икры. Вернее, им давали на работе в заказе. Так вот, мы эту маленькую баночку должны были распределить на всю семью, мама отрезала хлеб, щедро намазывала маслом и так скромно, скромно икорочкой… А мы, дети, ревностно следили, чтобы всё по-честному. Вот ведь время было!

– Так наваливайся! Мажь толстым слоем, Тоня, отомсти всем за свое голодное детство! – подбодрила ее Рита, кивнув на Федю. – Он миллионер, еще выловит лососей! Буржуй! А сделаю-ка я себе еще бутербродик, ты так вкусно рассказала!