100 лет тому назад. Часть вторая - Андрей Коткин

уже не слабосилком, а тугодумом. Хотя, тут мне даже и возразить нечего будет. Действительно, Разум у меня самая отстающая Первичная Характеристика.

В воскресенье, с утра, отправился в свой новый дом. Неделю назад мы с прежними хозяевами уговорились, что сегодня они мне ключи должны передать. Всю дорогу, пока добирался, волновался, вдруг, что что-нибудь пойдет не так? Или те смоются, не удосужившись со мной ключами от моего дома поделиться, или, и того хуже, какую-нибудь аферу с моей новой недвижимостью провернуть затеют. Но нет, встретились, все честь по чести, ключи отдали и отчалили, счастливого проживания в новом моем жилище пожелав.

Вошел я в свой дом и размечтался, как говорится, «кости кинуть». Ан, кинуть-то и не на чем. Если только прямо на голый пол ложиться. Из всей мебели только колченогий стол на кухне, да два рассохшихся стула и остались. Очевидно, просто такое «богатство» никому из покупателей на проведенной бывшими хозяевами распродаже нафиг не нужно было. Что ж, вот мне и занятие на сегодняшний день отыскалось, по барахолкам порыскать, какую-нибудь барскую мебель подыскать. Не всю же жизнь мне, как когда-то в деревне, на сундуке спать. Жаль только, что все это в одиночестве, без привычной компании, проделывать придется. Чета Ширяевых сегодня с утра категорично высказалась: дома они весь нынешний день провести хотят, устали за неделю. И я их где-то вполне понимаю, отдыхать от общества друг друга всем людям точно необходимо.

— О, как! Ответь мне, товарищ, что это у тебя за штука такая? — Это я на первом же обнаруженном мной вещевом базарчике наткнулся на странное изделие работы профессионального краснодеревщика. Большой, массивный шкаф со множеством всяким мелких ящичков и дверочек. Все резное, красивое, глаз не отвести. Только придумать бы еще, что мне в него складывать.

— А это бюро из кабинета самого князя Гагарина. Добротная вещь! — Отрекомендовал продавец свой необычный товар. Возьми, товарищ, не прогадаешь, как настоящий князь будешь жить.

— Дорого, поди, просишь. — Про себя я решил, хоть, в общем-то и ненужная мне штука, если продаст за тридцать рублей, возьму. Красиво же.

— Не, совсем дешево! Двадцать два червонца.

— Тьфу-тьфу, чур, меня! — Креститься, конечно, не стал, но козу, отгоняющего нечистого сделал. Это же явно одержимый Мамоной, духом алчности. Еще чуть доплатить, и домик где-нибудь в недалеком Подмосковье покупать можно, а он за совершенно бесполезную вещь просит. Я же не глава клана, которому полученные в результате многочисленной переписки письма и всяческие документы складывать некуда. Дальше бродить по рядам отправился.

Больше я в том месте никаких раритетных, княжеских вещей не увидел, но для себя решил: хочу жить среди красивых вещей, потому среди всего вещевого развала один только примус и приобрел. Ну, а что, заклинание Кипячения я, конечно, выучил, но ведь помимо чая и супа иногда захочется побаловать себя и жареным. Той же яичницей или картошечкой, к примеру, а подходящих заклинаний мне в моей книжке бытовых заклинаний не попадалось.

До самого вечера по разным барахолкам ходил. Приобрел помимо трех стульев с гнутыми ножками и подлокотниками еще даже не знаю, как назвать. Кресло — не кресло, кушетка — не кушетка. Примерно треть ее может в виде этакой спинки подниматься, образуя сидячее место, на котором ноги остаются полностью в горизонтальном положении. Надо ли говорить, что помимо удобства данная лежанка и выглядела чрезвычайно элегантно, словно из будуара какой-нибудь знатной парижанки. Пока постоянной женщиной в доме не обзавелся, думаю, что спать буду именно на этой кушетке, для двоих места там все же маловато. А еще на ней и книжки необычайно удобно будет читать. Кстати, о книжках! А есть ли здесь, в городе, библиотека с книжками на магическую тематику? Надо будет завтра у Степаниды поинтересоваться, та, наверняка, подобной информацией обладает.

И снова утро, и снова история революции. Наслушался уже про советские кланы, которые на смену родам аристократов в нашей стране пришли. Хотя, кланами их теперь никто и не называет. Помимо Ордена, или по-другому отряда, есть общества, братство, даже секретариат. И везде на первом месте магический Класс фигурирует. Те маги, которые не озаботились своевременно созданием своих обществ, согласно Классам, сейчас явно в зависимом положении оказались. По крайней мере, Москву держат Боевые маги Троцкого с секретариатом Сталина, у которого, в основном, маги жизни с прочими химерологами в подчинении находятся, а Петроград с пригородами под менталистами Зиновьева в основной массе ходят. А вот те же бытовики и техномаги — лишь на производстве трудятся, во власть их никто не приглашает. Ну, и,слава богу, что так, скоро среди власть предержащих немалая драчка намечается, есть у меня шанс в сторонке отсидеться.

— Магическая библиотека? — Недоуменно переспросила Степа, когда я на перерыве решил уточнить у нее этот назревший вопрос. — Вроде, в Кремле имеется такая. Только вот пустят нас туда или нет, я не знаю. Все же магические знания — стратегический ресурс государства. Их, в основном, только посвященным, под специальные клятвы, передают.

— Так я же не интересуюсь знаниями, как, допустим, город разрушить, или там массовую смертельную болезнь на врага наслать, мне исключительно самые начальные знания, первого, максимум второго уровня, по разным отраслям магии узнать хочется.

— Я обязательно уточню и тебе скажу. — Чувствуется, Степанида испытывает неловкость за то, что сама про такую возможность нахвататься знаний для прогресса в своем Классе не подумала. — Я сегодня, как раз, в наш Наркомпрос после учебы собиралась.

Занятия на курсах на сегодня закончились, Степанида сразу по их завершении к себе в свой комиссариат умотала, кинув нас с Семеном практически на произвол судьбы.

— Я в магическую лавку сейчас собираюсь, ты со мной? — Поинтересовался я у друга, проводив взглядом быстро удаляющуюся фигуру Семиной супруги.

— Не-е, в кои-то веки без пригляда остался, — ухмыльнулся Семен, — лучше я вон, с ребятами, пойду пивка с таранкой выпью. Говорят, у Матвеича, на Первой Тверской, свежее завезти должны были.

— Вот так мы друзей и теряем! — Высказав эту горестную сентецию, сформулированную еще чуть ли не самим Цезарем, когда он в толпе заговорщиков своего друга Брута обнаружил, я потопал в одиночку. Благо, путь от улицы Пятницкой к известной мне лавке пролежал через довольно протяженный сквер, а там я, благодаря Эльфийской Тропе, мог, значительно ускорившись, в легкую обогнать даже трамвай.

К уже знакомой мне лавке я вышел, чуток на пару кварталов